Йоханнес Кабал, Некромант (ЛП) - Ховард Джонатан Л. (читать книги онлайн без регистрации .txt) 📗
— Знаю. Должен сказать, для мёртвого он весьма неплохо выглядит.
— Мы сами вынимали его из петли, — сказал Карлтон.
Барроу схватил его за локоть и потащил прочь.
— Мы его похоронили. Ты ведь тоже там был.
Он пытался вспомнить доказательства необратимости смерти, в которых до сегодняшнего дня
не сомневался.
— Там ведь были цветы.
Он начал что-то бормотать.
— Да, я там был. Мы все там были. Уилф был всеобщим любимцем. Думаю, он и не знает, что
какой-то бродяга нечаянно поджёг станцию десять лет назад.
Он остановился у доски с расписанием. На ней не было ничего кроме красочной афиши:
"Сегодня вечером! Бродячая ярмарка братьев Кабалов! Приходите и будете изумлены!"
— Я уже изумлён, — мрачно сказал Барроу и потащил бормочущего Карлтона назад к дому и
чашечке крепкого чая.
На закате послышался гудок поезда. Скорбный гнетущий звук, от которого мурашки бежали по
спине, эхом отдавался между холмов. Ощущение не из приятных. Без единого звонка или стука в
дверь весь город стянулся к станции, которая ещё двадцать четыре часа назад представляла собой
кучу обугленных брёвен и почерневших кирпичей. Люди ждали, сбившись в небольшие группки.
Гудение приблизилось, к нему присоединились громогласное ритмичное фырканье и механический
скрежет металла о металл. Кто-то первым заметил дым и, не говоря ни слова, начал указывать в его
сторону. Клубящееся облако становилось всё больше и больше, и люди не знали бежать им или стоять
и ждать. Они выбрали второе, потому что это требовало меньших усилий.
И тут появился он — огромный, уродливый зверь из стали и пламени. Как когда-то от костров,
на которых сгорали мученики и ведьмы, из его трубы летели, кружась в темнеющем небе, искры —
словно пылающие драгоценные камни на тёмно-синей парче. Раздался свисток — ликующий вопль
исполинского хищника, нашедшего добычу. Гудение стало громче, и можно было разобрать
жутковатую нестройную мелодию из паровой каллиопы в пятом вагоне — танец смерти, под который
в пору разве что ковылять мертвецам.
Поезд подошёл к станции, обдавая паром всю платформу так, что все резко рванули прочь.
Паровоз издал звук, который показался Барроу презрительным "Ха!"
И больше ничего. Каллиопа играла свою мелодию, мотор пыхтел себе — вот и всё. Кто
посмелее — сделал пару шагов по направлению к кабине. Внезапно из мрака выпрыгнуло пугало и
помахало им, расплывшись в безумной улыбке. Смельчаки разменяли места в переднем ряду на места
чуть подальше, и про себя отметили, что при первой возможности надо бы сменить исподнее. Пугало
явно было сделано для того, чтобы распугивать не только птиц; на нём были подпалённый и
засаленный комбинезон и шляпа как у Кейси Джонса, которая видела и лучшие дни. На шляпе было
огромное пятно, возможно — от когда-то пролитой крови. Его лицо было пародией на человеческое
— клоунский макияж, который не сползал из-за нескольких слоёв лака. Люди в толпе уже
попривыкли к этому зрелищу и не боялись растерять содержимое своих желудков, когда ещё одно
пугало выскочило наружу и тоже замахало. Этот, очевидно, задумывался как толстяк, но
распределение веса было неправильное. Он выглядел так, как будто для пущей толщины ему под
комбинезон напихали скомканных газет. Его лицо точно так же блестело от лака, на нём была такая
же неискренняя улыбка умалишённого. Хуже того, на руке, которой он махал — на левой — была
перчатка, а между ней и манжетом отчётливо виднелась желтоватая кость.
Маленький мальчик, стоящий возле Барроу, спросил у матери,
— Мам, можно мне на ярмарку? — таким же тоном он мог бы спросить, обязательно ли идти к
дантисту.
Взгляд матери ни на миг не отрывался от фигур в кабине локомотива, тонкая линия
напряжённых губ ни на секунду не разжималась.
— Ни за что.
— Хорошо, мам, — сказал мальчик с неслыханной доселе смесью облегчения и недовольства.
Внезапно всеобщее внимание привлёк один из задних вагонов. Два элегантно одетых господина
спустились на платформу и направились к ним, о чём-то увлечённо беседуя. Когда они подошли
ближе, можно было разобрать обрывки разговора.
— ...безнравственный...
— ...не учи меня...
— ...лечение хуже, чем болезнь...
— ...ещё два дня...
Йоханнес Кабал остановился и посмотрел на брата.
— Я прошу тебя лишь попридержать свой высоконравственный гнев на пару дней. Это что, так
сложно?
— Я больше понятия не имею, почему я на это согласился. Я думал, ничего хуже восьми лет с
Друанами быть не может, но этот год... Будь наши родители живы...
— Что ж, они мертвы, и в завещании нет ничего такого, что давало бы тебе привилегию
оспаривать каждое моё решение.
Он ожидал остроумную реплику в ответ, но был разочарован, потому что Хорст только что
заметил публику.
— Йоханнес. Мы не одни.
Кабал от удивления дёрнулся и посмотрел на горожан. Нехотя улыбнулся. Где-то скисла фляга
молока.
— Не волнуйся. Деннис и Дензил их немного развлекли, — сказал Хорст и засмеялся.
Кабал нахмурился. Последние месяцы его попытки не дать Деннису и Дензилу разложиться
становились всё безнадёжнее. Постепенно мастерство паталогоанатома уступило место навыкам
таксидермиста и, наконец, плотника. Ночь, когда он впервые послал за лаком и проволокой, выдалась
бессонной. Попытки сделать косметический ремонт были смехотворны, а последующая идея сделать
их "похожими на клоунов, ведь людям такое нравятся", обернулась настоящей катастрофой во всех
отношениях, начиная техническим и заканчивая эстетическим. И хотя самому себе он в этом не
признавался, они его даже немного пугали.
— Вы двое, — рявкнул он, когда они подошли к вагону, — хватит строить рожи, как пара
идиотов, возвращайтесь внутрь.
Несправедливо обвинять их в кривлянии, потому как ничего другого их лица выражать уже не
могли, но Кабал уже давно перестал быть справедливым. Деннис и Дензил с застывшими ухмылками
удалились в тень кабины. Кабал глубоко вздохнул и приготовился исправлять несомненно
нанесённый ими ущерб связям с общественностью. В последнее время дела шли плохо. Если бы год
назад он узнал, что ему для достижения цели нужны всего две души, а впереди две рабочих ночи
чтобы их раздобыть, то счёл бы это почвой для оптимизма. Сейчас он уже не был так уверен. Хорст в
последние недели стал каким-то отчуждённым и непокладистым. Кабал не думал, что брат станет
мешать его работе, но всегда существовала возможность, что проблемы возникнут, если он не
поможет в нужный момент. Однако, хуже того, у него было ощущение, что Сатана не позволит ему
выиграть пари так легко. Нужно остерегаться грязных трюков в конце игры.
Он повернулся к толпе. Взгляды были разные — от нейтрального до враждебного. Будет
нелегко. Он покосился на Хорста, не зная, будет ли тот говорить с людьми; в этом он был намного
лучше его. Хорст покосился в ответ, скрестил руки на груди, и отвернулся, глядя куда-то вдаль.
"Хорошо, — подумал Кабал, — сам всё сделаю".
— Дамы и господа, — сказал он чётким, звучным голосом, — я Йоханнес Кабал из "Бродячей
ярмарки братьев Кабалов". Это, — он указал на брата, который не удержался и слегка поклонился, —
мой брат, Хорст. Мы приехали сюда, в ваш прекрасный город Пенлоу-на-Турсе, чтобы...
— Зачем вы сюда приехали? — спросил мужчина средних лет. Кабал встретился с ним
взглядом, и у него появилось неприятное чувство надвигающейся беды.
— Чтобы показать вам лучшие в мире чудеса, диковинки и семейные развлечения, —
продолжил Кабал. — В наших павильонах вы сможете проверить остроту ваших глаз и рефлексов, у
