Арчибальд Малмезон (ЛП) - Готорн Джулиан (читать книги регистрация txt) 📗
Не ему решать, какие мотивы побудили истца возбудить этот иск. Ему не хочется обвинять кого-либо в злобе, в бессовестной жадности, в предательстве и наглости. Истец должен объяснить, почему передал дело в суд, и какие у него были основания полагать, что оно может быть решено в его пользу.
Что касается него самого, то он довольствуется предъявлением документов, которые его ученый собрат со стороны истца так страстно желал увидеть, и смиренно просить не вменять ему оплату расходов по судебному процессу.
Так закончился этот процесс. Люди поначалу с трудом верили собственным ушам и глазам, но когда документы были признаны подлинными и составленными по всем правилам, когда ученый мистер Дж. Адольфус не без отвращения отказался продолжать дело, когда суд сделал несколько весьма суровых замечаний по поводу поведения истца, когда в короткой речи было принято предложение Сержанта Раннингтона относительно издержек, - короче говоря, когда все было улажено, за совершенно немыслимый промежуток времени в два и три четверти часа, - общество пришло к осознанию факта, что оно было самым вопиющим и возмутительным образом обмануто, и что достопочтенный Ричард Пеннроял оказался мошенником.
Никто не потрудился скрыть эти чувства от почтенного джентльмена, и тот покинул суд, без малейшего сочувствия с чьей-либо стороны.
Бедняга! Он достаточно страдал в тот ужасный день; и все же был избавлен от позора и мучения, самых острых из всех, - он не видел взглядов и улыбок, какими обменялись его жена и сэр Арчибальд Малмезон, когда было оглашено решение суда.
XII
Мы приблизились к завершению этой странной и зловещей истории. Действие почти полностью ограничивается тремя главными персонажами.
Если бы Пеннроял был на двадцать лет моложе, когда на него обрушилась эта катастрофа, он просто пришел бы в ярость; но ему было около пятидесяти, он выглядел старше своих лет, и это, по всей видимости, подавляло и пугало его. Он сидел безвыездно в своем особняке, подобно крысе в норе, ничего не говорил и ничего не замечал, употребляя спиртное сверх меры. Огненная субстанция не возбуждала его; она удерживала его от осознания своего несчастья. Он знал, что разорен, и что никакие средства не могут спасти его от разорения. Средства и энергия отсутствовали в равной степени, и он не мог вернуть их к прежнему состоянию. Он сидел в своем кресле и размышлял о жизни, сознавая всю тяжесть случившейся катастрофы; и ничто не могло пробудить его, - даже известие о том, что его враг, сэр Арчибальд, получивший после смерти своей тетки мисс Тремаунт наследство в размере свыше семидесяти тысяч фунтов, скупает закладные и, вероятно, истребует с него взыскание, когда он полностью окажется в его власти. Арчибальд победил, он больше не может сражаться с ним. Пусть наслаждается своим триумфом и доведет дело до конца. Во всяком случае, было то, в чем он, Ричард, одержал над ним верх, и эта мысль приносила ему утешение в его несчастье. У него была жена - женщина, за которую сэр Арчибальд отдал бы свои земли, состояние и душу в придачу. Да, Кейт принадлежала ему, и только ему; и именно решимость сохранить ее своей, а значит, как можно дольше досаждать врагу, удерживала Ричарда от поиска спасения в самоубийстве. Так Провидение ведет людей от плохого к худшему, с намерением исторгнуть из них зло, от которого они не могли отказаться добровольно.
Однажды зимним вечером, когда Ричард, по своему обыкновению, сидел в задумчивости, потягивая бренди, на столе рядом с ним горела лампа, а угли тлели в очаге возле его ног, послышались легкие, размеренные шаги и шелест платья; он понял, что в комнате присутствует его жена. Он поднял изможденное лицо и взглянул на нее. Она казалась прекрасной богиней! Молодой, грациозной, прелестной! Как чисто и ясно было ее лицо, как блестели темные глаза, какими мягкими были ее пышные волосы! Она была изумительно красива; и все, чем она была, - сокровищем расцветшей женственности, - принадлежало ему, а не кому-то другому, причем, по ее собственной воле; Она действительно любила его, думал он; она доказала это в последнее время; она заботилась о нем, хотя он был стар, разорен и унижен. Это было странно, но приятно. Может быть, подумал он, если бы ему на пути встретилось такое любящее существо в дни его молодости, он не оказался бы сейчас в таком положении. Но тогда, в те, прежние времена, он не был ни разоренным, ни опустошенным человеком.
- Кейт!
- Да, Ричард?
- О, не говорите так! Разве я не Дик, ваш дорогой старый Дик?
- Я не хотела вас обидеть.
- Подойдите и сядьте здесь, рядом со мной... нет, вот сюда, на подлокотник моего кресла. Это было очень мило с вашей стороны - прийти сюда. Мне становится все более и более одиноко. Я хочу, чтобы моя Кейт сказала мне, что любит меня...
- Я зашла пожелать вам спокойной ночи. Уже поздно.
- Поздно, разве?.. Еще нет девяти. Останьтесь и поговорите со мной. Я не выпью больше ни капли, если вы останетесь.
- Я устала, у меня болит голова. Вы ведь не хотите видеть меня такой?
- Не хочу видеть! Хочу, очень хочу! Я бы уже давно умер без вас, Кейт! Не хочу видеть!..
- Чепуха! Что вы имеете в виду? Боюсь, вы уже слишком много выпили.
- Я говорю вполне серьезно: если бы не вы, я вышиб бы себе мозги в день суда, - после того, как пристрелил бы этого негодяя! Но раз уж у меня есть вы, я знаю лучший способ наказать его, чем вышибить ему мозги. Знать, что вы моя - ад для него. И в этом аду я буду держать его, пока душа не покинет мое тело!
- Какое ему дело, ваша я или нет?
- Он любит вас - и заботится о вас! Вам не нужно даже завлекать его. Он любит вас, и это ад для него - знать, что вы принадлежите другому мужчине. Как вы думаете, сколько тысяч фунтов он отдал бы за то, чтобы поцеловать эту маленькую ручку, которую сейчас целую я? Жаль, что он не видит, как я это делаю!
- Чепуха, вы сошли с ума... Значит, вы заботитесь обо мне только для того, чтобы досадить ему?
- Нет, не только. Видит Бог, - если Он есть, - я люблю вас, Кейт, всем, что во мне осталось, - кроме той части меня, которая ненавидит его. Но я ненавижу его меньше, чем люблю вас, и это говорит о многом!
