Война (СИ) - Минин Андрей (читать книги полностью TXT, FB2) 📗
Сумасшедшая, думало большинство, и они были недалеко от истины.
* * *
— Что там? Какая помощь вам нужна?
Григорьевка жила своей жизнью. На хозяйстве в деревне остались одни старики, и им была нужна наша помощь. Вот и сейчас, увидев, как я иду мимо, ко мне подошел один из жителей. Сосем старик. Опирается на клюку, но спину держит ровно.
— Мне бы солдатиков рукастых, хоть пару человек, старшина. Крыша совсем прохудилась, — указал он мне на свой дом рукой. — Поправить нужно до зимы. Так бы я сына попросил, но он на войне. Турецкий фронт.
— Хорошо. После обеда отправлю к вам отделение во главе с младшим сержантом. Они помогут переложить шифер и заделать дыры.
— Спасибо.
Я кивнул и пошел дальше. У нас итак чуть ли не треть роты трудится в деревне. Урожай то собрать помогли, но вот обработать его рук не хватает. Почти всех в Григорьевке забрали в армию, а старикам одним сложно. Приходится нам помогать. Поить скотину, убирать за ними, колоть дрова, копать, короче, жить простой деревенской жизнью, как и прежде, словно нет войны. Еще бы снаряды над головой не летали.
Я как раз шел проверить отделение, которое послал три дня назад перекопать огород у старухи, что живет на краю деревни. Что-то они долго там возятся.
Подобраться к дому удалось незамеченным. Подтянувшись на опорах забора, я заглянул во внутренний двор.
— И вот тебе на погоны. Две шестерки сверху.
— Эх. Раздавай заново.
В карты играют.
Первым делом я обошел дом и проверил что с полем. Как я и думал, оно было давно перекопано. В почву внесли опилки, фосфат и золу.
Во двор к бабке я зашел со стороны поля. Солдаты и ефрейтор что ими командовал, продолжали играть в карты.
— Перевожу.
— А-а! Нечем переводить, — схватился за голову ефрейтор, пытаясь отбиться.
Меня они по-прежнему не замечали. Пришлось кашлянуть, обозначив себя.
Оглянувшись на меня, солдаты застыли с картами в руках. Я показал им рукой знак встать. Они вскочили и вытянулись в струнку.
— Товарищ, старшина. Второе отделение третьего взвода построено. Нарушений нет. Отсутствующих нет. Ефрейтор Карандаш доклад закончил.
— Говоришь, нет нарушений?
Я взял карты со стола, на котором они играли, и сложил их в одну колоду, убрав их себе в нагрудный карман.
— Да, ладно вам, старшина, — улыбнулся мне ефрейтор. — Вы же все понимаете.
— Нет. Не понимаю.
Это было отделение под командованием младшего лейтенанта Свиридова. Похоже, они ни во что его не ставят как командира, если позволяют себе так себя вести.
Наказание для них я придумал, не сходя с места.
— Сегодня вечером я соберу ваш взвод и расскажу им, как вы отличились. Потом, нагружу ваших товарищей работой, которую должны были выполнять вы, а вам дам неделю отдыха, раз вы так устали что не можете держать лопату в руках и вам нужно больше личного времени поиграть в карты. Все свободны. Ефрейтор, сообщи своему непосредственному командиру о том, что здесь произошло и возвращайтесь в окопы.
Они ушли, а я навестил бабулю, что подтвердила мне мои выводы. Работу эти парни закончили еще в первый день, а потом два дня отдыхали, подъедая запасы бабки из погреба. Компот, варенье. Собаки, разозлили они меня. Какие же собаки.
Все последующие посты я проверял с особым тщанием, но нарушений не нашел. Рядовые несли службу справно и не филонили.
Закончив с ежедневной рутиной, я отправился в небольшой лесок позади Григорьевки. Там меня ждал старший лейтенант Налбат. Угрюмый, буравящий своими черными глазами землю под ногами он стоял на чистом от зелени пятачке земли и размышлял о чем-то своем, когда я подошел.
— Опаздываешь, — сказал он.
Я, как своему командиру доложил ему о произошедшем.
— Хорошо придумал с наказанием. Молодец.
— А что со Свиридовым? Они в его взводе.
Глаза у Налбата потемнели еще сильней.
— Младшего лейтенанта я накажу сам. Мы тут не в бирюльки играем, а воюем. Нет времени раскачиваться. Путь поймет, что просчет его солдат, это и его просчет.
Я кивнул и стал ждать указаний.
— Перейдем к нашим делам. За месяц ты неплохо подтянул свои умения. Ты все еще говно как кудесник, но из тебя уже можно слепить пулю.
Я хмыкнул, не сдержавшись от такого сравнения себя и пули из говна.
Комроты не обратил внимания на мое недовольство, выраженное в фырканье, и продолжил говорить.
— Как я и советовал, ты перестал хвататься за все подряд, — он начал повторяться, но я слушал внимательно, хотя то же самое он мне говорил еще месяц тому назад, на первом нашем уроке, — сила кудесника первой и второй ступени стоит на трех столпах, — комроты начал загибать пальцы на руке. — Первое — защита. Второе — атака. Третье — лечение. Ты должен уметь ударить, защититься и вылечить себя за секунды. В бою никто не даст тебе несколько минут, пока ты вспомнишь нужную форму и заполнишь ее силой.
Он был прав. Я понял это только после спаррингов с Налбатом. Знать много форм и уметь их применять не всегда хорошо.
— И как я вижу, ты исправляешься. Сколько времени у тебя сейчас уходит на эту связку?
— «Щит» ставлю за три секунды. На «регенерацию» уходит пять, а «пуля» требует всего две секунды. И спасибо вам еще раз за «пулю».
Этой формой — «воздушной пулей» — поделился со мной Налбат. В ходе экспериментов я определил, что почти невидимая глазу «пуля» летит со скоростью не ниже чем автоматная, но в отличие от реальной пули, моя пробивает не только материальные объекты. Нет, эта форма еще и хорошо нагружает чужие щиты, так что в схватке с другими кудесниками у меня есть хорошие шансы на победу, напади я не только из-за засады.
— Сокращай время, — проворчал Налбат. — Добивайся секунды на создание все трех форм. Если дела пойдут плохо и мы перейдем с англичанами в прямой контакт, только так ты выйдешь живым после встречи с их низкоранговыми волшебниками. На третью ступень даже не замахивайся. Беги от них. Надеюсь, это-то ты понимаешь?
— Понимаю.
На одном из занятий Налбат наглядно показал мне разницу между второй и третью ступенями. Напрягшись, он взмахнул рукой и смял целый участок леса, превратив его в месиво из грязи и щепок. Как он тогда сказал — такова сила всех третьих ступеней. Пока вторые и первые ступени балуются точечными эффектами («кулаки», «пули», «молнии»), третьи ступени учатся масштабируемым воздействиям. Их предел — площадь сто на сто квадратных метров. Уже четвертые ступени могут накрыть своей атакой или защитить километры фронта.
Сравнивать силу кудесников разных ступеней глупо. Это как сравнивать слона с мышью.
— А что делать дальше? Когда я добьюсь секунды во всех трех формах?
Налбату мой вопрос не понравился.
— А сам как думаешь? Или я должен все тебе разжевывать?
Я задумался.
— Ну? — Поторопил меня комроты. — Какой будет ответ? Включи уже голову.
— Доводить другие известные мне формы до уровня первых трех? — Осторожно спросил я, боясь нарваться на резкую отповедь.
— Надо же, — саркастично улыбнулся он. — Угадал.
С неба снова заморосил дождь. Мы оба поморщились.
— Пойдем, — махнул он мне рукой, велев следовать за собой. — Не хочу сегодня устраивать спарринг. Да и нет больше в этом особого смысла. Ты усвоил все, что тебе нужно знать на своей ступени развития. Дальше только самостоятельная практика.
Раз тренировки не будет, я решил спросить его о том, что меня волновало.
— Вы так нам и не рассказали, что было на том совещании? Скоро контрнаступление?
Командир проворчал.
— Рано вам знать. Всему свое время.
Для себя я его ответ понял так. Наступление будет со дня на день, но говорить об этом рядовым, сержантам и младшим командирам пока рано.
— Ты лучше к новому пополнению присмотрись, чем пытать меня насчет секретных данных. Они вчера вечером прибыли, два десятка человек.
