Жмурки (СИ) - Зимин Дмитрий (книги хорошем качестве бесплатно без регистрации txt, fb2) 📗
— Какой заброшенный завод? — переспросил я.
— Навыгатор включи, — подал голос Салим.
— Есть такая достопримечательность, — пояснил Валид. — Заброшенный завод. По дороге от порта. Больше ничего сказать не могу, города мы не знаем.
Обратившись к навигатору, я нашел требуемое, показал экран Валиду… Тот пожал плечами: вроде бы то самое место.
Как они собираются найти, где прячется Совет?
Ладно. Не буду заострять.
Разберёмся.
— Вы понимаете, что после того, как обманули меня вот уже два раза, я не могу вам верить? — спросил я.
— А кто тэбэ сказал, что всэго два? Хе-хе.
— Он так шутит, — поспешно впрягся Валид. А потом чуть развернул голову назад. — Салим, не надо шутить с нашим новым другом, хорошо?
— Проста хатэл абстановку разрядить, — буркнул бородач.
На ум всё настойчивее лезла мысль, что самый глупый в нашей компании — я.
Одиннадцать утра. Мы довольно лихо неслись по ЗСД, в сторону морских ворот.
Сегодня было тепло — по питерским меркам, конечно. Солнце даже иногда проглядывало сквозь тучи, выпуская плотные, похожие на палочки для китайской еды, лучи.
Пахло мокрым асфальтом и тиной.
— Почему от вас пахнет тиной? — спросил я. — Не поймите меня неправильно, но ящерицы — сухопутные существа. К тому же, Краснодарский край, это…
— Ящерицами были как раз те двое, — добродушно сказал Валид. — А мы с братом — вараны.
В зеркало заднего вида я заметил, как Салим стрельнул в воздух чёрным раздвоенным языком. А потом улыбнулся.
Он меня провоцирует. Или проверяет.
Я улыбнулся ему в ответ, выдвинув клыки на всю длину.
Вопреки ожиданиям, это не произвело никакого впечатления.
— Вараны — тоже сухопутные, — сказал я. — Пустыни там, саванны…
— Ванарус Нилотикус, — пояснил Валид. — Нильский варан, один из крупнейших в Африке.
— Упс… — я смутился. — А я думал, вы — наши. Абхазия, Чечня…
— Турки, — сказал Салим. — Проста мы давно здэсь. Как эта гаварят? Абрусели. Фамилие такое.
И заржал.
Странное чувство юмора у чувака, но кто не без греха?
Почему-то вспомнилось, как вчера я вёз в багажнике трупы в чёрных мешках.
Один из них помер от страха, он даже обмочился.
Что-то здесь не сходится.
Но додумать мысль я не успел.
— Вот здесь сверни, — неожиданно сказал Валид, и я чуть не проскочил съезд с магистрали. Пришлось сосредоточиться на знаках, я здесь ещё не бывал.
Как оказалось, нам был нужен не сам завод, а промзона сразу за ним.
Тут располагались склады, торгующие стройматериалами магазины, автосервисы…
Я медленно гнал Хам мимо светящихся даже днём вывесок, ожидая, что мне скажут притормозить и заехать в какие-нибудь ворота. Но Валид молчал.
Нетерпение грызло изнутри, как голодная мышь сохлый кусок сыра.
Что они задумали?
А вообще-то… Меня вполне могли опять на…хлобучить. Может, я еду прямиком в ловушку?
От этой мысли я повеселел.
Хорошо. Хоть что-то конкретное.
— Теннисный клуб?.. — переспросил я, когда Валид указал на широкий въезд, за которым угадывался сырой и промозглый парк.
А что? Хорошее место, — ответил я сам себе.
Много посетителей, много машин… Никто особо ни за кем не следит.
— Сверни во-о-он за то здание, — попросил Валид, указывая, куда ехать.
Я послушно зарулил на парковку за полукруглым приземистым сооружением, в котором угадывался крытый теннисный корт.
Вытащив из зажигания ключ, я посмотрел на оборотней.
— Мне опять тащить вас на себе?..
— Ты иды, — подал голос Салим. — Ван в ту двэр. И ни а чем не валнуйся.
Пожав плечами, и еле сдерживаясь от того, чтобы закатить глаза, я спрыгнул на асфальт и потопал к указанной двери.
Если мы у друзей — непонятно, зачем такая конспирация. А если у врагов…
Я оглянулся на Хам.
Тот, несмотря на габариты, смотрелся брошенным хозяином псом.
Ну да. Как я и ожидал, внутри был корт. Сетка, зелёное резиновое покрытие…
В дальнем конце, за сеткой, вдоль корта расхаживал мужчина в белой теннисной форме.
Чем-то он напоминал Автандила Ашотовича — то ли посадкой головы, то ли властностью взгляда.
Был он совершенно лыс, подтянут, в руках — ракетка.
Так…
Махнув этой самой ракеткой, мужчина пошел куда-то за корт, не оборачиваясь. Мне ничего не оставалось, как пойти за ним.
Весь этот шухер, признаться, не вызывал ничего, кроме раздражения.
Зачем?..
И если уж на то пошло, был он АБСОЛЮТНО непрофессиональным.
Ребята прокололись ещё у нас дома — когда бегали в туалет. И я тоже хорош: бросил пленников в багажнике, а сам пошел играть в теннис?..
Кто в это поверит?
За кортом оказалась небольшая комната отдыха.
По стенам — флажки и вымпелы, длинный шкаф заставлен кубками, в углу свалена куча спортивной обуви. От неё шел кислый и острый запах пота.
Хотя нет. Запах исходит из другого угла…
— Простите, Александр Фёдорович, что заставил вас проделать столь утомительный путь.
Голос исходил оттуда же, откуда и запах, но я никого не видел… Пока не присмотрелся внимательнее.
Если б у меня не было утреннего опыта в нашей будочке, я бы ещё долго таращился в пустоту, чертыхаясь и понося на чём свет стоит коварных рептилоидов.
Ну да, мужик был там. Сидел на стуле, в этой своей белой форме, заложив одну загорелую, тренированную ногу на другую.
И улыбался.
— С кем имею честь?
Конечно, таким апломбом, как Алекс, я не владею. Но я стараюсь, как могу.
— Зовите меня Гоплит.
— Просто гоплит?
— Когда-то подобное прозвище внушало уважение, — бесстрастно сказал лысый. — Но сейчас, для большинства людей, это название — пустой звук.
— Я знаю, кем были гоплиты, — похоже, меня и вправду держат за дурака… — Просто не понимаю, какое это имеет отношение к действительности.
— Самое прямое, — любопытно. Он контролирует эмоции, или отсутствие мимики — это природная черта? — Я тот, кто стоит на страже безопасности своего племени.
— Иными словами, вы привели в город чужаков и стараетесь отвоевать себе место под нашим солнцем, — сказал я.
Не хотел, чтобы вышло так претенциозно. Оно само получилось.
Мужик усмехнулся, склонил лысую голову, поиграл ракеткой… И поднял на меня совершенно равнодушные, желтые глаза рептилии.
Невольно я отступил.
Всего один шаг.
Но он показал, насколько я был впечатлён.
Этот Гоплит был очень древним. Возможно, подревнее князя Скопина-Шуйского.
Одним из моих стригойских талантов было чувствовать возраст. Так вот: возраст ЭТОГО существа я почувствовать не мог — столько просто не живут.
