Смертельный ангел, честный бес - Mai Anna (читаем полную версию книг бесплатно txt) 📗

Он вбежал в кабинет к Арду, едва не сбив рассеянного альфу с ног, спеша поделиться новостью.

Кругом лежали кипы бумаг, какие-то формулы, на одном листе он заметил знакомую надпись: “Приказываю пустить в ход препарат под названием Серон-А-465 в образец Дарай”. Внизу чёткая подпись, которую он видел на сотнях документов, сжигавшихся тогда в подвале лаборатории. Дариан поднял листок бумаги и внимательно вчитался в буквы на листе. Все правильно, он тоже был вот таким вот образцом под номером и кодом в который вводили препараты в засекреченной лаборатории.

Он потрясенно повернулся к жениху и спросил потерянным голосом, понимая, что настроение упало к чертям собачим:

- Что это? - Ты правда подписывал эти приказы? - Ты спонсировал эти разработки? Ты тот мерзкий ублюдок, который экспериментировал с живыми людьми? - он потрясенно перебирал бумаги, где в каждом экземпляре было подробно расписано, как и что происходило с тем или иным биоматериалом.

Ард вздрогнул, увидев Дариана закопавшимся в кипы бумаг, видя, с каким отвращением и брезгливостью он читает данные об экспериментах и содрогнулся.

- Дариан, ты не прав. Все эти эксперименты проводились не на живых людях. Там указан биоматериал, - попытался оправдаться он. Но видя, с какой скоростью бледнеет лицо жениха, вздрогнул.

- А скажи-ка мне, Ард, как ты себе представляешь этот биоматериал? - вдруг спросил Дариан, подняв на него серое, почти заплаканное лицо. Его сердце плакало от сознания того, что именно этому нелюдю он обязан теми садистскими извращения и опытами над собой и другими “биоматериалами”, как называл их демон. И за это он собирался выйти, да никогда в жизни!

- Биоматериал - искусственно выведеный организм с добавлением рецессивных и гемоглобических генов. - Ард непонимающе смотрел на бедного Дариана.

- “Искусственно выведенный организм” - как-то тихо и потерянного пробормотал омега.

- Просветить наверное надо тебя. Вот это, - он бросил кучу бумаги на стол к виновнику его испорченный жизни, - все дети, выведенные пробирочным путем с отторжением бракованных генов и хромосом, на пятой декаде им начинали вводить указанные тобой препараты с добавлением ещё одного гена. Твоего - демонического гена. Из сотни детей, причём ты косвенно причастен к данным исследованиям, выжили единицы. Я всех их могу пересчитать по пальцам. Только дети с демоническим геном оказались способны переварить и приспособить свой организм к тем препаратам и лекарствам, которые вы все больше и больше вводили нам в организм.

Его голос почти сорвался на крик, когда третий участник прервал его вопиющую трагическую речь.

- Мой сын не причастен к тем лабораториям, - произнес Мартин, прикрывая за собой дверь в кабинет. - Я понимаю, тебе больно и непонятно. Дариан, мы только сейчас узнали обо всех нарушениях, что производили в лабораториях. Сейчас то, что ты здесь видишь, это документы, по котором будут вестись судебные следствия. И всем, слышишь всем этим людям будет выписана компенсация и оказана помощь в адаптации к внешнему миру. - Мартин старался говорить спокойно, не пугая омегу. Видя, что он снова находится на грани срыва и кризиса, которой они с трудом преодолели за этом месяц.

- Дариан, солнце моё. Ты должен успокоиться. Тебе нельзя нервничать. Помни, ты в положении, - пытался увещевать омегу Ард, продвигаясь осторожно в его сторону.

Дар задрал голову и прищурился, заметив движение альфы.

- Не двигайся! Стой там! Не подходи ко мне! - сухо прошипел он. - Господи, все эти экземпляры были живыми и здоровыми детьми, пока вы не начали внедрять им свои разработки. Вы знаете, что было вот с этим? - он выхватил бумагу из файла и наглядным образом стал зачитывать вслух.

- Ему в течение трех месяцев вводили серую кислоту. Три месяца его травили мелкими дозами, а под конец, под конец его полностью погрузили в неё, распрыскав в неокисляемой комнате. Его кожа была похожа на рубленое прессованное мясо, которое жарится на мелком огне. Мышцы торчали наружу, оголяя каждый нерв. Нас, прошедших все тоже самое и подвергающимся элементарному ряду таблицы Менделеева. Я вас ненавижу! - он зажмурился, стараясь как можно дальше оказаться от этих зверей. А еще каждого выжившего заставляли смотреть на предыдущего и следующего. Они говорили, что тем самым вырабатывают нам стрессоустойчивость. Называли это психологической обработкой. А еще, ночами, когда приходят кошмары и ты кричишь, не в состоянии вырваться из тиков, когда твоё окровавленное тело погружают в солено-кислую среду и она впитывается в тебя, разрывая и без того искалеченное тело, начинает просыпаться гребанная демоническая регенерация. И тогда на чуть образовавшуюся свежую, тонкую кожу тебе вводят яд и замедляющий препарат. А потом, когда твоё тело почти умерло, корчится в судорогах и конвульсиях, что разрывают тебя на части, тебе дают кислород, погружают в вакуум искусственного холода и тьмы. Что, не нравится, как я рассказываю? Что вы скривились? Вы слушайте, слушайте - полезно знать, под чем вы, древние демоны, ставили свою подпись. Да и мне интересно, чей материал вы использовали в генетической карте. Чьё семя вводили в омежью клетку? - чуть ли не плача прокричал Дариан, когда в кабинет ворвался Марин и альфе удалось подобраться к омеге и схватить его, прижимая к себе.

- Все-все маленький, успокойся. - Он кивнул врачу, которой подлетел со спины и Дариану вкололи успокоительное.

- Не смей меня успокаивать! - крикнул он. - Ты не представляешь себе что это такое. Крики, вечные непрекращающиеся крики, запах горящего мяса, - он прикрыл рот рукой, как будто продолжая видеть ужасы лаборатории. Тошнота поступила к горлу и его вырвало прямо тут. Сегодняшним завтраком и свежесьеденными фруктами. На глаза навалилась усталость и он медленно осел на пол.

- Что, черт возьми, у вас здесь случилось? Почему омега в таком состоянии? С ума вы здесь посходили, что ли? - рассердился Марин, подхватывая падающее тело Дариана и стараясь поднять его. - Да не стой ты столбом, кусок бесполезного дерьма, - рассердился он, толкая Арда, - помоги мне отнести его в комнату.

- Ты не поинтересуешься, почему? - удивился Мартин. Омега перевел взгляд на старого демона и покрутил головой, окидывая комнату взглядом.

- Я достаточно давно живу с Тарина, чтобы не вникать в вещи, которые меня ни касаются. Я даже знать не хочу. Но если из-за ваших разборок и этих бумажек пострадает мой пациент… Я оторву вам ваши паршивые яйца, и прикручу на место головы. В следующий раз будете думать, где и что разбирать. Давай бегом в комнату. Я должен посмотреть, не стало ли ребенку плохо. Бегом, бегом поторапливайся, - он толкал в спину Арда, продолжая ему выговаривать.

- Ты испортил все только что начавшееся зарождение хороших отношений между вами. Трудно дверь было закрыть. - В комнате оказался спящий оборотень. - Ян, бегом за аппаратом! Снижается давление, маску с кислородом. - Марин достал шприц, проколол вену и вставил катетер, подключая Дариана к жизнеобеспечению.

- Что с ним? Зачем ты подключаешь его к аппарату? - встревоженно спросил Ард, поглядывая на омегу. Почему он такой бледный?

Марин перевел взгляд с одного мальчишки на другого и тяжело вздохнул.

- У него перебои в сердечном ритме, мне казалось, я смог справиться с этим. В последнее время все стало стабильнее, но ему нельзя было испытывать стресс. Тем более ребенок начал активно толкаться и расти. И я никак не думал, что ты будешь раскидывать свои “игрушки”, Ард. Стадия такая… - он на мгновение замолчал собираясь с мыслями, - доносить он сам не сможет. Сейчас нервная система дала сбой и он впал в кому. А учитывая, что он там кричал, я услышал лишь обрывки фраз, видимо включился защитный механизм. Сколько он пробует в таком состоянии, я не знаю. И как он работает тоже. Но взятые анализы говорят о измененном ДНК-Д коде, он отличается и от омежьего и от демонического. Он — нечто, неизвестное природе существо. Как поведет себя организм, я не знаю. Ну вот как-то так, наверное, - выдал свое умозаключение Марин. - От вас требуется соблюдать тишину и покой, вовремя менять капельницы и стараться достучаться до его сознания. И это ещё не факт, каким он придет в себя, останутся ли у него какие-то воспоминания.