Полозов. Дыхание пепла. Том 1 (СИ) - Викторов Виктор (книга жизни TXT, FB2) 📗
«В смысле, два дня?», — растерялся Пётр, что отразилось на его лице.
— Вы хотите сказать, что я спал всё это время? Два дня? — осторожно спросил он.
Сердитое сопение Державина не сулило ничего хорошего, но от разноса, как такового, мужчина всё же воздержался, судя по его дальнейшим словам. Интересно, надолго ли?
— Да, Петенька, — голос дядюшки исходил елеем. Опасным елеем. — Когда тебя обнаружили у ворот поместья, а потом перенесли в комнату, мы вызвали целителя, поскольку не знали, что с тобой вообще произошло. Это уже потом мы поняли, что сильнейшее магическое истощение — единственное объяснение твоего состояния. Вот только мы с твоим отцом не можем понять одного.
— Чего же? — тихо спросил парень.
— Куда, и зачем ты ездил? — требовательно спросил Захар Андреевич, заставив Петины брови удивлённо подпрыгнуть. — И как ты умудрился сломать мою трость? Почему ты позволил себе вычерпать весь энергетический каркас до последней капли? Или ты решил, что являешься вне-ранговым? И почему на твоём сюртуке очень занятные порезы, можно поинтересоваться? Мы тебя слушаем очень внимательно!
Полозов-старший, как и Державин, весьма бы удивились, если бы узрели настоящий энергетический каркас парня, который был скрыт за хитрым отводом, выдавая только лишь то, что нужно было показать. Не зря же Петя вместе с Туманом бились над этим шедевром два дня.
А вот вопрос по поводу трости вызвал у Полозова-младшего нервный смешок. Но оно и понятно. Папеньке — плевать, как и было плевать всё это время, на собственного отпрыска, а вот на кусок мёртвого дерева, хоть и инкрустированного серебром — нет. Конечно, трость же важнее.
— По поводу палки этой бесполезной, — парень зевнул, прикрыв рот ладошкой. — Я, конечно, прошу прощения, но ваш аксессуар был настолько хрупким, что не выдержал простейшей нагрузки. Я лишь после выхода из дома заметил, что ошибочно прихватил вашу трость, вместо своей. И только я опёрся на неё при выходе из паро-кэба, она не выдержала, представляете? Дрянное исполнение, если начистоту, очень дрянное. Как и попытка халтурщиков, которые вам её изготовили, выдать дешёвый материал за настоящий морёный дуб. Я бы такое точно не носил почём зря. Так что приношу свои извинения, князь. Готов возместить финансовые неудобства.
— Да что ты себе позволяешь? — князь побагровел. — Это была трость мастеров «Столичного стиля», — прошипел Полозов, прекрасно поняв завуалированное оскорбление сына, прямо заявлявшее о денежной несостоятельности князя. — И ты представить себе даже не можешь её стоимость! Петя! — угрожающий тон не произвёл на парня впечатления, что он тут же подтвердил скучающим зевком. — Не нужно делать из нас идиотов. Трость была перерублена чем-то острым. И я на сто процентов уверен, что это было сделано оружием.
— Я вас с этим поздравляю, Захар Андреевич, — учтиво кивнул парень. — Нет, правда, браво. Ваши дедуктивные способности поражают. Но при всём моём неуважении к вашей персоне, хочу заметить, что уже предложил путь решения возникшего недопонимания. Больше мне добавить нечего.
Поднявшись с кресла, Полозов-младший молча двинулся ко входу, где на специальной подставке около двери ютились зонты и трости. Взяв свою, он так же, не проронив ни слова, вернулся в гостиную под недоуменными взглядами Державина и Полозова-старшего.
— В качестве компенсации, могу предложить свою. Уверяю, она ничуть не хуже того дерь… простите, господин Полозов, — юноша протянул ему лакированную трость с металлическими накладками. — Точно не хуже вашей. А в чём-то и лучше. Их у меня две, так что пользуйтесь на здоровье, — вальяжно взмахнул он рукой…
Взглядом, брошенным на предложенное парнем, можно было заморозить что угодно, а потом присыпать доброй порцией брезгливости.
— Нет уж, благодарю, — процедил Захар Андреевич, даже не прикоснувшись к трости. — Оставь себе.
— Как знаете, — пожал плечами Пётр, ничуть не расстроившись. В принципе, он на это и рассчитывал. Расположив аксессуар на своих коленях, он едко добавил: — Было бы предложено…
Негромко кашлянув, тем самым привлекая внимание, Демьян Остапович вперил в Петю внимательный взгляд.
— Пётр, я тебя последний раз прошу. Прекрати этот балаган. Если ты считаешь, что то, что с тобой произошло — шутки, то ты ошибаешься. Мы с твоим отцом очень переживали за тебя, к твоему сведению. Целитель сказал, что твой каркас мог выгореть, понимаешь? Что из этого следует, ты и сам, думаю, прекрасно знаешь. И убери эту чёртову трость, пока я её не сломал. Что ты её вертишь, как девку туда-сюда?
После замечания дядюшки, Пётр заметил, что непроизвольно перебирает тонкими пальцами металлическую инкрустацию, будто бы проверяя, насколько хорошо она держится. То, что дядя перешёл на такой тон, свидетельствовало только о том, что он пребывает в ярости.
«Что следует из сказанного целителем, ты и сам, думаю, прекрасно знаешь…».
Конечно парень знал, чем это грозит. Участь выгоревших незавидна. Мало того, что ты становишься изгоем, так ещё и для тебя закрывается множество путей, идя по которым, можно выстроить хорошую карьеру.
Талантливый одарённый стоит дорого. А достигший вершин — вообще бесценен, и подобные являются чуть ли не стратегическим запасом любого государства.
Выгоревшие же постепенно остаются без связей, знакомств, друзей, а потом и без родных.
Так происходит всегда. И это не цинизм, а здравый прагматизм. Зачем тратить силы и ресурсы Рода на призрачную возможность восстановления одарённого, если вероятность таковой составляет меньше одного процента? Гораздо практичнее будет направить ресурсы на перспективное подрастающее поколение, которое в будущем станет опорой и защитой Рода.
Нет, в открытую никто не посмеет изгнать члена Рода, если тот по какой-то причине лишился способности управлять даром, но на деле — всё не так радужно. Выгоревшие всегда остаются одни. Разным бывает только время, которое потребуется им на осознание страшного и безжалостного факта.
Да, случаи, когда бывший одарённый всё-таки находит в себе силы продолжать жить, как обычный человек — нередки, но, как правило, это дорога в один конец. Такова суровая правда жизни в среде аристо: острый ум, иные качества и навыки, всегда будут пасовать перед умением сотворить простенькое плетение исцеления.
Сейчас Петя лихорадочно размышлял, что можно, а что нельзя говорить этой парочке, которые, заметив малейшую несостыковку в его рассказе, вцепятся в него не хуже крокодилов в добычу. Как аргументировать своё нахождение на Второй Базарке, куда в здравом уме не сунется ни один аристо?
Понимая, что всё сказанное им будет потом тщательно проверяться и анализироваться, Петя решил выдать полу-правду. Это самое правильное решение, которое он мог принять в текущей ситуации.
— Я хотел посетить цирюльника, — поморщился он, убрав руки от трости после очередного гневного взгляда дядюшки. — Но у цирюльной лавки меня попытались обокрасть. И куда только городовые смотрят? — возмутился парень.
— Продолжай, — дядюшка прикрыл глаза. — Где это произошло, говоришь?
Родитель Пети предпочёл выступить обычным слушателем, дабы не провоцировать новую перепалку с парнем.
— Вы же прекрасно знаете, что я стригусь только в одном месте. Вот уже несколько лет, дядя, я предпочитаю «Бомондъ». Именно там всё и произошло.
Порционно выдавая информацию, будто ступая по тонкому весеннему льду, Пётр поведал им нейтральную версию о том, как ему встретился подросток, который зацепив его плечом, успел вытащить у него кошель, после чего попытался убежать, затерявшись в узких кварталах Второй Базарки.
После неудачного преследования, Петя оказался в незнакомом месте, где на него напал какой-то мужик с мачете, тоже, видимо, пытаясь ограбить. Вступив в неравную схватку, парень пропустил удар, после чего потерял сознание, очнувшись уже в поместье.
Да, рассказ смердел фантасмагоричностью, но это была лучшая тактика в данном случае. «Шёл, украли, побежал, подрался, не помню, очнулся».
