Небесная собака. Спасение души несчастного. Том 1 - Няннян Лин (библиотека книг .txt, .fb2) 📗
Опустив взгляд на лежащий на столе мешочек камушков для игры в вэйци́ [33], наставник схватил его и приложил ко лбу.
«Что делать?.. Что?..» – не успел он закончить свою мысль, как из-за спины раздался сонный голос:
– Учитель?
Го Бохай, только услышав это, решил резко обернуться и в своей элегантной манере, не подавая вида, сказать: «А кто же еще мог зайти к тебе в покои?» – но так у него не вышло. Как только он попытался повернуться, его сковал стыд от донесшегося звука, похожего на смех:
– Хах! – по-видимому, то был Сянцзян, который наблюдал за всем происходящим. Го Бохай рассвирепел и скомандовал, но только про себя: «Пущу на суп!»
– Учитель?
Держа на лбу прохладный мешочек, Го Бохай высоким голосом воскликнул:
– Д-да! Прошу, У Чан, побыстрее оденься, нам нужно идти!
Сонный наследник, повинуясь, накинул одежду на свою нижнюю рубаху и штаны.
– Извините, учителя возмутил мой вид? – смущенно поинтересовался У Чан, в спешке завязывая пояс.
– Нет, с чего бы?
Го Бохай посмотрел на свое взволнованное лицо в зеркало, на отражение одевающегося ученика и понял: вариантов в юной голове было немного. Реакцию покрасневшего наставника можно было принять за ответ на оскорбление, иначе почему тот столь взволнованно торопит наследника в сборах? Он убрал мешочек с камушками со лба и на этот раз увидел там приличных размеров шишку.
«О, нет… нет-нет-нет!» – такое точно не объяснить без подробностей, поэтому он вновь прикрыл позорный бугорок мешочком и обернулся к воспитаннику.
– Готов?
У Чан, натягивая сапог, в недоумении спросил:
– К чему?
– Верно, ты же все проспал… Расскажу по пути.
Юноша подошел ближе и предстал перед наставником в весьма неприглядном виде: непричесанные волосы торчали во все стороны, словно всю ночь боролись с подушкой, а заспанное лицо было изрядно помято.
Зевая, У Чан промямлил:
– Извините… я еще не совсем проснулся.
Го Бохай удивленно приподнял бровь.
«Что же ты всю ночь делал, раз к полудню все еще не выспался?»
И словно прочтя его мысль, У Чан произнес:
– Этот ученик всю ночь не мог уснуть. Он не желал, чтобы наставник злился на него из-за его упрямства, и отправил служанку к нему. Скажите, Минь-Минь принесла вам то, что я просил?
И только сейчас на Го Бохая снизошло озарение: они общаются как ни в чем не бывало, словно ничего такого серьезного, из-за чего стоило бы переживать, и не случалось. У Чан смотрел на него, как и ранее, черными, как мгла, и глубокими, как океан, глазами, и в них не было того страшного презрения или недоверия, с которыми боялся столкнуться Го Бохай. Сдерживая восторг от улетучившихся переживаний, наставник ответил:
– Д-да, благодарю…
– Это же замечательно! Только, учитель…
– М-м-м?
– Что с вами стряслось?
Го Бохай в непонимании поморгал.
– Ты о чем?
– Вы держите у лба…
– А-а-а! Это? Не стоит переживать, – помахал Го Бохай рукой перед своим лицом. – Просто у учителя болит голова, не более…
– Ученик как-то может помочь?
Го Бохай, краснея, промолчал.
– Может, я взгляну?
– Нет!
Над их головами, на крыше, раздался шорох и растянутый смех: «Ха-ха-ха-ха!»
У Чан даже не успел уточнить, зачем наставнику мешочек с нефритовыми камушками для игры в вэйци, что были сделаны вручную и подарены наследнику клана вместо обычных фишек, как отвлекся на этот шум. Он поднял голову к потолку.
– Что это?
– Наверняка тот старый дрянной кот, что никак не может наконец испустить дух. Пошли. – Го Бохай проводил воспитанника к выходу и, не убирая руки со лба, начал торопливо объяснять: – Вчера ночью Небеса дали знак. С сегодняшнего дня ты будешь готовиться к вознесению. На днях старейшины решат, откуда начнется процессия. Мы с тобой это много раз обсуждали и… – Он остановился, заметив, как У Чан замедлил шаг.
Растерявшись, он начал запинаться: «Но… Но…» – и тут же услышал:
– Не переживай. Я буду с тобой до твоего отъезда.
От этой новости У Чан остолбенел:
– Что?! Вы разве со мной не поедете?
– Нет. Наставники в этой процессии не участвуют. Ты должен выступить один, показав всем, каким благочестивым богом ты станешь.
– Я… – У Чан опустил голову, скрывая растерянность во взгляде. – Я не смогу.
Юный господин сжал руки в кулаки, пытаясь сдержать внутреннее возмущение: все же он надеялся, что этот день никогда не наступит.
– С чего бы это? – прозвучал голос Го Бохая.
– Мы… не все изучили… Я плохо владею оружием, я не умею себя контролировать… – Ноги У Чана сделали шаг назад. – В конце концов, мне нечего показать народу!
– Не говори глупостей, мы столько с тобой занимались. Ты лишний раз себя запугиваешь дурными мыслями.
Но У Чан никак не отреагировал на эти слова, продолжая смотреть себе под ноги. Го Бохай наконец понял, что слишком резко окунул воспитанника в омут новостей.
– У Чан, пойми, – он опустился на корточки перед учеником так, что стало видно растерянное выражение на юном лице, – то, что тебя сейчас это взволновало, уже говорит о тебе как о достойном человеке. Любой другой даже не задумался бы о таком, а ты сразу осознал, где могут быть твои слабости. – Го Бохай взял свободной рукой ладонь воспитанника и добавил: – Поэтому этот учитель и спокоен за тебя. Он уверен: на церемонии Посвящения будущих богов ты покажешь себя лучше всех.
У Чан приподнял голову, не встречаясь со взглядом наставника.
– А меч? – скромно пробурчал он.
– М-м-м?
– Вы подарите этому ученику свой меч?
«Ха…» – усмехнулся мысленно Го Бохай.
– Конечно, как и обещал.
Гора Хэншань. Приемный зал.
Госпожа У наконец выдохнула спокойно: в дверях объявились сразу оба – Го Бохай и У Чан. Однако, только увидев их, она начала с возмущений:
– Почему так долго? Вы словно от центра Тяньцзинь сюда пешком шли!
Оба виновато склонили головы.
– Усаживайтесь побыстрее… У Чан! – женщина заострила свое внимание на сыне. – Что за вид?
Она так громко это выкрикнула, что у двоих в дверях зазвенело в ушах.
– Я только проснулся, матушка государыня, ни к чему так сотрясать воздух.
Воспитанник и наставник уселись на места, как вдруг У Чан вопросил:
– Что это?
Перед ним лежали аккуратно свернутые ткани. Он приподнял их, взглянул и понял: это же будущие одеяния для церемонии! Лицо юного господина приняло хмурое выражение. Пренебрежительно он отодвинул их от себя, выказав негодование.
– Не нравится? – улыбаясь реакции наследника, поинтересовался наставник.
– Конечно же нет! Я что, буду готовиться стать уличным циркачом, раз вы предлагаете надевать такое?
За пылким высказыванием последовал шлепок руки госпожи по столу.
– Это лучшие шелка с Востока, что нам привезли! Что в них такого унизительного?
– Да хоть с самих Небес! Я не буду надевать на себя такое – больше для девиц подходит, чем для будущего небожителя!
– У Чан! – разгневалась госпожа, подскочив на ноги.
Не прошло и минуты, как приемный зал поместья вновь наполнился спорами и криками. Холодное выражение лица женщины сменилось гневным, даже яростным. Казалось, она вот-вот лопнет от переполнявших ее эмоций.
– Ну-ну, не гневайтесь, госпожа, – принялся успокаивать ее Го Бохай. – Я свожу его на рынок, чтобы…
– Нет! Я заставила слуг обшарить все рынки на Востоке, эти шелка нам непросто достались! Он наденет это!
Не желая повиноваться, У Чан сложил руки перед собой и отвернул голову, выказав непоколебимый отказ. Его жест ввел госпожу в полнейший ступор. Не зная, как поступить, она принялась сверлить сына взглядом. Сил находиться на поле немой войны между этими двумя у Го Бохая более не оставалось. Каждая такая встреча заканчивалась для него мигренью, а на сегодня боли в его голове было уже предостаточно. К тому же он прекрасно понимал: у его воспитанника, как и у породивших его людей, целая телега упрямства. Если их не усмирить сейчас, пойдя на поводу у кого-то одного, то они так и не придут к общему решению. Поэтому он обратился к обоим:
