Тридевятое квест: Молодильное яблоко (СИ) - "Amrita del Sol" (книги .txt, .fb2) 📗
— Так я всегда это… шалю. Скотину могу похитить, или в медведя превратиться, поплутать в лесу заставить самых нахальных и вредных охотников, грибников или как энтих-то? Туристов! — почесал старик свой затылок. — Все же это знают! И энти бюрократы знают…
— Так бюро меня и попросило с тобой поговорить. Ты же когда самогоном увлекаешься и не так шалишь… Слишком яростно так… радикально. Последний раз туристов искали почти три недели! Пришлось чсников вызывать.
— Давно не прикладываюсь. Чес слово! Зинаида, вон, всю мою заначку на свои зелья-то потратила. Сказала мне завязывать, а то обещала в дуб бездвижный превратит.
— Если она тебя в дуб не превратит, я тебя сам в жабу превращу, — буркнул Костя. — Закодирую тебя на пару лет, в пруду у себя во дворе помещу. Прикажу Снежке и Серому глаз с тебя не спускать.
— Тоже мне опекуны нашлись! И как мне лес защищать, если мне ничего нельзя предпринимать? — бурчал Саныч.
— Но, точно не увлекшись, в виде медведя ногу охотнику оторвать. Вот же я набегался по судам бюро тогда. Ты мне до сих пор должен. — Костя устало закрыл лицо ладонью. — Не знаю, придумай что-нибудь… Листовки, курсы молодого лесника. Молодёжь привлекай и обучай, что ли. Сам посиди и подумай! Не мои же это проблемы.
— Так этна молодежь вся в своих телефонах. Ходют, что навьи мертвяки проклятые полусгорбленные и смотрят в телефоны свои как в треклятое черное зеркало, которое их души поглощает. Жуть берет, а вроде не разлагаются и мертвечиной не пахнут, но как будто зачарованные все…
— Ну, они там вроде какой-то Дик-Док смотрят… всякие танцы… — задумался Костя. — Не знаю, спляши и спой. И в песенке расскажи, как природу любить и беречь надо.
— Спляши… спой! Я тебе что ведьмин шабаш должен устроить для этого? Али индийский фильм снимать? — разозлился леший.
— Да, хоть диснеевской принцессой стань! Не мои проблемы! — Костя тоже начал уже раздражаться. — Короче, дед! Бюро и я тебя предупредили. Теперь, еще Ивана прислали за тобой приглядеть. Потом какого-нибудь охотника пришлют или инквизитора из ордена. Так что ты сам подумай и решай. Мне тоже своими делами нужно заниматься. А не со всеми нянчиться!
Саныч уставился на него недоуменно и обиженно, протер рукавом свой нос. Вряд ли старик понимал, что это такое «диснеевские принцессы».
— Может тебе мать и Иван помогут что-то придумать, — смягчился потом он. — Они же у нас креативные. Давай, дед, не шали… и смотри, коньки не отбрось. Мать тут сказала, что ты вроде помирать собрался… — Костя положил на его плечо свою ладонь, и посмотрел в глаза старику. — Так, я пошел. Мне еще нужно кое с кем поговорить. Береги себя, — он похлопал Саныча по плечу и побрел обратно в дом.
Глава 9
Подозреваемый номер три
Глава 9. Подозреваемый номер три
Воскресенье, день
В избе запахло пирогом с капустой, мать и Иван что-то обсуждали и иногда посмеивались.
— Так появилась ли у тебя девушка хорошая? — интересовалась женщина.
— Хорошие долго не задерживаются. Не любят они, что я по ночам шляюсь, — усмехнулся парень.
— Так, не шляйся, — хмыкнул, появившийся Костя в двери. — Или кроме ордена тебе негде больше работать? Они хоть платят? Или ты добровольцем? Или у своих сердобольных девушек живешь?
— Хватит тебе язвить! — нахмурилась мать. — Что ты к нему пристал? В отличии от тебя с ним хотя бы настоящие девушки встречаются, а не твари болотные.
— Не сердитесь Зинаида Сергеевна, — ответил звонким голосом Иван. — Костя просто скучает. Он от скуки всегда раздражительным и мнительным становится. — потом откинул с глаз челку своих пшеничных волос и посмотрел на Костю. — Орден нас снабжает жильем. И зарплата приличная. За счет женщин не живу, я же не мушкетер какой-нибудь.
— Это ты после Василисы такой стал? Намучалась она с тобой… ждать тебя после всех этих молодецких подвигов…
Глаза Ивана вспыхнули злостью, челюсть сжалась, как и кулаки. Костя спокойно стоял, лениво облокотившись о дверной косяк.
— Так прекратили! Оба! — послышался грозный голос Зинаиды. — Сейчас я вас в кочерыжки превращу! Костя, мне с тобой нужно поговорить… наедине. А ты, Иван, сходи в огород и нарви мяты к чаю, да и Саныча найди. А то, наверное, он после разговора с Костей где-нибудь в ступор впал… и как бы деревом не стал.
Иван ничего не сказал, моргнул пару раз глазами и вышел, протаранив Костю плечом. Тот не стал реагировать. По крайней мере, не здесь и не при матери.
— Закрой дверь и садись! — указала мать на стул, и сама уселась за стол.
Костя тяжело вздохнул, закрыл дверь и подошел к столу.
— Чего это ты Василису сегодня припомнил? Небось виделись недавно?
Сын только кивнул, уселся на стул, скрестил руки на груди.
— А чего ты его всегда защищаешь? — буркнул он. — Может еще усыновишь Ивана?
— Ревнуешь? — мать сдвинула брови на переносице. — Если бы я от тебя людей не защищала, ты потом бы сам себе многого чего не простил… — потом настала очередь ее тяжело вздыхать. — Характером весь в…
— Ну, и когда ты мне про моего батю рассказать собираешься? — Костя вытянулся на стуле. — Или ты меня от духа породила? Или из снега слепила и магией оживила?
— Когда-нибудь и расскажу, — она отвернулась и посмотрела в окно. — Мы вообще о Василисе разговор завели. Если ты ее разлюбил и отпустил, что же ты про нее все вспоминаешь? Сам же делов натворил… Вот и разочаровалась она в тебе тогда.
— Да, все бабы твердят им нужны замки, шубы и лошади… а сейчас машины, бриллианты и море. Кто же их разберет-то? — бурчал Костя. — И когда все уже забудут это инцидент с лягушкой⁈
— Так зачем девку-то нужно было взаперти держать и в болотную тварь превращать⁈ Что за мстительность такая? Не так я тебя воспитывала!
— Да, дурь ей в голову ударила! Решила по Нави прогуляться. Путешествие по навским мирам устроить… — Костя вдруг опомнился и заморгал глазами, потом отвернулся и замолчал.
— Ну-ка, все выкладывай! Зачем этой дурехе понадобилось по этим треклятым мирам шастать? Совсем с дуба рухнула, девчонка! — глаза женщины засветились желтым светом. — Помереть собралась?
— Обещал не рассказывать… Она попросила… никому.
— Давай, выкладывай! А то сниму с тебя штаны и выпорю здесь! В печь засуну! Посидишь там подумаешь, пока не дойдешь до кондиции! — глаза полыхнули красным.
— Что ты сразу в печь, да в печь! — буркнул Костя. — Ладно, раз уж ляпнул… Не знаю, кто надоумил ее… Короче, якобы ее родители в одном из миров Нави застряли или их похитили… Черт знает, сама толком не смогла мне объяснить. И не сказала, кто ей это в голову вбил… Ходила как заведенная и твердила, мол в Навь ей нужно идти за родителями. И меня упрашивала с ней идти… — он вздохнул. — Разговаривал и уговаривал ее как мог… Не стала меня слушать, решила в один день сбежать. Серый мне это рассказал. И я разозлился… да, каюсь, терпения у меня не хватило, и решил, что пусть лягушкой побудет пару лет. Остынет, подумает…
— Но все равно же сбежала от тебя… Бестолочь ты! Нужно было ко мне прийти за советом, — покачала головой мать. — И Василиса дурочка. С чего она решила, что сама одна в мирах Нави справится?
— Да, я это ей тоже пытался объяснить…
— А кто ей рассказал так и не узнал? И вообще есть ли вероятность, что ее родители там?
— Если бы знал, то сам бы справился, — пожал плечами он. — Пока не выяснил. И, судя по всему, Василиса тоже еще не узнала. Раз она еще здесь. Но, пыл ее все-таки остыл с этой идей в Навь отправиться.
— Оба вы хороши! — женщина покачала головой. — Зачем у вас на плечах голова есть непонятно. Для красоты наверное… — потом добавила. — А почему не пошел с ней в Навь?
— В смысле? — Костя опешил и уставился на нее. — В Навь? Зачем? Ты же сама всегда повторяла: «Гиблое место. Меняет людей до неузнаваемости. Рассудка может лишить». И еще куча всего.
