Кровь ангелов (ЛП) - Сингх Налини (библиотека электронных книг TXT) 📗
Рафаэль приподнял бровь.
– Ты не единственная женщина среди ангелов.
– Но я наиболее прекрасна. – Наградив его очередной улыбкой, острой, как разбитое стекло, Микаэла ушла.
Илия посмотрел ей вслед.
– Я очень рад, что никогда не купался в этом конкретном пруду.
– Ты меня удивляешь, – заметил Рафаэль. – Я думал, что только я такой.
– Я был с Ханной больше столетия до того, как меня нашла Микаэла. – Он пожал плечами. – В любом случае, как говорят смертные, я не в ее вкусе.
– Все в ее вкусе. И никто. – Микаэла заботилась только об одном человеке – о себе самой. – Думаешь, она когда-нибудь пыталась соблазнить Ли Цзюань?
Илия зашелся смехом.
– Осторожней, старый друг. Ты доведешь меня до сердечного приступа.
Рафаэль не стал возвращать смешок.
– Что ты хотел сказать, Илия?
Смех другого архангела утих.
– Ли Цзюань. Она поднимает мертвых.
– Мы пока не можем сказать, хорошая это сила или плохая. – Хотя Рафаэль знал, что говорит. – Она самая старая из нас – нам не с чем сравнивать ее эволюцию.
– Правда. Но, Рафаэль, – Илия запнулся, вздохнул. – Ты достаточно стар и понимаешь, что силы, которых мы достигаем с возрастом, напрямую связаны с тем, чем мы являемся. То, что у Ли Цзюань появились способности, связанные со смертью, многое о ней говорит.
– Что насчет тебя? – Спросил Рафаэль, скрывая свой собственный новоприобретенный дар. – Что возраст принес тебе?
Улыбка Илии была загадочной.
– Но эти секреты мы храним. – Он встал, как и Рафаэль. – Охотница, ты и правда был небезразличен к ней?
– Да.
Другой архангел положил руку на плечо Рафаэля.
– Тогда мне жаль. – Его симпатия казалась настоящей. – Смертные... они горят так ярко, но свет их гаснет слишком быстро.
– Да.
Иллиум ждал его в Башне.
– Сир. – Как в случае с Дмитрием и Веномом, это было признаком уважения, а не истиной.
Елена стала бы расспрашивать его о том, почему оказалась здесь. Она бы беспокоилась о своем "Колокольчике".
– Как проходит твое исцеление?
Расправив крыло, которое пострадало больше всего, Иллиум поморщился.
– Оно почти завершилось. – Он посмотрел на исцелившееся тело Рафаэля, тело, которое было изъедено невероятным количеством ангельского огня. – Разница между ангелом и архангелом.
– Это все возраст и опыт. – Рафаэль подошел ближе, взглянул на крыло... и засмеялся, впервые с той ночи, когда упал вместе с Еленой. – Теперь я понимаю выражение твоего лица.
Иллиум фыркнул.
– Я выгляжу как чертова утка. – Его слова были не так далеки от истины. Перья, что выросли поверх поврежденного места, были мягкими, белыми и изящно... пушистыми. – Я чертовски сильно надеюсь, что этот детский пух выпадет и заменится настоящими перьями. Они же вырастут, правда? – Беспокойно спросил Иллиум.
– Они мешают летать? – Самолично поговорив с медиками и целителями, Рафаэль знал, что Иллиуму разрешены короткие полеты.
– Нет. Но они не так эффективны. – Он взглянул вниз, сглотнул. – Пожалуйста, скажи, что это только этап выздоровления. Со мной никогда раньше такого не случалось.
Рафаэль задался вопросом, что сделала бы Елена в этой ситуации. Наверное, не упустила бы возможности поддразнить. Его сердце сжалось.
– Они выпадут в течение месяца, – сказал он. – Ты потерял часть крыла, когда ударился о пирс, включая несколько слоев кожи и мышц, которые ты эффективно отращиваешь изнутри, а не просто меняешь свои перья.
Глаза Иллиума сверкнули облегчением, когда он опустил крыло.
– Без Аншары я бы до сих пор лежал в кровати, неспособный даже двигаться.
Мысли Рафаэля вернулись к тем месяцам, когда его собственное тело лежало разбитым. Поле было отдаленным, его ментальные способности слишком юны. Только птицы и Каллианна знали, где он находится.
– Да.
– Сир... ты еще не наказал меня за то, что упустил Елену в тот день. – Черты лица Иллиума были напряженными, а обычно кипящая личность погребена под формальными словами. – Я заслуживаю порицания. Я один из Семерки, один из твоих наиболее опытных людей, и я позволил, чтобы ее забрали.
Рафаэль покачал головой.
– Это не твоя вина. – Он был тем, кто допустил фатальную ошибку. – Я должен был знать, что Урам ускорит свое выздоровление с помощью крови.
– Елена, – начал было Иллиум, но запнулся. – Нет, вопросы здесь лишние. Просто знай, что твоя Семерка с тобой.
Рафаэль смотрел, как ангел ушел через балкон, потом, через несколько минут, он и сам сделал то же самое. Ветер поднял его вверх, исцелившееся тело болело, но все остальное было в порядке. Через несколько недель он вернется в свою полную силу. А до тех пор его Семерка присмотрит, чтобы его территории оставались в безопасности от алчных взглядов.
Ли Цзюань с Микаэлой, как и Хариземнону и Астаадом, никогда не понять такой преданности. Пожалуй, только Илия и Тит могли понять то, что давала ему Семерка. Дмитрий был самым старшим, Веном – самым младшим, но вместе трое вампиров и четверо ангелов провели рядом с ним бесчисленные века, их верность непоколебима – но это не значит, что они стали ничтожествами. Нет, его Семерка всегда боролась с ним в тот или иной момент, оспаривала его решения до той точки, когда на кону становились их жизни.
Хариземнон не раз предупреждал его о Дмитрии.
– Этот вампир метит выше своего места, – говорил архангел. – Если не будешь осторожен, он заберет себе твою Башню.
И все же Дмитрий удерживал всех претендентов, пока сам Рафаэль пролежал три месяца в исцеляющей коме. В первый месяц он ушел так глубоко, что опустился ниже Аншары. Если бы Дмитрий – или кто-то другой из шести – захотел оборвать его бессмертную жизнь, они могли бы заключить сделку с другим архангелом и открыть место его отдыха. Вместо этого, они защищали его; более того, они защищали его сердце.
Маленькие дети, что играли в парке Нью Джерси, с открытыми ртами наблюдали, как он пролетал над ними. Их благоговение превратилось в крики восторга, когда он приземлился на участке травы, что окружал игровую площадку. Он смотрел, как матери и несколько отцов пытались сдержать азарт своих детей, в страхе обидеть архангела. В их глазах плескался страх, и Рафаэль понимал, что так будет всегда. Чтобы править, он не мог выказывать слабость.
Маленькие ручки коснулись его крыла. Он посмотрел вниз и увидел крохотного ребенка с плотными локонами черных волос и кожей, что говорила о далеких землях, о солнце и тепле. Когда он склонился, чтобы поднять ребенка на руки, то услышал панический крик женщины. Но ребенок взглянул на него полными невинности глазами.
– Ангел, – произнес малыш.
– Да. – Рафаэль почувствовал теплое биение человечности в мальчике, и это дало ему утешение. – Где твоя мама?
Мальчик указал на перепуганную молодую женщину. Подойдя поближе, Рафаэль передал ей ребенка.
– У твоего сына есть мужество. Он вырастет сильным мужчиной.
Паника женщины скрылась под волной расцветающей гордости.
Пока Рафаэль шагал сквозь толпу детишек, несколько из них осмелились потрогать его крылья. И когда их крошечные, мягкие ручки покрывала сияющая ангельская пыль, они смеялись с невинной радостью. Сара приподняла бровь, когда он подошел к ней.
– Красуешься, архангел? – Ее руки сжались на ручке коляски, в которой мирно спала маленькая девочка, не подозревая о монстрах и крови.
– Урам никогда не ходил среди людей, – сказал он вместо ответа.
Сара начала толкать коляску по узкой дорожке, усыпанной тонким слоем снега, первой лаской зимы. Никто не прервал их, хотя четверо детишек осмелились последовать за ними в нескольких футах позади – пока их не позвали родители. В коляске Сары малышка подняла сжатые кулачки, борясь в приснившейся битве. Это ей подходит, подумал Рафаэль. Как ни как, Зои Елена носила имя воина.
– Дмитрий солгал? – спросила она, спустя несколько минут молчания. – Элли умерла?
– Нет, – ответил он, – Елена жива.
