Наемник переродился на планете женщин! Или кратко: Хамелеон. Том 5 (СИ) - Боярский Пётр (лучшие книги без регистрации TXT, FB2) 📗
— Чёртова Снежана! — Алиса тоже была не в себе от злости. — Она всегда была занозой в заднице! Что она, вообще, задумала⁈ Её же теперь всё равно найдут и грохнут!
— Нам нужно отыскать её первыми, — вроде как стала приходить в себя Петра, — и спрятать от Марии…
— Хильда уже занялась её поисками, — ответила Рин, отпив из чашки суп. — Она лучше знает, что делать.
— Достало! — фыркнула Петра и уселась проверять оружие. Былая наивная девчонка стала совсем иной. Грубой. Чёрствой. Единственное, что её успокаивало — уход за оружием.
Что до Алисы, то она попросту уставилась на старую карту было Нью-Йорка. Былые воспоминания накрыли её с головой. Рин же молча ела. Каждый успокаивался, как умел.
В штабе у всех было паническое настроение. Всеобщий упадок сил. Но даже так, техники продолжали поддерживать оборудование, операторы следить за мониторами. Пока сопротивление живо — жива и надежда.
— Стой! Кто идёт⁈ — резкий крик пронёсся в стенах убежища ордена. — Сюда нельзя!
Алиса и Петра переглянулись. Рин тоже резко повернулась к ним.
— Неужели нас раскрыли?
— За оружие, сёстры, — скомандовала Роут.
Они схватили винтовки и выбежали из кабинета. В коридоре уже собрались десятки воительниц «Медузы». Все окружили единственного человека. Тот стоял посредине коридора, лицо скрыто капюшоном простецкого серого плаща, дешёвые сапоги. Точь бродяга, зашедший не в ту дверь.
— Кто ты? — спросила одна из агенток напряжённо. — Как пробрался сюда? Отвечай!
Человек молчал. Стоял неподвижно, будто статуя, или пугало. А затем случайно чихнул.
— АПЧХИ ПЛЯ!
Алиса уронила автомат. Её подбородок задрожал, а из голубых глаз покатились слёзы.
— Алиса? — Рин удивленно посмотрела на неё, — Что с тобой?
Петра, взглянув на блондинку, тоже нахмурилась. Пока не понимала, что происходит.
И тогда человек медленно снял капюшон.
На них смотрел ОН.
Димитрий.
Всё такой же юный, как и двадцать лет назад.
— Дима… — просипела слёзно Алиса.
— Это… невозможно… — Рин сглотнула в неверии.
Петра замерла, её сердце остановилось. Она смотрела на него, не моргая.
— Мииилы-ы-ый! — Алиса, забыв обо всём, бросилась к нему. Её единственная рука обняла его за шею, лицо прижалось к его груди. — Как же так… — прошептала она дрожащим голосом, — боги, ты жив! Жив… Я так счастлива…
Он, обнял её, погладил по голове и тихо сказал:
— Теперь всё будет хорошо. Больше никто не причинит тебе боли.
Алиса зарыдала ещё сильнее, сжимая пальцами его старый, потрёпанный плащ.
— Дима… — прошептала Петра дрожащими губами со слезами на глазах.
Он посмотрел на неё и улыбнулся.
— Здравствуй, Петра, ты всё хорошеешь, как дорогое вино.
Красноволосая сглотнула и, не в силах сдержать эмоции, поспешила к нему. Крепко обняла, прижавшись к нему всем телом.
— Я столько всего должна тебе сказать…
— Я тебе тоже, — кивнул он ей.
Она уткнулась ему в плечо, ощутив себя той самой молодой девчонкой, что и двадцать лет назад.
Он же взглянул на стоявшую одиноко Роут и виновато произнёс:
— Прости, Рин, я не сдержал обещание и не пришёл на наше свидание вовремя.
Она улыбнулась, вытирая слёзы.
— Лучше поздно, чем никогда, — и, подойдя к нему, обняла.
Воительницы «Медузы», окружавшие их, смотрели на эту сцену с неверием. Кто этот человек? И почему знаком со всеми советницами? Не каждый видел его прежде в лицо.
Тина, вышедшая из оружейной, застыла и воскликнула:
— Несущий Смерть⁈
— Это Несущий Смерть? — прошептал кто-то из толпы.
— Несущий Смерть пришёл… — сказала другая не только с удивлением, но и страхом.
— Он вернулся…
— Так он жив…
— И так молод…
— Легенды не врали!
Спустя десяток минут и сотни вопросов, все собрались в столовой убежища. За большим, деревянным столом, с чашками горячего супа, и рассказывали ему свои истории. Истории последних двадцати лет…
Димитрий слушал и не мог поверить тому, что слышит. Не только Америка, весь мир изменился. Вернее, его изменила Думс, устроив апокалипсис.
— И вы все эти годы сражались с ней?
— Пытались, — вздохнула Рин, — но она слишком сильна.
— А ты? — Алиса смотрела на него безотрывно, — как ты выжил? И почему не изменился? Столько лет ведь прошло.
— Не знаю, — пожал он плечами, — я очнулся сегодня на свалке… И для меня будто миг прошёл. Словно мы бились с армией Думс всего несколько часов назад. Может я каким-то образом застыл во времени и очнулся только сегодня? Спустя двадцать лет. Даже не верится. В любом случае, — он посмотрел на своих женщин и произнёс, — я рад, что увидел вас снова.
— Это мы рады…
После разговора дамочки ушли в душ. Димитрий посетил кабинет командующей, полистал документы и карты. «Медуза» каким-то чудом сохранила часть технологий. Системы связи, оружие, медицинский блок. Естественно, подобное в нынешних реалиях мира не могло не впечатлять.
Внезапно в прихожей штаба раздался крик дежурной:
— Смирно!
— Вольно! — ответил кто-то наспех.
По коридору раздались шаги. Быстрые, торопливые, кто-то бежал. Шаги резко остановились у двери кабинета. Секундная пауза. И дверь медленно открылась, на пороге появилась Хильда.
Чёрный форменный плащ командующей, на голове — фуражка с эмблемой ордена, а на правом глазу — чёрная повязка. Лицо бледное, как мел, губы сжаты в тонкую линию.
Димитрий повернулся и посмотрел ей в глаза. Что говорить, конечно она стояла в слезах, однако вопреки всему не бросилась к нему, не закричала, не заплакала. Просто стояла, как истукан.
— Несущий Смерть, — прозвучал, наконец, её голос громко и чётко, — орден «Медуза» переходит в ваше распоряжение. — Она откинула полы плаща и, опустившись на одно колено, склонила голову. — Как действующая командующая, я… — её голос предательски дрогнул, больше не выдержала. Она не робот, и он хорошо это знал, — я старалась успешно завершить войну с Думс, но потерпела ряд неудач. Личный состав…
— Ты хорошо постаралась, Хильда, — Димитрий подошёл к ней и присел на корточки напротив.
Слёзы текли по её щекам, падая на холодный, каменный пол. Он же поправил локон её волос.
— Теперь можешь положиться на меня, командующая Хильда.
Она подняла на него взгляд и прошептала:
— Господин…
Он обнял её, прижав к себе.
— Ты удивительная, я всегда это знал.
И Хильда, не сдержавшись, зарыдала…
…Вскоре Хамелеон и все его женщины уединились. Зрелые леди пытались взять всё за пролетевшие двадцать лет. Стоны переполняли стены убежища, нагоняя на одних тоску, а на других — зависть.
— Они трахаются уже четыре часа, — сглотнула одна из агенток.
— Вот же конь… — закусывала губы вторая, шаловливо копошась у себя в брюках. — Мне бы его хотя бы на минутку…
Ближе к рассвету Алиса, Петра, Хильда и Рин, выдохшиеся после бурной ночи, спали, да и те, кто слушал происходящее и помогшие себе самостоятельно, тоже. Лишь караульная, стоявшая у входа, не смыкала глаз, бдительно охраняя всеобщий покой.
Она повернулась на звук шагов и, увидев молодого юношу в сером плаще, сглотнула.
— Господин Несущий Смерть, вы… куда?
— Закончить начатое, — ответил он, застегивая верхнюю пуговицу.
И, пройдя мимо неё к выходу, остановился у порога.
— Если я проиграю сегодня, то…
— Погоди, Баретти, — раздался в этот момент слабый хриплый голос.
Из одной из комнат медленно выехала инвалидная коляска. В ней сидела уставшая седовласая женщина в очках. Худющее лицо, куча морщин. Но, даже в таком виде, Димитрий узнал её…
— Старс? — удивился он, — ты жива?
— Если это можно назвать жизнью, — усмехнулась она улыбкой, полной горечи. — Это наказание, Баретти. Плата за мою беспечность. — и сглотнула, пытаясь сдержать слёзы. — Не смотри на меня так, я выгляжу жалко…
— Ошибаешься. Я вижу перед собой не «жалкую Илону Старс», — ответил Димитрий откровенно, — и не худшую её версию, а женщину. Напуганную, заблудившуюся в своих страхах. — Он присел перед ней и посмотрел ей в глаза. — Разве броня делала из тебя «Стальную Императрицу»? Или деньги делали тебя эпатажным гением? Нет. — и уверено повёл головой. — Я не буду протягивать тебе руку, чтобы почомь тебе выбраться из тьмы. Ты сама в силах это сделать. Я лишь скажу, что ты всё ещё нужна этому миру, Илона. Уверен, твоих знаний достаточно, чтобы восстановить себе и зрение и свою способность ходить. Нужен ли я тебе для этого? Вряд ли. Знаю, для тебя прошло двадцать лет, и ты утратила свои краски жизни. Но для меня всего день. И я всё ещё вижу в тебе ту самую эгоистичную поразительную Илону Старс. — Он поцеловал её в губы, после чего мягко отстранился. — Поэтому, выше нос, сучка! И не дай этому миру заскучать! А я… — он встал, — Я уж позабочусь о Думс…
