Небесная собака. Спасение души несчастного. Том 1 - Няннян Лин (библиотека книг .txt, .fb2) 📗
– Ну-ну, юному господину не стоит так злиться. Я лишь пытаюсь вам сказать, что вы кое-чего не замечали все это время. Я же пришел помочь!
Но в ответ лишь последовал злобный рык. У Чан выпрямился, поднял меч и тихо проговорил:
– Я пущу тебе кровь, и пусть так и запишут: «Плюясь налево и направо своими внутренностями, мерзкая тварь не выстояла против сучоныша северного клана У!»
Демон отступил назад, увеличил дистанцию и, словно испугавшись, выпустил тело Го Бохая из плена.
– Чего же ты боишься? Неужели меня? – прорычал У Чан.
Его темного цвета глаза наполнились холодным желтым оттенком и засверкали. Ночь была такая глубокая, что невозможно было этого не заметить. Поэтому, смотря прямо в лицо У Чана, Кукловод начал запинаться:
– Молодой господин… п-прошу, не злитесь… уж так сильно!
Но стоявшего перед ним будто подменили: У Чан шатался из стороны в сторону, словно ожившая нежить, а из его рта вырывался зловещий рык. Изменения в ученике заметил и наставник, он приподнял голову и увидел те самые желтые звериные глаза, словно через его – обычно черные, как вулканическая сажа, – смотрел кто-то другой…
Приподнимаясь на руки, Го Бохай закричал:
– У Чан! Держи себя в руках!
Но его ученик уже завел меч над головой и, размеренно переваливаясь с ноги на ногу, сближался с противником.
Демон стал отступать, и от этого злость У Чана только разыгралась: в глазах быстро потемнело, а жажда крови взяла верх над рассудком. Он перестал слышать любые слова, и учителя, и демона, и просто кинулся на свою цель. На его белоснежном лице проступила гримаса всепоглощающей ярости: брови сошлись на переносице, скулы свело, а зубы скрипели от напряжения. Приближаясь, он словно желал не пронзить демона мечом, не пустить ему кровь, а сожрать, разорвать его плоть, помогая руками, раз за разом отрывая от него кусок за куском и наслаждаясь предсмертными воплями.
– Ну же, юный господин… Этот никчемный слуга осознал свою ошибку, ему не стоило думать, что он умнее вас. Не нужно на него злиться, давайте, опустите оружие!
Демон продолжал отступать, хотя ранее этот же так называемый слуга поднял руку на юного господина. И это разнилось с его словами о помощи и противоречило им. Неужели в действительности он сейчас понял, что, попади он в руки рассвирепевшему будущему богу, от него ничего не останется? Или же у него была иная причина изменчивого поведения?
К ужасу Кукловода, наступающий все же ринулся на него, отчего он завопил, как вдруг между ними ударила молния. Разряд, содрогая землю, прямо из неба, как столб света, появился перед будущим небожителем и падалью из мира демонов, отчего У Чан, словно проснувшись, пришел в себя, а нечестивец сжался, прикрываясь руками. Наследник обернулся и замер, не понимая, как реагировать на случившееся.
Го Бохай стоял во весь рост с вытянутой перед собой рукой: его окровавленные одеяния взмывали вверх, словно от ветра, волосы, как волны встревоженных вод, кружили в воздухе, а вокруг электрическими змейками вились маленькие заряды, распространяя аромат разряженного ветерка, какой бывает после проливного дождя.
У Чан почувствовал знакомый запах, прям как тогда, когда учитель разозлился на него за испачканные ягодной сладостью сиденья чиновников.
– Учитель…
– Вот видите, молодой господин! – пискляво воскликнул демон. – Я лишь желал открыть вам глаза! Посмотрите, посмотрите на него – ваш учитель никакой не человек!
И этому была подтверждением красная печать на лбу наставника. Она не могла не насторожить. Разве не этот господин говорил, что честен с учеником во всем? Разве не он все время твердил о том, как У Чан дорог ему… Но тогда почему, почему все это всплывает сейчас и при таких обстоятельствах?
– Тебе стоило тысячекратно поразмыслить перед тем, как вынуждать меня прибегнуть к силе. Ты очень глуп, раз считаешь, что молодой господин поведется на твои речи, – хладнокровным и таким незнакомым У Чану голосом заговорил Го Бохай.
– Господин, видите… А-а-а! – демон не успел договорить, как меч У Чана нанес новый удар и прошелся по тому же месту на лице.
Юноша ринулся вперед сделать еще один удар, но перед ним пролетела молния, которая тотчас вошла в плоть нечестивца. У Чан опасливо шагнул назад, а искрящийся змей, растворяясь в лохмотьях продавца, мигом прошелся разрывающимся разрядом по телу, призывая небесные светила ответить еще одним мощным ударом. Демон лишь успел издать всхлип, как белый свет мигнул наверху и пронзил его. Земля под их ногами содрогнулась, и перед глазами молодого господина появилась яркая вспышка. Ослепленный светом, он был вынужден прикрыть лицо и обернуться к учителю – это он, он был тем, кто приказывал взмахом своей руки молниям ударять раз за разом.
«Учитель…»
Мужчина, стоявший сейчас позади, так называемый Го Бохай, был ужасен. Возможно, любой из смертных, кто увидел бы этого человека, который ловко управляет искрящимися змеями, так запросто заставляет небеса разверзнуться и так кровожадно смотрит на обидчика, понял бы: гнев этого господина может прийтись и на него.
Но У Чан не ощущал страха, наоборот: увидев яркое представление, он почувствовал себя в безопасности. Он верил. Верил безгранично и безоговорочно этому господину, что бы тот сейчас ни сотворил.
Го Бохай излил всю свою злобу, расслабил руку и с выдохом опустил ее. По тому, как он твердо стоял на ногах и как, успокоившись, не пал, хватаясь за раны, было ясно: он умышленно терпел эти издевательства над своим телом, но для чего? Неужели Кукловод был прав, и наставник…
У Чан уже шагнул навстречу учителю, но вдруг замешкался. Многое сегодня было неясным для него, начиная с демона, что столько лет жил в затишье и пробудился именно сегодня, и заканчивая премного уважаемым господином, которого он с первой встречи считал частью семьи. Неужели и правда всё в жизни У Чана, что бы его ни окружало, было ложью? Но позволить себе даже подумать так об учителе он не мог. Каждый раз, когда это предположение появлялось в голове, его сердце больно сжималось.
Го Бохай неторопливо подошел, и У Чан, только услышав его шаги, опустил голову.
– У Чан… этот… – Он запнулся и, замолчав, медленно опустился на колено, дабы увидеть лицо ученика.
Глаза У Чана заблестели при виде наставника. Он застыл, осознав, насколько близко тот к нему приблизился. Перед его взором предстало лицо мужчины с тонкими чертами. Затаив дыхание, юный господин начал бороться с собой, запрещая себе вовсе дышать, словно боясь, что, как только он издаст свой волнительный и утомленный вздох, иллюзия знакомого белоснежного лика, покрытого легким румянцем, исчезнет и так близко юноша уже больше никогда не увидит его. Го Бохай дрогнул, и его одеяния зашуршали, спугнув медленно скользящий по его лицу взгляд воспитанника. Губы мужчины затрепетали, и он аккуратно произнес:
– У Чан, я ни в коем случае не желаю ничего от тебя скрывать…
Наставник провел своей тонкой ладонью по лбу юного господина, дабы убрать упавшую прядь с его лица, и тот сразу же перестал сторониться, откликнувшись на прикосновение прохладной руки. Го Бохай страшился, что У Чан испугается, убежит и более с ним не заговорит, это было бы для него концом всего, но молчать он не мог. Мысли путались, и, собрав их в кучу, дав себе внутренней хорошей порки, он попытался как можно мягче объясниться с учеником:
– Не нужно меня бояться. Я никогда в жизни не сделаю тебе больно, ты для меня как чернолистник, который я буду оберегать до конца жизни…
И эти слова подействовали. Сердце У Чана разжалось и наконец принялось размеренно выстукивать ритм. Но не столько добрые слова наставника, сколько сравнение с чернолистником растопило его. На горе Хэншань наставник и его воспитанник, наверное, единственные поняли бы, о чем говорит сейчас этот господин: цветок демонов, который демон Душ оберегает и защищает, словно свое сердце, прозвали чернолистником – в честь его темных распахнутых листков.
