Вик Разрушитель 5 (СИ) - Гуминский Валерий Михайлович (читаем книги бесплатно TXT, FB2) 📗
— О чем я и говорил, — Брюс кивнул на застывшую картинку, где молодой Мамонов разваливает кирпичную стену. Чародей жалел, что камеры не могли писать звук, потому что его интересовали дальнейшие действия мальчишки.
Когда волкодавы вытащили из завалов своего соратника-соперника, они с ним о чем-то беседовали. Тот явно не хотел отвечать на вопросы, а потом княжич положил руку на его плечо. Через несколько секунд тот улыбался и охотно разговаривал.
— А вот здесь ментальное воздействие, — Брюс решил обратить внимание Мстиславских на этот эпизод. — Чистейшее воздействие. Я еще сомневался, способен ли юноша давить чужую волю, а теперь убедился.
— Хочешь сказать, Александр Яковлевич, что княжич Андрей обладает уникальным набором ментальных приемов? — покосился на него цесаревич.
— О, Ваше Высочество, вы невнимательно смотрели последние кадры! — Брюсу отчаянно хотелось увидеть самую эпичную картину этого фильма. — Я потом все объясню, если вам будет непонятно.
— Да что непонятного-то, — проворчал Юрий Иванович. — Не все ладно в хозяйстве воеводы.
Иртеньев вздохнул. Ничего страшного не произошло, но неприятный момент мог быть истолкован князем Мамоновым превратно. Хорошо, если его сын еще не рассказал о случившемся.
Дальше ролик демонстрировался без остановок до того момента, когда началось представление Дрозда. Так как запись шла без звука, но с двух ракурсов, воевода заставил всех участников написать отчет, кто и что говорил. На основании этого обрисовалась хоть какая-то внятная картина. Соединив разрозненные доклады в единое целое, Иртеньев распечатал диалоги и вручил их Мстиславским.
— Ваше Величество, вы все поняли? — наклонился над плечом императора Брюс, когда картинка застыла на том моменте, где мальчишка сзади налетает на «арбалетчика».
— Совершенно непонятно, — хмыкнул старший Мстиславский. — Камера задергалась почему-то, картинка смазана. Танцор стоит в коридоре и через мгновение оказывается за спиной этого… Дрозда.
— Капитана Игоря Трегубова, — подсказал воевода.
— И как он там оказался? Съемка снаружи тоже проявила себя довольно странно. Такое ощущение, что удален момент проникновения мальчишки в комнату, — Иван Андреевич потер подбородок, что являлось крайней степенью задумчивости.
— Нет, государь, ничего не удалялось, — покачал головой Брюс. — По хронометражу ничего не вырезали. Господин майор, еще раз прогоните этот момент покадрово.
Все впились в экран. Вот молодой человек стоит напротив своего телохранителя, надежно «упакованного» в кокон, сжимает кулаки — и через мгновение оказывается за спиной капитана Трегубова. Изображение дернулось перед этим, как будто чья-то рука шаловливо толкнула камеру. Съемка с беспилотника тоже не дала точного ответа. Мамонов просто появился в комнате, обрушил удар на руку, держащую пистолет и ловко уронил на пол мужчину, превосходящего его по физическим возможностям.
— Нет, абсолютно не понимаю, — покачал головой цесаревич. — Или монтаж, или то, чему я не верю.
— Англичане прозвали бы его джампером, японцы — джанпа, что, в принципе, одно и то же, — улыбнулся Брюс.
— Прыгун? — император обернулся. — То есть перед нами телепортатор? Вы отдаете отчет тому, что сейчас сказали?
— Без сомнения. Мамонов получил Дар перемещения на короткие расстояния, — наклонил голову Брюс. — Только не могу понять, почему он так открыто продемонстрировал его, имея кучу свидетелей.
— Беспокойство за своего телохранителя, — пожал плечами Трубецкой. — Юноши в его возрасте еще не заскорузли душой, рыцарские порывы перевешивают здравомыслие. Он ведь не понял, что все это игра.
— Кстати, Николай Юрьевич, — Мстиславский потряс листками с расшифровкой разговоров «арбалетчиков». А вы в самом деле проработали жесткий сценарий в момент освобождения «заложников»?
— Да, государь. Вы же сами настаивали как можно быстрее вскрыть все возможности Танцора. Капитан Трегубов действовал в пределах своей компетенции.
— Но боевые пули? — воскликнул цесаревич. — Княжич и в самом деле поверил, что ваш Дрозд слегка спятил. Поэтому руку офицеру он ломал по-настоящему, все в один голос утверждают, что слышали хруст костей.
— Не только он поверил, — усмехнулся воевода. — Моих волкодавов трудно обмануть, но тоже попались на удочку. Согласитесь, было сыграно великолепно.
— Черт знает что, — император раздраженно махнул рукой, и Корнилов включил верхний свет. — Все на тоненького. Не скрою, проявившийся Дар телепортатора у Мамонова меня заинтересовал необычайно. Но в то же время удивляет, почему мальчишка раскрылся? Он же мог дать ментальный приказ капитану освободить всех заложников!
— Позвольте версию, государь, — Брюс встал, чтобы размять ноги, и вышел на середину комнаты. Дождавшись согласного кивка императора, он продолжил: — Скорее всего, для установки ментальной связи с нужным человеком, прежде всего ему необходим физический контакт, как было в случае с первым бойцом. Капитан Трегубов для княжича был недосягаем, и в момент наивысшего напряжения, когда на него был наставлено оружие, он уже действовал на рефлексах.
— А кто он вообще, капитан Трегубов? — поинтересовался цесаревич.
— Образцовый офицер, один из опытнейших в структуре СГБ, — воевода отвечал спокойно, зная, что дисциплинарного взыскания император не потребует. Картина ясна. Ну, посидит недельку под домашним арестом за излишнюю театральность, чтобы неповадно было пистолет заряжать боевыми патронами. Артист, мать его! — Переведен в СГБ из разведроты 16-го пехотного полка десять лет назад, два года спустя по моему личному распоряжению становится «арбалетчиком». Пять лет назад возглавил тройку. Дворянин, женат, трое детей. Родители и родственники живут в Москве.
— Трегубовы служат кому-нибудь из княжеских Родов?
— Сам капитан освобожден от вассальной присяги иным Родам, кроме как лично императору, но родственники всецело служат князьям Пожарским.
— Так-так, — император переглянулся с сыном. — Ты, Николай Юрьевич, где своего нервного волкодава сейчас держишь?
— На неделю освобожден от службы, сидит дома.
— Пусть и дальше сидит. Думаю, пока на месяц. Без права выезда из столицы.
— Но… — растерялся воевода. — Почему «пока»?
— Потому что возможны и другие методы воздействия, — заледенел голос императора, давая знать воеводе, что не все вопросы имеют ответ. — Вплоть до тюремного содержания.
Иртеньев повел шеей, как будто ворот белоснежной рубашки стал давить с невероятной силой, перекрывая доступ к воздуху. В зале, и вправду, было душновато. Кондиционер шумел где-то под потолком и с трудом освежал помещение.
— И как я объясню отстранение боевого офицера от службы?
— Скажешь, повеление императора. Или он у тебя настолько непредсказуемый? Идея заменить патроны была его? Ведь сам признался?
— Да, Ваше Величество.
— Ну вот, так и объяснишь. За нарушение приказа — это раз. За то, что вовлек гражданских лиц в тренировку, подвергнув их жизни опасности — два. Достаточно для месяца домашнего ареста? — император поднялся, а вместе с ним и цесаревич. — И предупреди, что за ним будут приглядывать.
Воевода не ожидал такой реакции государя. Будучи человеком умным и проницательным, он заподозрил, что более жесткое наказание Иван Андреевич принял после упоминания Пожарских.
— Да, Николай Юрьевич, — добавил Мстиславский, остановившись возле двери. — Свои замечания по кадету Волховскому предоставишь к вечеру лично. И еще, господа: о том, что вы видели в фильме, никому ни слова.
Не дожидаясь ответа, оба — император и наследник — вышли из просмотрового зала, оставив помощников в глубокой задумчивости.
Примечание:
[1] Kurwa mać! — что-то вроде «твою ж мать!» (польск)
Глава 3
1
— Моя мама была из рода Босевич, принадлежащего гербу Гоздава[1], но замуж вышла вопреки семье и всем смыслам за военного офицера, служившего русскому императору, что для спесивой шляхты считалось недопустимым проступком, — Зося сделала глоток пива, поставила бутылку на стол и медленно повертела ее в руках, как будто ее заинтересовала красочная этикетка. — Ей тогда было двадцать лет. Молодая, красивая, образованная девушка с богатым приданым и хорошими перспективами на замужество, вдруг выкинула невообразимый фортель, который от нее не ожидали. Она воспользовалась моментом, когда на польских землях был невероятный раздрай, что Ягеллонам пришлось звать на помощь старшего брата из России. Не до свадеб было, когда вокруг кровь и война. Мама тайно сбежала из дома в Белосток, где расположился полк жениха. Там и обручились. Отец вскоре получил тяжелое ранение, и поэтому родители сразу отбыли на Смоленщину, где поселились в родовом поместье Дамецких. Когда родилась я, они уже переехали в Смоленск. Там отцу предложили хорошую должность военного интенданта. Несмотря на неприязнь родственников к маме, которую они так и не преодолели, я была любимицей у отцовых дедушки и бабушки. Чуть ли не каждое лето ездила к ним.
