Проклятье, с*ка! 4 (СИ) - Морале А. (читать лучшие читаемые книги .txt, .fb2) 📗
— Старик уже давно выжил из ума. — парировала её дочь.
— Лисица Уро боготворит…
— Пф-ф-ф! Низшая! — презрительно скривилась блондинка.
— Не важно. Важно то, что кто-то считает его демоном, а кто-то богом. И мне кажется, они недалеки от истины. Он очень необычен. А мы… я по дурости связалась с ним, решив начать диалог с позиции силы. Ты знаешь, что лисицы предлагали мне за него любую услугу или родовую присягу на ближайшие сто лет, а старик Кацу хотел отдать свою драгоценную компанию.
— Значит, он действительно ценен, раз они хотят перекупить его.
— Не перекупить! — Томико помотала головой. — Выкупить его свободу.
— Даже так?
— Даже так… Хотя, может ты и права. Может и следует так сделать. Заковать в цепи и допросить… — тяжело вздохнула Томико Оота. — Но что-то мне подсказывает, что это будет самой большой ошибкой в моей жизни.
— Сердце? — участливо поинтересовалась Наоми и ехидно добавила: — Или то, что между ног?
— Придержи язычок, девочка! — Томико нахмурилась, припечатала дочь тяжёлым взглядом и на лице блондинки тут же увяла ехидная улыбка. — Но ты права. Наверное… Результатов ноль. Ещё месяц, и, если не будет подвижек, сворачиваем этот проект.
— Ты месяц назад то же самое говорила.
— Говорила. Но теперь точно.
— Но прежде, план «Б»? — хитро ухмыльнулась Наоми матери.
— План «Б»? — Томико непонимающе нахмурилась.
— Ты уже забыла, ради чего мы всё затеяли? — хмыкнула блондинка. — Через неделю у меня свадьба. Сейчас идеальное время завести от него ребёнка. Будет выглядеть, будто я забеременела в первую брачную ночь от законного мужа. А потом и сестрёнку под него подложим. Хочу увидеть её лицо и лицо её мужа, когда они узнают об этом.
— За себя подумай! Что скажет твой жених, когда узнает?
— Он в курсе. Ему это жутко не нравится, но деваться ему некуда.
— Хорошо. — Томико ободряюще кивнула. — Тогда нужно подготовить легенду дня внедрения…
— У меня уже всё готово. — улыбнулась Наоми. — Я к этому полтора года готовилась. Попытаюсь совместить приятное с полезным. А если повезёт, бонусом попробую разговорить нашего подопечного. Может сболтнёт что-то интересное в процессе.
— Это вряд ли. — с лёгкой обидой и плохо скрываемой, непонятно откуда взявшейся ревностью, недовольно проворчала Томико.
— А вдруг! — пожала плечами и хитро улыбнулась своей матери блондинка. — Попытка не пытка. Так, кажется у них принято говорить. Может у меня выйдет то, что не вышло у тебя…
Я отработал смену на заводе, вернулся к себе, принял душ, переоделся, взглянул на часы, взял свою тетрадку и завалился на кровать. До встречи в баре ещё час, можно полистать свои записи. Если в этом смысл, если я всё равно всё забуду? Не знаю, но и пренебрегать этим не стоит — это единственный источник информации в мой жизни…
Первые листки я пробежал мельком, уже знал их содержание. Перемахнул несколько страниц вперёд, прочитал несколько строчек, описывающих самый обычный быт и вернулся обратно, задумчиво погладив разворот, там, где виднелись остатки вырванных листов. Я же не настолько идиот, чтобы не понимать, какие вопросы они будут вызывать во мне каждый раз? А если есть вопросы, должны быть и ответы…
Оглядел комнату, поднялся с кровати и неспеша прошёлся по периметру, постукивая по стенам. Проверил окно и подоконник, полазил вдоль пола, залез под кровать… А вот и оно — сюрприз! Маленькая, едва заметная стрелочка, нацарапанная на стене под матрасом и указывающая на плинтус. Хм…
Осторожно отковырнул и заглянул в заначку и — бинго! Тщательно свёрнутые в маленькие квадратики листы. Интересно… Сунул находку в карман и продолжил поиск…
Полчаса тщательных исследований вскрыли ещё три схрона, принесших мне пять свёрнутых в квадратики листов, недокуренную сигарету и небольшой складной нож. Про сигарету непонятно — то ли у меня какая-то скрытая болезнь, побуждающая ныкать всякую хрень, то ли я наивно пытался отбить запахом табака возможных ищеек, то ли это осталось от прошлого жильца.
Я сел на кровать, разложил своё богатство перед собой и принялся изучать. Листки исписаны ровным, чётким почерком, явно моим, аккуратно, мелко и очень ёмко — даром не пропало ни единого свободного места. На всех листах был написан один и тот же текст, один в один. Предусмотрительно. Если одну нычку найдут, останется ещё. Значит, кто-то их искал? Или я просто параноик… Хотя, возможно, я просто прятал одно и то же послание и сразу забывал о нём. Да уж…
Я бережно разгладил один из листков и вчитался в мелкие строчки.
«Никому не верь! Ты не Су Кин! Ты — Макс Климов…»
Макс Климов… Русское имя… Удивляло не это, а то, что язык был русский и я его понимал, даже лучше, чем японские иероглифы. Я знаю русский? И судя по всему, русский для меня родной.
Интересно, как работает стирание памяти? Почему мы вообще можем говорить, писать? Хотя, хрен с ним — с «говорить»! Почему мы не забываем, как есть, в какой руке держать вилку, как ходить в туалет, как просто ходить, в конце концов? Забавно… Ладно, вернёмся к нашим баранам, некогда предаваться отвлечённым рассуждениям.
«Ты должен умереть! Умри, убей себя, сдохни! Только тогда ты сможешь восстановить память…»
Писал явно псих. Сука! Я псих? Херово.
«Твоё тело это выдержит. Не бойся, ты был и не в таких передрягах. Наверное…»
Наверное⁈ Сука, он ещё и не помнит! Нахрена ты тогда это пишешь?
«У меня слишком малый запас времени, чтобы всё вспомнить. Память возвращается частями, кусками, не целиком. Эти твари что-то сделали, поставили какие-то блоки. Я не знаю. Нужно больше времени или что-то радикальное. Ты должен вспомнить! Но для этого ты должен умереть!»
Точно псих! Я отложил бумаги в сторону и задумался над последней прочитанной фразой — «Порежь руку. Убедись!».
Порезать руку — это самое безобидное, что моё альтер эго посоветовало мне. Да уж. Невесело…
Я покрутил в руке нож, который достался мне из третьего схрона, и, не долго думая, полоснул лезвием по левой ладони. Зашипел, удивляясь своей тупости, затряс кистью, расшвыривая по полу капли крови, поднялся с кровати и двинул в ванную, промывать рану. Открыл холодную воду, дождался, пока стечёт ржавый осадок и сунул руку под струю воды. Задумчиво сжал и разжал кулак, удивляясь отсутствию пореза и посмотрел на своё отражение в зеркале. А вот татуировки на моей груди раньше точно не было…
Как бы то ни было, убиваться ради этого точно не стоило. Может я и не псих, но банальное чувство самосохранения просто не даст мне этого сделать. Одних записок, разбросанных по всей квартире, для этого явно мало.
Я посмотрел на часы, вспомнил о встрече с Наоми, накинул футболку, сунул ноги в кеды и вышел из дома. Наоми… С этой девчонкой было явно что-то не так. Не знаю что, но она банально не вписывалась в это окружение. Слишком чистенькая, ухоженная, лощёная…
Ладно, допустим, девчонки везде приспосабливаются. Они организовали здесь кружок по маникюру, педикюру, устроили парикмахерскую и прочую женскую чепуху. Но почему суровые мужики, зеки, так её сторонились или даже побаивались? Говорили уважительно и с трепетом? Почему она расхаживает по территории без страха? Стиранием памяти и изменением психики это объяснить сложно. Тогда что? Вот и узнаем…
Глава 18
Бар рядом с заводом я приметил ещё утром, да и сложно было не заметить огромное двухэтажное здание с сияющей неоновой вывеской на крыше — «БАР». Кстати, название завода тоже не отличалось оригинальностью — «Завод», а центральная улица называлась… Понятно как, да?
Наоми ждала меня на входе, поглядывая на часы и недовольно хмуря лобик, огрызаясь с проходившими мимо неё мужиками, каждый из которых считал своим долгом отпустить сальную шуточку в сторону симпатичной, молоденькой девушки, демонстрирующей свои стройные голенькие ножки из-под коротенькой юбочки. Забавно, но дальше шуток никто не заходил. Да, симпатичная, стройная девчонка в короткой юбке и маечке на голое тельце посреди пятитысячного поселения зеков чувствовала себя в полной безопасности и ничуть не парилась из-за этого! Удивительно!
