Двоедушница - Шейл Рута (серия книг .txt) 📗
– Да. Но мне, сам понимаешь, не хотелось бы.
– А жертва любая сгодится? А то есть тут у меня одна на примете, – хмуро сообщил Игни, стряхивая пепел прямо себе под ноги.
– Если бы! Только добровольная. – Шанна развернула карамельку, кинула за щеку. Выдержала паузу, интриганка мелкая. – И она у нас будет.
Типа, все сказала, дальше сам докручивай.
Напрасно надеялась. Не докручивательное у него сегодня настроение.
Замершая возле окна Наставник шевельнулась, оставила наконец в покое подол своего передника и проскрипела:
– Я сама предложила.
Наверное, он должен был как-то отреагировать. Ахнуть, там, охнуть. Запротестовать, переубедить. Или как-нибудь еще выразить свое сожаление, негодование, испуг.
Но выражать было нечего.
Бревно бесчувственное.
Они обе это поняли и в дальнейшем обращались только друг к другу, словно Игни только что встал и вышел.
– Я хочу, чтобы ты была рядом, когда я это сделаю, – говорила Наставник. Тихо, виновато. Можно подумать, о большом одолжении просила. – Одной страшно, боюсь в последний момент передумать.
– Само собой, – заверила Шанна. Нарочно, что ли, таким деловитым тоном разговаривала? Словно прикидывала покупку нового дивана. – Только нужно поторопиться. Это очень хорошая жертва – живая кровь. Мы легко пройдем. Легче, чем вот он, – и стрельнула глазами в Игни. – А ему… – Еще один взгляд. Вообще-то, могла бы обращаться напрямую, раз его это тоже касается. – Нужно будет решить одну проблему.
– Какую именно? – не выдержал Игни.
– Та девушка. – Упрямая Шанна так к нему и не повернулась. – Как она себя называет? Арсеника?
При звуке этого имени кулаки сжались сами собой.
– На лицевой стороне города ее быть не должно.
Кажется, Игни наконец-то начинал врубаться.
Если Ника вернется с изнанки и застанет здесь свою ожившую вторую душу, лицо города воспримет это как нарушение Порядка. Человек не может существовать в двойном экземпляре, если так не было задумано природой.
Проще говоря, две Ники – это уже перебор.
А значит, Хаос.
– Хаос, – повторил он вслух. – Напомни, что там Ариман загонял по этому поводу?
Очередное имя из прошлого. Одно за другим они возвращались в его жизнь. Как знать, может, в таком случае, сам он тоже рано или поздно вернется?
– Эх, ты, конвоир Ландер, – необидно укорила Шанна. Услышать подзабытое обращение оказалось неожиданно приятно. – Такие вещи нужно знать накрепко, как «Отче наш». Живые начнут видеть мертвых…
– И сами захотят стать мертвыми, – закончил он, чтобы хоть как-то реабилитироваться.
Впрочем, прямого отношения к делу это не имело.
Видимо, Шанна тоже так считала.
– Твоя задача в том, чтобы… э-э… уладить вопрос до того, как Ника окажется в городе. И тут тебе не обойтись без…
– Топора, – с потолка предположил Игни и наткнулся на ее удивленный взгляд.
– Мысли, что ли, читаешь?
Вслед за этим Шанна выложила на стол маленький плоский ключ.
– Я не знала, куда спрятать, чтобы никто случайно не нашел. А потом вспомнила про особняк, в котором мы с Тохой ночевали. Там есть старый письменный стол с тремя ящиками. То, что тебе нужно, – в нижнем. Из арсенала Предела Порядка, – добавила она с нажимом.
Да понял он. Главное, чтобы не лук со стрелами или еще какая-нибудь лабуда. В Пределе такое любят.
– Чего так сложно-то? Прямо сюда бы и тащила.
– Не надо сюда, – жалобно выдохнула Наставник. – Пожалуйста, не надо.
Шанна понизила голос.
– Я сначала тебе отдать собиралась, но Любовь Петровна запретила приносить в свой дом оружие. У нее сын в восемь лет случайно из отцовского ружья застрелился. – И добавила уже с обычной громкостью: – Но ты же справишься?
Игни кивнул. Вечером эта тварь попрется в клуб. Расписание ее жизни он изучил до мелочей. Осечки быть не должно.
– Только времени у нас – фиг да маленько, – призналась Шанна и посмотрела прямо на Наставника, от которой многое теперь зависело. Сам он на месте бабки уже задергался бы и пошел на попятную, но та хранила стоическое молчание.
– Сколько? – спросил за нее Игни.
– Сутки. Боюсь, Нике недолго оставаться на изнанке. Потом она уйдет… Дальше.
Вверх по течению реки, додумал Игни. Или вниз, черт его упомнит. Короче, дорога в один конец, точка полного невозврата, когда за спиной у тебя крылья, а на руках – аусвайс в вечность.
– Сейчас мне придется вернуться на изнанку, – резко засобиралась Шанна. – Буду вечером. Скажем, в девять. Успеешь?
– Не-а. Без вариантов, – хмуро ответил он, параллельно прогоняя в уме распорядок дня окончательно приговоренной твари. – Только завтра. Рано утром. После дискотеки выцеплю.
– Плохо. Надо быстрее. Что, совсем никак?
– Я, блин, вообще-то, не за картошкой собираюсь! – взорвался Игни, но тут же взял себя в руки и договорил почти спокойно: – Я подумаю. Ночью Князев…
Только сейчас он заметил, что они с Шанной остались наедине. Наставник удалилась в спальню. Судя по доносившимся оттуда всхлипам, рыдала.
Новоявленная Коровья Смерть тоже кривила губы и некрасиво морщилась – единственная эмоция, которая действительно ее портила.
– Игни?
– Оу? – откликнулся он несерьезно, чтобы немного разрядить обстановку. Попытка не засчиталась.
– Как он там?
– Подыхает, – не счел нужным смягчать. – Ждет тебя. Ты бы, может, навестила…
– Будет только хуже.
Отвернулась. Что-то там с лица тайком смахнула. И растворилась в Полупути.
Вот и поговорили.
Он собирался отправиться в старый особняк сразу же, не дожидаясь вечера. Пешком, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания. А мотоцикл в феврале – это оно самое.
Почти собрался. Дома царила особенная тишина, не имеющая ничего общего с отсутствием звуков. Скорее, с отсутствием надежды.
Здесь смертью уже попахивало. И хотя Игни не задавал этот вопрос, нет-нет, да и проскакивало в мыслях: каким способом она это сделает? Веревка? Лезвие? Таблетки какие-нибудь? Таблеток – целый шкаф. Меню из трех блюд: завтрак, обед и ужин.
Сам бы он, наверное, вздернулся – быстро, надежно. А от этих «медикаментов» только блевотина и пролонгация процесса.
Пролонгация. Процесса. Прид-дурок…
На то, чтобы свалить, минуты не хватило. Наставник тормознула на пороге.
Сбросил ботинки. Вернулся. А как же, ведь последние желания приговоренных – его конек. Лайф, чтоб его, долбаный стайл, сам назначал наказание и сам же психотерапил перед тем, как навести концы. Убийца, с которым напоследок можно выпить, переспать и потрепаться о смысле жизни. Не палач, а мечта.
Практически безотказный. Говорить «нет» так и не научился.
Вообще-то, по-хорошему, сам должен был остаться. И если не благодарностями сыпать, то хотя бы видимость создавать. Человек, как-никак, жизнь свою отдает. Жертвует. Сложно, что ли, проститься по-человечески?
Однако желание слиться куда-нибудь, неважно, куда, лишь бы подальше отсюда, загородило собой даже эти жалкие попытки Игни воззвать к собственной совести.
Он снова закурил в кухне. И снова это осталось без внимания.
– Что, так и не скажешь?
Ее неоформленный, наскоро слепленный вопрос был тем не менее понят.
– С-спасибо, – процедил Игни в промежутке между затяжками.
Наставник глядела прямо перед собой, склонив к плечу маленькую голову в бирюзовом платке.
– Сильно же я в этой жизни нагрешила, раз в последние собеседники мне достался ты…
Игни не перечил. Слушал и помалкивал, чем только подтверждал вышесказанное.
– Все документы у соседей. Розовая папка – в комнате Ники, после всего найдете. Эту квартиру я переписала на нее.
Полусгнившая однушка в аварийном бараке. Черные пятна плесени на потолке, шелуха обоев, ржавые нарывы повсюду, куда ни глянь. Однако Игни хорошо знал цену даже такой ветхой крыше над головой.
– Спасибо, – повторил он. Забавно, но подаренная жилплощадь впечатлила его гораздо сильнее, чем подаренная жизнь.
