Темный Нижний (СИ) - Курилкин Матвей Геннадьевич (читать полную версию книги .txt, .fb2) 📗
— Дела с ним я уже, похоже, имею, — вздохнул Валерка, и коротко пересказал свои проблемы.
— Да уж, — кот немного сдулся, и уселся обратно на стойку. — Как говорится, везёт, как утопленнику. Не завидую я тебе, князь. Этого поганца действительно нельзя трогать — государство его защищает. Но договориться будет сложно — как я уже сказал, он труслив и жаден. Не завидую тебе. А найти его совсем несложно — он вечно сидит в Вороньем насесте, и жрёт. Если быть откровенным, мне кажется, он вообще жрать не перестаёт. Как только владелец до сих пор не разорился — ума не приложу, потому что платить этот урод даже и не думает. Как ты можешь догадаться, именно поэтому я три дня назад и отказался идти в Вороний насест, когда ты предложил. Сам понимаешь, мне такое соседство за ужином никакого удовольствия бы не доставило. Налим обязательно бы прицепился.
— Налим — это кличка?
— Да чёрт его знает. Вроде бы имя. Он из водяных, там непонятно с именами — есть они, или нет. В общем, если тебе нужно о чём-то с ним договариваться — сразу готовь деньги. Без денег он даже разговаривать не станет. Рублей двести золотыми — именно столько эта тварь стребовала с меня за то, чтобы разрешить устроиться библиотекарем!
Как же Птицына бесила эта ситуация! Продажные чиновники — это как раз тот вид нечисти, который Валерка ненавидел ещё до того, как узнал о существовании тёмной стороны. Всегда избегал с ними общения, даже когда предлагали заплатить не слишком большую сумму, чтобы сдать экзамен на вождение с первого раза — отказался. Сдал, в результате, с третьего, когда принимающий сменился. Теперь вот придётся-таки запачкаться.
Распрощались с котом — тот, к слову, обещал забежать как-нибудь в гости, посмотреть, как живут пришельцы. В другое время Валерка был бы рад, а сейчас всё отравляла необходимость «договариваться». Как бы ни хотелось, но оттягивать неприятное дело не стал. Съездили за деньгами — так всё наторгованное и пришлось забрать. С учётом того, что большая часть была в ассигнациях, сумма казалась внушительной — не кошелёк, а целый мешок сине-зелёных бумажек с профилем какого-то императора. Наверное, нынешнего. «Надо бы хоть узнать, кто сейчас правит», — мелькнула опять несвоевременная мысль, но Валерка усилием воли заставил себя не отвлекаться. Направились снова на Новоторговую. Машину в этот раз провожали уже не такими дружелюбными взглядами — весь рынок знает, кто виноват в случившемся. Когда остановились, подошёл Третьяк — Валерка уже ждал, что мальчишка тоже сообщит, что их «сотрудничество заканчивается».
— Вашбродь, я спросить хотел. Понимаю, что больше присматривать за Никодимом не надо, но может, вам ещё какие услуги понадобятся?
— Понадобятся, — покивал Валерка, протягивая парню золотой рубль. — Только не знаю теперь, когда. А ты-то почему не перестал со мной общаться? Торговцы вон отказались.
— Так им есть, что терять, вашбродь. — Пожал плечами упырёныш. — А я чего, на этот вот золотой с полмесяца все, кто один живёт, без родаков кормиться будут. И им хорошо, и меня уважают, потому как это я с вами договорился.
— Ну и хорошо, — покивал Птицын, мысленно отмечая, что, оказывается, в ватаге Третьяка ещё и совсем беспризорников полно. Нет, определённо, их бы к себе пристроить — вот чувствовал парень, что пользы от этих шкетов будет много. Эти в суд подавать на опекунов за то, что посуду помыть заставили, не станут, как наверху принято. Только вот пока непонятно, на что самим жить. — Будь готов, в общем. Если проблему решу, будет у меня для вас работа. Если не решу, впрочем, тоже.
— Вы, вашбродь, конечно, сами лучше знаете, но попомните моё слово, не договоритесь вы с Налимом, — вдруг сказал парнишка. — Он сейчас слишком в себя поверил. Царь и бог на четверть Нижнего.
— Посмотрим, — скрипнул зубами Валерка и, кивнув упырёнышу, двинул к Вороньему насесту.
Налим, как и говорил баюн, оказался на месте. Раньше Валерка не глядя проходил мимо небольшого кабинета, отделённого от общего зала — думал, это какое-то техническое помещение. Оказалось — нет, не техническое. Специально выделенное личное место для местного «папы». Здесь он и посетителей принимал — когда Валерка сообщил половому, к кому пришёл, тот поклонился, ненадолго скрылся в кабинете, и пригласил Птицына.
Описание, которое дал Борис, оказалось очень точным. Действительно, жирная жаба. Не в прямом смысле, хотя Валерка не удивился бы и такому, но сходство поразительное. Жирная, обрюзгшая морда с широким безгубым ртом. Лицо покрыто бородавками, глаза полуприкрыты внутренним веком. Ушей не видно, волосы тоже отсутствуют — но тут непонятно, то ли водяной облысел, то ли изначально таким и был. Туша не уступает роже — такая же оплывшая и бесформенная. Правда, затянута в очень дорогой шёлковый костюм, из которого пытается вырваться, как тесто из кастрюли.
Стол перед управляющим уставлен тарелками с всевозможными яствами. Валерка не тратил много времени на разглядывание, но показалось, что Налим жрёт со всех одновременно, не сильно разбираясь, десерт это, горячее, или какая-нибудь закуска. В тот момент, когда зашёл Птицын, существо как раз запихивало в пасть сразу несколько раков одной рукой, а второй заливало туда же ремулад из соусницы. Появление Валерки его ничуть не смутило, он закончил загружать продукты, и принялся их жевать, ещё сильнее прикрыв внутренним веком глазки. От удовольствия, должно быть.
Налим, наконец, закончил жевать, оглушительно рыгнул, и покосился на посетителя.
— Приветствую, — буркнул Валерка. — У нас тут, кажется, возникло недоразумение.
— Какое недоразумение? Где недоразумение? — ужасно удивился Налим. Губы его растянулись в неприятной улыбке. — Ты что-то перепутал, мальчик. У меня никаких недоразумений не бывает, ты что! Я — серьёзный водяной. У меня всегда всё ровно и плавно, как течение воды в реке, — проквакал чиновник. Именно проквакал — голос очень походил на жабий, только те весной даже мелодично звучат, а этот ничего, кроме омерзения не вызывал. — Единственное недоразумение — это вот какой-то дерзкий и глупый мальчишка отвлекает от еды. Ты для чего пришёл? Для чего отрываешь меня от государственных дел?
— Договориться. Не трогай моих торговцев. Пожалуйста, — и положил на стол между тарелками мешок с ассигнациями.
Налим удивлённо выпучил глаза.
— У тебя есть твои торговцы? Это откуда у тебя твои торговцы? На моём-то рынке, на моей-то земле — и вдруг твои торговцы? Ты, мальчик, что-то перепутал. Этот город принадлежит разным людям. И всё, что в этом городе есть, поделено. Я вот вчера был на балу — и там были разные. Значимые персоны, которым что-то принадлежит. Тебя я там почему-то не видел. Значит, ты точно что-то перепутал. Нет в этом городе ничего твоего. Ну, кроме фантазий. Ты фантазёр, мальчик?
Валерка постарался не скрипнуть зубами слишком явственно.
— Я договорился с несколькими торговцами на рынке. Предложил им выгодное дело. Для обоих сторон выгодное, — пояснил Птицын. — Но сегодня ночью их лавки сгорели. Говорят, это твоих рук дело?
— Ой! Договорился? С торговцами? Мальчик, ты слишком широко шагаешь. Ты так штаны порвёшь! — в притворном испуге поднял пальцы-сосиски водяной. — Какие страшные вещи ты говоришь! Я — и сжёг лавки? Тебя кто-то страшно обманул, мальчик. Или ты сам сумасшедший, придумал такое. Я таким не занимаюсь. Я только управляю людишками. Слежу, чтобы они соблюдали правила всякие. Чтобы всё было хорошо слежу. Если кто-то правила не соблюдает — он пострадать может, это все знают. А что касаемо договоров — ты опять что-то перепутал, мальчик. Никто из этих полукровок-людишек не может ни с кем договориться. Тем более с каким-то странным блаженным.
Водяной опустил руки на стол, пошевелил пальчиком мешок с деньгами, столкнул локтем вилку, которая звонко заскакала по полу.
— Ой! Упала. Подай, что зря тут стоишь⁈
Валерка, чувствуя, как рожа наливается от крови, всё-таки поднял вилку, протянул его Налиму. Тот уставился на столовый прибор ужасно удивлённым взглядом, перевёл глаза на Птицына.
