Бернарда - Мелан Вероника (серия книг .txt) 📗
Хоть Клэр не понимала ни единого слова, голос певца звучал приятно, а мелодия резонировала со счастливыми волнами, пронизывающими тело, и идеально подходила к настроению.
Столько всего! Столько всего! Когда же все успеть?
Коржи торта выпекались в духовке, по кухне плыл аромат сыра «Рамбальято», сахарной ванили и арака.
Взбить крем, замешать соус для прослойки, нарезать фрукты, проложить между коржами и обсыпать миндальной крошкой… Если поторопиться, то можно успеть нарисовать декор из фруктовой глазури поверху…
До вечеринки, что назначена на шесть вечера, еще три часа — она все успеет!
Клэр взбудоражено оглядела кухню, потрогала себя за непривычно короткие вьющиеся локоны и вновь побежала к зеркалу в гостиной — в сотый раз с того момента, как они с Диной вернулись из СПА.
Подлетела, розовощекая, возбужденная, с блестящими глазами, и остановилась напротив, глядя на свое отражение.
Это я… Поверить не могу — это я!
Недоверчиво провела по густым блестящим локонам, приоткрыла накрашенные персиковой помадой губы, покраснела еще сильнее.
В зеркале отражалась высокая стройная красивая брюнетка с модной прической — длинные некогда волосы укорочены до плеч, пряди сверкают всеми оттенками шоколадного, темно-коричневого и вишневого, ресницы густые, красиво удлиненные тушью, брови тонкие изящные, кожа сияет.
Сколько бы Клэр не бегала в гостиную, она все никак не могла поверить, что та незнакомка, что смотрит на нее с ровной поверхности зеркала — и есть она сама!
Боже мой, как непривычно и как… красиво!
Новая стрижка подчеркнула изящную линию шеи, удачно выделила скулы, оттенила цвет глаз. Эта новая очаровательная Леди с хитрыми искорками во взгляде просто не может быть той самой Клэр! Не может быть, и все тут!
А новый наряд, что они купили после СПА салона — шелковая белая блуза с бантом, бежевая юбка с рисунком, новые туфли и сумочка в тон. Хоть болезнь ног ушла еще несколько месяцев назад, но все же куда такие каблуки?! На них и десяти шагов не сделать! А такие вычурно элегантные сумочки только на прием к высокопоставленным лицам и носить… Не на каждый же день!?
— Да, Клэр… и к стилисту, и к парикмахеру и визажисту. Мы везде успели. А как тебе идет эта блузка! Боже… Ты только посмотри, какой ты стала?
Шикарный центр красоты пропитал их дорогими ароматами — запахами масел, кремов, косметики и духов.
Брюнетка в зеркале довольно улыбнулась.
— Я убью тебя, Дина! А потом расцелую. Или расцелую, а потом убью… Я стала такая… такая…
Красивая. Ухоженная, утонченная, вдруг потерявшая угловатость и чопорность. Раскрывшаяся.
Клэр еще раз посмотрела на свое отражение и, поддавшись музыке, вдруг принялась кружить по комнате, таская на руках то одного, то другого Смешарика.
— Нанаска, я красивая? Как ты думаешь? А ты, Вук?
— Рошая! Лэр, рошая!
Она засмеялась. А когда почувствовала в воздухе запах подгорающего коржа, взвизгнула и кинулась на кухню.
Почти два часа я потратила на то, чтобы привести себя в порядок.
Этаж гремел, в воздухе плыл сладкий аромат, просочившийся снизу, душа танцевала в такт с любимыми мелодиями, принесенными накануне из дома. Как здорово иногда пересекать миры! В сумочке лежала карта памяти с записанной для Чейзера композицией — той, что он однажды услышал играющей в салоне, стоящей у супермаркета машины в моем мире. Ею оказалась песня «Garbage — Blood for Poppies», и, чтобы найти ее, пришлось стряхнуть пыль со старенького компьютера и около получаса порыться в сети. Зато теперь один зеленоглазый субъект точно должен мне прогулку на роскошном черном авто.
Фурии хохотали. Как только я освободилась, мы нашли новую забаву. Я подкидывала их к потолку, а они медленно и плавно спускались оттуда на маленьких раскрытых парашютах — этот номер они увидели во вчерашнем фильме и теперь с удовольствием практиковали.
— Ось! Ось! Ось! — раздавалось вокруг и означало не то «брось», не то «подбрось». Наверное, они могли и сами достаточно высоко прыгать, но почему-то совершенно балдели, когда к потолку их подбрасывала именно я.
Парашюты раскрывались разноцветные, а глазастики смеялись. Казалось, что от их смеха расцветал и звенел колокольчиками весь мир. У-у-ух! Полетел в воздух с реактивной скоростью Смешарик. Та-дам! Раскрылся новый купол — на этот раз зеленый, с оранжевыми узорами. У-у-ух — полетел другой! А теперь купол синий, с нарисованными на лазурном небе белыми облаками.
Почему-то вспомнилось, как в детстве, в дождливую погоду, я любила рассматривать зонтики прохожих — кто-то держал красный в клетку, кто-то коричневый с бежевыми узорами, кто-то с цветами, кто-то с орнаментом, кто-то однотонный, кто-то похожий на ковер…
Закончив проигрывать одну песню, динамики тут же наполнились звуками другой — на этот раз «Ole Ole!»
Запел радостный голос Питера Рене Баумана.
Если бы этот уроженец Швейцарии только знал, насколько правильные слова когда-то написал.
Я рассмеялась и продолжила подбрасывать к потолку хохочущих Смешариков; в комнату вбежала раскрасневшаяся Клэр.
— Дина… Ой! Какие парашюты! Я ничего не успеваю! Во сколько, ты говоришь, заедет Дрейк?
— В половину шестого.
— А уже почти четыре!
— Твой торт ведь почти готов. Я заходила на кухню пятнадцать минут назад, сама видела.
— Еще столько делать! Я прямо не знаю, за что хвататься!
Она всплеснула руками, и я в который раз за этот день восхитилась ее преображению — предо мной стояла не прежняя, стянутая тысячью узлами, сухопарая, сдержанная Клэр, а милая взволнованная молодая женщина, не способная привыкнуть к собственной трансформации и оттого беспрестанно нервничающая.
— Все хорошо. Ты все успеваешь!
— А моя новая прическа не распадется за два часа?
— Нет. На ней супермодные фиксирующие средства.
— А ты, правда, думаешь, что моя сумочка не слишком вычурная?
— Ни в коем разе. Она стильная.
— А на туфлях не слишком высокие каблуки?
— В самый раз, чтобы выглядеть на все сто. Очень соблазнительные.
— Но я не собираюсь никого соблазнять!
— А вот этого ты никогда не знаешь!
Я расхохоталась, когда Клэр вспыхнула, сверкнула на меня шоколадными глазами, махнула рукой и выбежала из гостиной.
— Дражайшая гелла, ну кто же добавляет столько сахарной пудры на лайно-кейк?
— Все столько добавляют, не жужжи.
Темнокожая женщина, продолжая сыпать сладкую пыль через сито, отмахнулась от шеф-повара в белоснежном фартуке, как от назойливой мухи. Тот нахмурил широкие брови и поднес к ее глазам раскрытую на нужной странице кулинарную книгу.
Одутловатая кухарка фыркнула в ответ.
— Я — виранец. И точно знаю рецепт, не меняющийся уже столетия!
— Антонио, это не всегда плохо, что-то менять, знаешь ли. Иногда вещи от этого только выигрывают, поверь моему опыту.
Пухлая рука подергала кончики усов. Табита готовила хорошо — повар Рена Декстера не мог не признать этого, но иногда вела себя слишком «артаго», как сказали бы на его родине — «начальственно». Однако подспорьем эта женщина являлась, бесспорно. Вот уже два дня они не давали прохода друг другу на кухне, постоянно спорили и препирались, но ладили, в целом, неплохо, и то хлеб. Все три холодильника ломились от еды, духовки и плиты не выключались, посуда перемывалась младшими поварами, которые так же следили за соусами и бульонами для главных блюд.
Полноватый, крепкий мужчина снял колпак и провел по темным кудрям пятерней. Усталый, но довольный, обвел глазами кухню. Ах, какое это выдающееся событие — гости! Тем более столько сразу. Наконец-то, гайль его послушал и пригласил в дом друзей. Теперь, главное, не подкачать.
