Адвокат империи (СИ) - Карелин Сергей Витальевич (книга бесплатный формат .TXT, .FB2) 📗
Суть в том, что обнаружить остатки воздействия яда он смог благодаря своим способностям. Реликвия Распутиных, точнее, её особенности, крылись в анализе и воздействии на клетки организма. По желанию они могли провоцировать регенерацию на клеточном уровне, стимулируя этот процесс…
Короче, именно это была не такая уж и важная информация. Главное то, что обнаружить яд мог лишь Распутин. Это я для себя отметил.
— Ваше сиятельство, могу я задать вам не самый тактичный вопрос?
— Только в том случае, если ответите потом на мой, — неожиданно сказал Григорий, чем удивил меня.
Подумав буквально пару секунд, я согласно кивнул, но сразу же предупредил о том, что, если вопрос касается моей работы, я не смогу дать ответа, так как связан клятвой адвокатской тайны со своим клиентом. Тут этот постулат соблюдался так же рьяно, как и в моём прошлом мире.
— Что же, молодой человек, спрашивайте.
— Почему вы решили вмешаться в это? Простите, если вопрос покажется грубым, но вы не похожи на человека, который оставит свои дела ради того, чтобы поучаствовать в расследовании просто из-за того, что ему неожиданно стало скучно.
Распутин нахмурился, проведя ладонью по гладко выбритому подбородку.
— Как я уже сказал, Александр, я знал отца Анатолия, — не сразу ответил он. — Мы не были друзьями, но знакомы достаточно тесно, чтобы принять смерть его единственного сына достаточно близко к сердцу. И мне не хотелось бы, чтобы та, кто убила его, укрылась от правосудия.
— Вина баронессы Димитровой ещё не доказана, ваша светлость.
— Точно так же, как не доказано и обратное, — мягко возразил он. — И, насколько я знаю, с учётом всего это лишь дело времени. Не поймите меня неправильно, Александр. Как бы оно ни выглядело со стороны, я не испытываю к этой девушке злобы или ненависти. Пусть она и совершила то, что считаю неприемлемым, судьбу её буду решать не я. Её решит суд. Я лишь хочу помочь ему в раскрытии истины, вот и всё.
— Но в исходе вы не сомневаетесь?
— Считаю, что если всё указывает на то, что перед тобой лежит яблоко, это яблоко и есть, — пожал плечами Распутин.
— Ваша светлость, позвольте ещё один вопрос?
— Уговор был на один, — усмехнулся он, но затем кинул. — Но я не против. Что вы хотите знать?
— Скажите, кто-то другой кроме вас мог бы обнаружить последствия отравления?
В этот момент глаза Распутина чуть сузились, и из них пропало веселье.
— На что вы намекаете, молодой человек?
— Лишь на то, что всё это выглядело удивительно… удачным совпадением. Единственный человек, по вашим словам, который мог бы обнаружить след убийства, ведущий прямо к нашей клиентке, сделал это в тот самый момент, когда было необходимо, — осторожно, но твёрдо произнёс я. — Извините, если это прозвучало грубо, но на мой взгляд это звучит слишком… удачно.
— Здесь нет никакой загадки. — Распутин покачал головой, будто сказанное мною было не более чем глупостью. — Я лишь сделал то, что от меня требовалось. Вот и всё.
Мой мозг лихорадочно работал. Что-то в его словах меня цепляло, но я не мог понять, что именно.
— Понимаю, ваша светлость. Ещё раз извините, если мои рассуждения показались вам грубыми.
— Будет вам, Александр. А теперь я хотел бы задать свой вопрос. У меня не так много времени, совсем скоро у меня назначена другая встреча. — На лице Распутина появилась улыбка, но в этот раз она выглядела как-то иначе. Может мне показалось, но он будто был рад тому, что этот разговор подходил к концу.
— Конечно, ваша светлость, — понимающе кивнул я. — Что вы хотели спросить?
— Вы сирота?
Владей я собой недостаточно хорошо, этот вопрос оказался бы для меня подобен пощечине. Я не любил говорить о своей семье. Что в прошлой жизни, что в этой.
— Не совсем, ваша светлость, — сказал я спокойно. — Отца я не знаю, а мать бросила нас с сестрой ещё в то время, когда мне было двенадцать. А почему вы спросили?
— Можете назвать это простым любопытством, — добродушно рассмеялся он, вставая с кресла и показывая тем самым, что разговор окончен.
Только вот у меня было стойкое ощущение, что он таким образом отделался от моего собственного вопроса.
Ладно. Разговор вышел прелюбопытный. Единственное, о чём я жалел, — что не мог прочитать Распутина и подтвердить его слова. Чтение эмоций — отличный помощник в том, чтобы распознать ложь. Оно не работало как детектор лжи. Скорее, помогало понять врёт человек или нет, если знать, что они чувствуют при разговоре. Но и тут имелись свои проблемы. Нельзя поймать на лжи того, кто не просто врёт тебе в лицо, но истинно верит в то, что говорит правду.
И всё-таки что-то не давало мне покоя. Что-то не сходилось. Я прокручивал диалог всю поездку до своей следующей цели, думая над каждым словом. Думал, думал, думал… но так ни к чему не пришёл даже тогда, когда машина остановилась перед домом в одном из хороших жилых кварталов на краю столицы.
Именно здесь жила служанка, которая и сообщила следователям, что видела, как Изабелла направилась с вином в кабинет мужа. Я созвонился с ней заранее, так что она знала о моём визите и ждала меня. Звали девушку Юлией. Двадцать три года. У почившего барона Димитрова она работала три года.
Разговор у нас не задался ещё с того момента, как она встретила меня.
Едва только открылась дверь, как я сразу же ощутил её негативное отношение к себе. Резкие, рубленые фразы. Враждебность в голосе. Наш разговор протекал так, словно я её пытать собирался. Сдержанная агрессия содержалась чуть ли не в каждой реплике. Мы сидели на креслах в просторной гостиной, когда постепенно, по мере нашего разговора, я понял, в чём была причина.
Решился спросить то, что само собой напрашивалось.
— Вы любили барона? Ведь так?
А вот тут да. Эти слова оказались для неё подобны удару по лицу.
— Вы понятия не имеете, что он был за человек, — процедила девушка сквозь зубы, явно сдерживая слёзы. — Он был прекрасным и добрым. Всегда заботился. Не только обо мне. Обо всех своих слугах. Не его вина, что отец так его подставил и оставил столько долгов! Он всеми силами пытался исправить ситуацию и в то же время помогал мне и остальным.
— Он чем-то помог вам? — сразу же навострился я.
— Моя мама больна. Ан… его благородие помог ей получить лечение. Без него она умерла бы в позапрошлом году! Я только начала у него работать, а он просто взял и помог! Я даже не рассказывала ему…
Так, она сейчас расплачется. Я мысленно поздравил себя, а затем так же мысленно и обругал. Так. Спокойно. Плевать, что она только что похоронила свои показания. Я протянул руку и взял её ладонь в свою.
— Я понимаю, что он был важен для вас, Юлия. Но должен спросить вас о той ночи, когда он умер…
— Когда она его убила, вы хотели сказать, — едва ли не истерично воскликнула девушка. — Я видела, как она наливала ему вино в бокал! Я хотела сделать это сама, но эта дрянь отослала меня прочь. Сказала, чтобы не смела вмешиваться в её дела!
Так-так-так… хотелось бы посетовать на то, что всё выглядело крайне странно, так еще и если верить её эмоциям, она говорила чистую правду. По крайней мере, верила в это всей душой.
— Юля, вы сказали, что она взяла бокалы. А бутылка? Что было с ней?
— Да откуда мне знать? — всплеснула она руками, вырвав ладонь из моей руки --— Это она отравила его! Я читала выпуски новостей!
Тут уже удивился я.
— Какие ещё выпуски?
Вместо ответа Юлия достала телефон и, найдя что-то, показал экран мне.
На дисплее была открыта страница «Столичного вестника» с кричащим заголовком: «Кровавая Баронесса. Дворянский титул ценою в жизнь!»
Что. Это. За. Хрень!
Я смотрел на текст статьи буквально хотел волком взвыть.
Глава 19
'…это ужасающая история. Кто бы мог подумать, что девушка не из благородного сословия способна пойти на убийство ради того, чтобы заполучить себе таким образом титул! Да-да-да, дорогие читатели! Вы не ослышались! Изабелла Димитрова убила собственного мужа! И слуги, и сестра молодого барона не доверяли ей с самого начала! Они пытались предупредить своего любимого господина, но всех их старания оказались тщетны! Эта молодая особа пленила барона своей красотой и хитростью, втёрлась ему в доверие ради того, чтобы совершить задуманное!
