Слеза рода - Васильев Андрей (читать книги без .txt, .fb2) 📗
– Ладно уж, – старик поставил кружку на стол, – слушай дальше. Встретил я, значит, Кузьминичну, первым поздоровался, она ответила, вот мы с ней языками и зацепились. В былые времена, понятно, по разным сторонам дороги шли бы, друг на дружку не глядя, а теперь чего рядиться? У ней патлы седые, половины зубов во рту нет, почти все подруньки давно черным дымом в трубу печную ушли, да и сама она сюда из города переселилась, надо думать, не от хорошей жизни. Да и я тоже, понимаешь, нынче ни два, ни полтора. Вот и выходит, что делить теперя нечего. Были годы, была сила, да сплыло все, одна горечь осталась. И-эх, мать твою так… Хотя тебе, стрекозлу сопливому, того не понять пока.
Пропустил я мимо ушей этого «стрекозла», не стал реагировать, пусть хоть горшком назовет. Просто если на каждую мелочь заводиться, отсюда до завтра не уеду.
– Я, понятное дело, у нее спросил – какого тут забыла? Она меня по матушке, тоже как водится, послала, – поняв, что возражений с моей стороны не будет, чуть расстроенно продолжил колдун. – Ну, поскубались маленько, как положено, а после новостями поделились. Больше она, ясное дело, мне-то ей чего рассказывать? Нигде не бываю, никуда не хожу, никого не вижу. Так вот, помимо прочего, поведала она мне про страхолюда, который за неделю до того крепко сцепился с одним ковеном ведьм из Екатеринбурга. Настолько, что те на него закладную охоту объявили, с наградой, как полагается.
Ого. Закладная охота – явление нечастое и, как правило, имеющее под собой серьезные предпосылки. По сути своей – это открытый контракт на чью-то голову, кто первый ее заказчику принесет, тот заклад, сиречь награду, и заберет. В обычном мире подобное норма, в Ночи – нет, я сам подобному только дважды свидетелем становился, этот третий. Просто месть в наших кругах дело святое и личное, ее не принято отдавать на откуп, это считается проявлением слабости, а то и немощности. Ну и просто позорно, такое не забудется ни через год, ни через десять, ни через сто. И про ковен этот местный теперь долго будут говорить: «Ну те, что за себя постоять тогда не смогли».
– Этот верзила трех их девок до смерти, оказывается, запытал, молодых да ранних, – продолжал тем временем вещать дед. – Страшно, люто. И, что интересно, даже не таился почти, наследил так, что его не то что наши, а обычные полицейские словить могут. Мало того – дней через пять после того кто-то еще с дюжину ведьм перебил, правда, другого ковена и не в городе, а в горах. Шуму – у, сколько! Само собой, что после и наши, и не наши суетиться начали. По телевизору репортажи показывали, в газетах прописали. Ну, оно ясно – такого давно не случалось, с тех самых пор, как у Шитовского истока волкодлаки с ведьмами за черепушку степняка сцепились. Но там между собой все прошло, втихую, люди знать про то не знали и ведать не ведали. А тут – и кровища, и трупы в навалку, да еще в таком месте, где приезжие бесперечь бродят!
О как все повернулось! Ясное дело, я хоть с Мефодьичем был в каком-то смысле откровенен, но не настолько, чтобы рассказывать ему прямо все-все, потому и про ведьм, и про Полоза, и еще кое о каких моментах наших подгорных скитаний умолчал. И даже про перебитых жрецов Куль-Отыра не стал бы упоминать, просто без данной детали никак не обойтись, не склеилась бы история. Впрочем, старый колдун только одобрил то, что мы устроили на Илеять-горе, он эту публику, как оказалось, не очень жаловал. Не по нраву ему их оголтелый фанатизм, так он сам мне пояснил.
– Понимаю, не ко времени вопрос, но что за черепушка такая? – заинтересовался я. – Из-за которой целая война развернулась?
– Да могилу у истока нашли, – пояснил колдун. – Случайно. В ней добра полон воз да кости человечьи. Четыре десятка скелетов поверху, да один понизу, в злато-серебро закопан. Те, что повыше лежат, – так, слуги, от их останков толку никакого, а вот их господин – это да! Такой череп дорогого стоит, уж поверь. Матерая ведьма его быстро себе подчинит, к делу приставит и таких бед натворит – только разгребай.
– Они могилу Чингисхана нашли, выходит? – выпучил глаза от удивления я, мимолетом подумав о том, что такой череп и я бы к делу приставил охотно, особенно если с приданным в виде воза старого золота.
– Да нет, какое там, – отмахнулся старик. – Говорю же – добра воз. Один. А при Чингисхане таких с полсотни должно лежать. Поменьше калибром покойничек был, поменьше, но, возможно, и из его колена. Не просто же так его тело аж до наших краев доволокли, не стали в степи хоронить. Так только с избранными поступали, паря, с теми, кто при жизни большую славу снискал и кого боялись как огня. Не хотели подручные, чтобы какой-то жадный до добра грабитель могилу вскрыл. Хотя не это главное, опасались они, что дух бывшего владыки начнет по степи ночами бродить в поисках тех, кто не умер вслед за ним, хоть и обещал так поступить. Причем не напрасно, уж поверь. Водители степных ратей из древних времен точно смерть к себе притягивают, на моей памяти три таких упокоения вскрыли, всякий раз после много крови уходило.
– О как!
– Вот так. Причем неважно, кому удача выпадет наткнуться на такую могилу, итог один. У Шитовского истока те, кто под Луной живет, хлестались, в девяностых же самые обычные археологи на такое захоронение наткнулись, и кто-то из них язык развязал, то ли сдуру, то ли спьяну. Почти всю экспедицию бандиты местные перебили, а после со своими собратьями сцепились так, что небу стало жарко. Народу полегло – ужас сколько, чуть ли не армейские части власти вызывали. А самое главное, так до сих пор и не знает никто, куда добро и кости из той могилы подевались, кто их в результате к рукам прибрал. Хотя оно, может, и к лучшему. И пусть дальше скарб этот лежит невесть где. Беда от него одна.
– Беда, – согласился с ним я. – Это два случая, а ты говорил о трех?
– А если, не ровен час, Чингисхана найдут, то представляешь, что случиться может? – отпив чаю, спросил у меня Поревин, демонстративно проигнорировав мой вопрос. – Я – нет.
– После того как могилу Тамерлана вскрыли, Отечественная война началась, – вспомнил я.
– А хромцу-то до Сотрясателя Вселенной далеко – у него и дом пониже, и дым из трубы пожиже, – продемонстрировал недюжинное знание истории и колдун. – Так что пусть Чингисхан почивает там, где его положили, до конца времен.
– Верное решение, хоть и не зависящее от нас, – согласился я. – Так что с Големом?
– Ну да, – кивнул старик, – верзила. Крепко на него ведьмы осерчали, награду объявили серьезную, много кто польстился, на след встал. Вот только всем им шиш с маслом достался, понимаешь. Больно здоров приятель твой.
– Он мне не приятель.
– А это и неважно. Главное, что здоровяк перебил всех, кто за его головой гонялся. Последними полдюжины кровососов оказались, они его на шоссе, на выезде из города, пару дней назад прихватить пытались. Остановить остановили, а дальше все не по их пошло, обратно в город только один вернулся, представляешь?
– В целом да, – невесело подтвердил я. – И – нет, не удивлен.
– Кузьминична сказала, что вурдалак тот вроде как умом тронулся, – отчего-то понизив голос, продолжил старик. – А такого на белом свете не бывает, паря. Люди душевное расстройство заработать могут, потому как они люди. Вурдалаки – никогда. Они нежить, у них души в заводе нет. Но этот с глузду поехал, ага. Все время смеется и руками так делает, будто что-то у кого-то отрывает. Только разве что под себя не писается.
– Мне домой сейчас очень захотелось, – признался я, – в Москву.
– Лучше тут оставайся, – посоветовал мне Поревин. – Голем твой как раз туда и намылился, если не соврал, конечно. Кое-какие моменты просветления у кровопивца случаются, в один из них он и рассказал, что в живых остался только потому, что облом тот его в говорящее письмо превратил. Дескать – запомни и передай своим землякам, чтобы они угомонились, он эти края покидает и уезжает домой. Нечего ему здесь делать больше, понимаешь. А если кто продолжит его донимать, то он может рассердиться даже сильнее, чем сейчас, и приехать сюда уже не за чужим интересом, а за своим собственным. И вот тогда никому мало не покажется, причем легкой смерти вроде той, что он ведьмам недавно обеспечил, от него никому ждать не стоит.
