Точка невозврата. Волчья кровь (СИ) - Ли Галина Викторовна (библиотека книг txt) 📗
— Ты первым начал, — чуть слышно прошептала я. Слух у новичка был не хуже моего.
— Да, — легкомысленно согласился приятель, а затем сказал: — Первым и прекращаю.
И уже без всякой связи добавил: — Можно тебя до дома проводить?
Кажется, вся имеющаяся в организме кровь за одну секунду прилила к моим щекам, но ответила я равнодушно:
— Если хочешь.
Тихий смех показал — хитрость не удалась, провожатый заметил смущение. Мне это было и приятно и неприятно одновременно. С одной стороны нравилось внимание красавца, по которому сохло столько девиц, а с другой… С другой казалось, он играет в какую-то нелестную для меня игру. Требовалось время, чтобы во всем разобраться.
С этого дня мы расставались лишь после школы. Утром Валгус ждал меня у подъезда. Я не разрешала ему провожать меня до квартиры, не хотела нарываться на ехидство Влада. Конечно, в глаза он ничего не скажет, но матери обязательно в ухо напоет. А оно мне надо? Не гнуть же ложки еще и перед нею. Да и не хотелось пугать маму своими новыми способностями. Ей и без меня нелегко приходится.
Так и повелось: утром меня ждали у подъезда, после обеда провожали до дверей. В школе мы с Валгусом тоже почти не расставались. Не знаю как он, а я не скучала. Валгус знал поразительно много, да и рассказчиком был отменным. И в то же время с ним было на удивление просто: парень не выставлялся напоказ и не строил из себя умника.
Первое время я думала, что кто-нибудь разобьет нашу дружбу. Ведь … парень есть парень, а девчонки в классе очень даже симпатичные, и не одна мечтала заявить на него права. Да и Валгусу за меня, как новичку, могли нос расквасить. Ну… или хотя бы попытаться это сделать: не думаю, что он дал бы обидчикам шанс.
Мой приятель, глядя на хитрости наших кокеток, только посмеивался:
— Ну их, с тобой интереснее!
И что интересного нашел? Зато он сам выгодно отличался от моих ровесников в плане развития, характера и ума. Вот только меня преследовало чувство, что он носится со мной словно с маленьким ребенком. Ну, как я Лялькой. Это тоже расстраивало. Я бы предпочла другие отношения. Парень стал моей отдушиной в мире людей. Валгусу не требовалось ничего объяснять. Мы даже думали об одном и том же, и часто наши разговоры со стороны звучали очень странно: ответ на вопрос вырывался раньше, чем вопрос прозвучал, а иногда хватало даже взгляда.
В такие минуты мне было страшно. Очень страшно. Что случится, если в один из дней юноша исчезнет из моей жизни? Или у него появится другая? Девушка, которая будет нужна ему уже не как друг? Как я это переживу? Наверное — никак. Не знаю.
Мрачные мысли одолевали меня, стоило оказаться одной. Рядом с Валгусом о таких пустяках не переживала — всё вылетало из головы, и я чувствовала себя почти счастливой. Почти.
А в начале зимы, ближе к Новому году, раздался резкий звонок в дверь. Я была в своей комнате, возилась с Лялькой и дожидалась ночи. Хотелось побегать по свежему снегу. Прогулки в облике волка давно переросли в потребность.
Сначала незнакомый голос что-то пробубнил, затем услышала, как охнула мама. Её судорожный всхлип стал командой, и я вылетела в прихожую. Там переминался с ноги на ногу Танькин отец.
— Саша, бабушка умерла! — заплакала мама и закрыла лицо руками.
А я так и осталась стоять, прислонившись к косяку с глупой мыслью — ну вот и она тоже! Бабка Маша была последней ниточкой связывавшей меня с отцом.
— Когда похороны? — спросила чужим голосом, хриплым как карканье вороны.
— Послезавтра, — ответил Танькин отец, затем замялся, посмотрел мне в лицо и твердо сказал. — Она запретила тебе и Ляле приезжать.
Меня бросило разом в холодный пот.
Наверное, взгляд стал испуганным, потому что мужчина засуетился:
— Она умерла оттого, что время пришло! Заранее указания раздала. Велела мне в город за вами ехать, а сама в кровать легла и сказала — завтра умру. Жена вот позвонила….. и правда — умерла.
Мать залилась слезами, а я стояла, и в голове стучало — за что бабушка так со мной?! Почему не дала попрощаться?!
И когда Влад увел маму в комнату, а за ними убежала Лялька, сосед тихо сказал:
— Ты это, не серчай на старуху-то. Она тебя защитить хотела.
И вот тогда я вспомнила про чёрного волка.
В школу я на следующий день не пошла: пришлось сидеть дома с сестрой. Её одну ни на минуту оставлять нельзя: удивительно легкомысленное и проказливое существо. И следующий тоже пропустила. А на третий день прогула с самого утра раздался звонок в дверь. Я потянула ручку на себя — за порогом стоял Валгус. Вид у него был недовольный, словно решение прийти ко мне домой далось большим трудом.
— Проходи, — кивнула без особого энтузиазма.
Не могу сказать, что приход друга меня не порадовал, просто на душе было слишком погано.
— Ты приглашаешь? — серьезно спросил Валгус.
Я молча втянула его за воротник куртки. Ну не может человек без дурацких вопросов!
Лялька вылетела на шум в прихожей, как ядро из пушки, повисла на руке юноши, словно он был её старый знакомый, и тут же поморщилась:
— Фу, какой снежный!
Валгус изменился в лице, а я дотронулась до его щеки. Действительно, словно труп! Интересно, сколько о времени под окнами протоптался, пока решился зайти?
— Пойдем, милый Кай, я побуду твоей Гердой! — я потащила друга на кухню.
Чай, тепло и близость девушки в шортах и топике с любым сотворят чудеса: через десять минут парень уже не казался ожившим снеговиком. Даже щеки слегка раскраснелись, но Лялька к нему на руки всё равно больше не лезла, а только посматривала со стороны хитрющим взглядом, словно выгоду просчитывала от нового знакомства.
Вот пиявка мелкая! Наверняка шантажировать начнет!
— Ты чего в школу не ходишь? — мрачновато поинтересовался Валгус.
Он явно чувствовал себя неуютно под пристальным вниманием моей сестрёнки.
— Её сторожу, — кивнула в сторону Ляльки и пояснила: — Бабушка умерла, мать с отчимом уехали на похороны.
Должно быть, мой голос дрогнул, когда я сказала о смерти, потому что Валгус подался вперёд, ловя взгляд, а потом осторожно коснулся моего голого плеча:
— Мне жаль.
Я кивнула, и чтобы парень не понял, как смутило его прикосновение, спросила:
— А ты чего уроки прогуливаешь?
Широкая улыбка стала ответом:
— Скучно там без тебя!
А то со мной было весело!
И всё-таки эти слова меня обрадовали. Даже сильнее чем надо бы.
Мы поставили Ляльке мультики, а сами пошли в мою комнату, и Валгус бесцеремонно схватил фотографию со стола. Мне на ней было лет двенадцать. Одна из самых удачных фоток детства, но все равно я смотрелась гадким утенком. Давно пора заменить.
— Это ты? — с любопытством поинтересовался.
— А что, не похоже? — отобрала рамочку из цепких рук и спрятала за спину.
— Не злись, — мягко сказал Валгус, и его рука потянулась к моим волосам, словно независимо от него. И тут я сделала одну вещь, которую не позволяла себе ни разу в жизни, ни с кем из парней — сама ткнулась ему в плечо, как побитая собака, напрашивающаяся на ласку.
Короткий, втянутый сквозь зубы вдох подействовал как оплеуха, и я отлетела в сторону, словно меня и рядом-то не было.
— Прости! — притянул к себе обратно. — Просто не ожидал.
Я отстранилась, отвела в сторону взгляд и выдавила:
— Сама виновата.
— Глупенькая, — мягко сказал Валгус, — иди сюда.
И я бы пошла на этот ласковый голос, но в комнату влетела Лялька и потащила нас за собой. Смотреть мультфильмы в одиночестве ей тоже было скучно.
Валгус просидел у меня дома еще часа три, не меньше, до конца уроков, а затем ушёл. Я долго в задумчивости глядела ему вслед из окна, не зная, радоваться или печалиться. Сегодня узнала про себя интересную вещь — не очень-то я отличаюсь от остальных девчонок, раз умудрилась влюбиться в собственного друга! Вот только нужна ли ему моя любовь? Да и возможно ли это? Я же не человек. Хотя Валгус, наверное, тоже.
