Дверь внитуда - Фирсанова Юлия Алексеевна (книги регистрация онлайн бесплатно TXT) 📗
— Гелька, я тебя люблю! — восторженно объявил коллега, ловко подхватив пакет, чмокнул меня в щеку и потряс в воздухе добычей.
Нет, он совершенно нормальный, никакого фиолетового отлива. Я уже говорила, даже без пяти минут невеста у парня есть. Но кроме невесты у него еще есть любимая мама и здоровенная дача в почти двадцать пять соток, где эта мама-пенсионерка сажает цветы. Нет, не на продажу, а для услаждения широкой русской души. Особенно душа пожилой дамы любит гладиолусы и георгины.
Вы все еще не поняли, к чему я веду? Между цветами и радостью Деньки при виде дареных колготок есть прямая связь. Мне ли, на даче больше десятка лет отпахавшей, не знать?! Прекрасные цветы, ласкающие взор, нуждаются в уходе, заботе и осеннем выкапывании луковиц и клубней. Короче, хранить все это драгоценное многообразие Дэнина мама предпочитает в сухом прохладном подвале, в подвешенном виде. Подвешенном внутри колготок, под потолком. Кто видел корневища георгинов, тот поймет — колгот для этих целей требуется не просто много, а очень много. Дениска, мамочкин единственный отпрыск, таковых, разумеется, не носит, а родительница категорически требует пополнять ее запас, чтобы к осени было куда загружать любимые цветочки. Вот парень и побирается по всему офису под сочувственные шуточки коллег мужского пола. Так что это у меня сегодня траурный день, а на улице парня праздник. Суровая маман будет умилостивлена подношением!
Искренняя радость коллеги убила мою досаду, я заулыбалась и мысленно пожелала себе: «Пусть рваные колготки будут сегодня единственной неприятностью!»
В кабинет вихрем ворвалась Алинка, отставая от нее всего на полкорпуса, шел Виталик. Дэнька кончил индейский танец с пакетом и полез обниматься к своей любимой. Я села за стол и потянулась к оставленным с вечера бумагам.
Втянувшись в привычный дурдом, совершенно отключилась от всех переживаний, соображений о покушениях и нехороших предчувствий. Пару раз на мобилку звонили друзья, Сережка напоминал о днюхе через неделю, Таня звала на выходных в кино с компанией. Я ей обещала перезвонить, а сама подумала о Конраде. Он ведь хотел познакомиться с девушкой-нимфой? Надо будет предложить присоединиться.
О неумолимо приближающейся встрече с куратором Вадиком я вообще забыла напрочь и вспомнила только тогда, когда этот гнусный тип сподобился позвонить мне на рабочий телефон и напомнить самым интимно-мурлычущим тоном о часе X. Меня едва не стошнило от приторных интонаций и одной мысли о том, что, люби я сладости и слопай позавчера шоколадку, не кривилась бы сейчас от отвращения, а пускала слюни, как последняя влюбленная дура.
Ужасно хотелось высказать мерзавцу все в лицо, а лучше в это самое еще и плюнуть. Но хотелки опять не сочетались с реальной необходимостью выяснить, по собственной ли инициативе действует Вадик или с чьей-то коварной подначки. И какова была цель его подлянки? Только приворожить и заставить таскать для себя каштаны из огня или что-то иное? А также как он поступит теперь, когда поймет, что приворотная шоколадка меня не очаровала?
Я опять подлизалась к Талю насчет «купи покушать». Парень, благодаря многозначительным подмигиваниям и шепотку Алинки решивший, что помогает устройству личного счастья коллеги, великодушно согласился.
Незримо бдящего вампира по-прежнему не было видно, слышно и «пахно», то есть даже ниточки аромата, свидетельствующего о близости Конрада, не чуялось. Свято веря в то, что это он просто так хорошо замаскировался, я сменила туфли и вышла в сквер.
Будучи едва не сбита с ног ретивым карапузом габаритов мини-танк, я отпрыгнула на бордюр и с дополнительной высоты полтора десятка сантиметров сразу разглядела Вадика на той самой скамейке, где проходила наша прошлая встреча.
Выглядел он странновато. На физиономии простодушная обаятельность шалопая вперемешку с легким заискиванием, а поза какая-то дерганая, напряженная. Словно кот, собравшийся сожрать хозяйскую колбасу и соображающий, ведает о том хозяйка или нет, а ежели ведает, веником ли по заду надает или вовсе шкуру сдерет.
Впрочем, едва Вадик увидел меня, как нарисовал широкую — аллигаторы начинают завидовать и дохнут в приступах неконтролируемой злости — улыбку, привстал со скамейки и руки навстречу протянул. Явно готовился к падению привороженной девицы в объятия. Нет уж, такого удовольствия я ему не доставлю даже в порядке розыгрыша. А ну как целоваться начнет? Бе-э-э, меня же там и вывернет прямо на газон.
Надев официальную улыбку в стиле «мина для клиента, которого нельзя послать по трехбуквенному адресу», я подошла к куратору «Перекрестка».
— День добрый, Гелечка, солнышко мое!
Желать здоровья этому типу совершенно не тянуло.
— Добрый день, — ответила я, гадая, подослана ли ко мне на сей раз кукла, или Вадик ради обольщения сподобился заявиться лично. С одной стороны, дело ответственное, на такое не грех и самому бы пойди, да вдруг еще приворот на человека к фантому не подействует. С другой, Вадик трус и из опаски попасться мог и не явиться во плоти.
— Как жизнь молодая? Цветешь и хорошеешь! Скажи, у тебя в семье снайперов не было? Ты мое сердце вдребезги одним взглядом разносишь, не целясь! — нес откровенную пургу Вадик, а сам все вглядывался в меня, выискивая признаки влюбленности.
— Спасибо, все хорошо, — удалось мне наконец вклиниться с ответом в цветистый словесный понос куратора. Я так и не присела на лавку и вообще садиться не собиралась.
— Прекрасно! — воскликнул тот и замурлыкал, пытаясь захапать мою руку в обе свои, я едва успела спрятать ее за спину, делая вид, что поправляю ремешок сумочки. — Гелечка, Геля, Гелена! Какое имя, его хочется петь, шептать, пить, — снова завел пластинку ловелас и вкрадчиво зашептал: — Дорогуша, ты согласна? Позволишь мне позаботиться о тебе по-настоящему?
— Нет, господин Герасимов, я не буду отказываться от кураторства Ледникова. — Невольно морщась от приторности тона, я подавила желание отступить от этого слишком сахарного подлого человека. От меда, разлитого в его словах, почему-то сводило скулы похлеще, чем от лимона. Щеки щипало от выступившего румянца, я все-таки немного нервничала.
— Не стоит мучить себя из глупого опасения, лапочка моя, ах, как тебе идет нежный румянчик, Ледышка не станет мстить. Поплюется ядом и заглохнет. Соглашайся! — будто в упор не слыша отказа, вещал Вадик, упрямо пытаясь поймать мою ладонь.
И сдалась она ему? Или он всерьез рассчитывал, что при тактильном контакте отрава из шоколадки на полную катушку заработает? Ну-ну, долго ему ждать придется.
— Я не сомневаюсь и не мучаюсь, но переходить под руку человека, пытавшегося обманом привязать меня к себе, не буду, — пошла я ва-банк, пытаясь хоть таким образом побудить хапугу раскрыться.
Глаза мужчины предательски забегали, и почему-то покраснели уши, но сладкая улыбочка и не думала слезать с лица, когда Вадик принялся с новой силой трепать языком, разыгрывая крайнее удивление вперемешку с оскорбленным достоинством:
— Что ты, Гелечка?! Я в открытую тебя все предлагал, а что Ледникова не звал, так этот стервец мне бы и слова сказать не дал ни тогда, ни сейчас. Чем привязать? Какой обман? Откуда ты только такое в свою головку красивую взяла?..
— Шоколадка. Мне помогли проверить независимые эксперты, — хмыкнула я, пропуская мимо ушей бред о своей несравненной красе. — Не люблю, когда обманывают, поэтому ответ на ваше предложение: нет!
— Шоколадка? — выкатил глаза Вадик, мастерски изображая откровенное непонимание ситуации, потом хлопнул ладонью по элегантно наморщенному лбу. — Ах шоколадка! Она у меня в столе лежала с позапрошлой недели, уж и не помню, кто-то из наших девчат принес или сам купил. Я сластена тот еще, вот и для тебя жизнь подсластить плиточку прихватил. А что не так-то с ней было?
«Стало быть, добровольно каяться в своих грехах куратор не намерен и сейчас врет мне как сивый мерин. Глазками хлопает. Неужели всерьез считает, что я поведусь на его улыбочки, реснички и слащавые словечки? А ведь считает. Интересно, это он такой наивный, или я выгляжу как полная блондинка?»
