Метаморф. Равновесный мир (СИ) - Хорошко Евгений Алексеевич (читать книги онлайн бесплатно серию книг TXT, FB2) 📗
-Хоть какие-то преимущества есть? – спросил я.
-Ну, они всё же, прочные, - всё же, высказалась Нора, - Воспринимай их, как дополнительный слой брони из подкожных нитей. Представляю, что сказал бы патологоанатом, заглянув тебе внутрь. От такого переплетения маленьких черных тросиков под кожей, любому станет жутко... хотя, он запарится их резать. Под кожей головы, кстати, их больше всего. Думаю, если ты решишь проблему болевого шока, то пару минут сможешь побегать одной головой, без тела. Кислорода хватит.
-Любопытно, - заметил я.
-И крайне неэффективно, - осудила Нора, - Лучше наоборот: телом, без головы, а мозг спрятать в надежном месте. Голову, впрочем, всё равно стоит оставить, для маскировки. Также, в неё можно есть.
-Спасибо, - вздохнул я, - Нора, ты – просто фонтан идей. Веришь или нет, я тоже рассматриваю такую схему. Что-то меня бесит, что каждый норовит стрелять сразу в череп. Вот, уберу оттуда мозг, и пусть, хоть обстреляются. Козлы.
-В общем, - подытожила Нора, - Ты убил три дня на создание модификации, которая позволяет тебе дышать, как насекомое. В теории. Результат можно рассматривать, скорее, как дополнительный слой брони, но не очень качественный. Могло быть и лучше.
-Скажи лучше: меня сильно ранили? Чувствую себя, вроде, неплохо, - перевел я тему.
-Первый и второй выстрел в голову пробили череп, но до мозга не добрались, - сказала Нора, - Основной проблемой для тебя стал гидрокинетический шок. Третья пуля вошла в ствол мозга, но он не отвечает за высшую нервную деятельность, и твои свойства морфокинеза позволили тебе игнорировать ущерб. Пули в туловище пробили кожу и завязли, не достигнув внутренних органов. Не проблема. От пуль я давно уже избавилась, кстати.
-Если в меня сейчас пальнут из пистолета Каркарова, что будет? – спросил я, затаив дыхание.
-Будет очень больно, - строго сказала Нора, - Советую об этом серьезно подумать. Такой калибр теперь тебе череп не пробьет, но гидрокинетический шок, все равно, обеспечен. Укрепляй кожу. Укрепляй оболочку мозга. Я уже дала тебе ультимативное решение для изменения молекулярной структуры клеток.
-Хм! – громко возмутился я.
-Точнее, ультимативным оно будет через несколько сотен лет, когда я его рассчитаю, - со вздохом согласилась Нора, - До тех пор, работай над воплощением промежуточной схемы.
-Заметано, - вздохнул я, - Ладно, Нора. Пойдем, как ты говорила – на шесть часов? Твоё решение требует кучу маны. И времени. Даст бог, у нас оно будет, до следующего раза.
Глава 9. «Набекрень» - это существительное нарицательное, конкретное.
Тревожное чувство вырвало меня из сна, заставив распахнуть глаза. Окружающая темнота была слишком густой, чтобы я мог что-либо разглядеть, даже своим обостренным зрением. Я цокнул языком, заставив звук от щелчка разнестись по комнате, многократно отражаясь от стен. Рядом никого.
Тогда… какого?
Я заставил себя побороть лень, и встал с кровати. Если у вас паранойя, это не значит, что за вами никто не следит. Тебя может где угодно ждать удар в псину. То есть, в спину.
Двигаясь в сторону Эпицентра, я останавливался в брошенных квартирах, выбирая второй этаж. На балконы некоторых из них можно было забраться, банально карабкаясь по стеночке. Схема была уже отработана до автоматизма: вскарабкаться белкой, зацепиться где надо когтями, выбить окно. Или вырезать когтями проход.
Я даже не падал уже. Ну, то есть, почти не падал. В любом случае, высота в два этажа – это уже неубедительно. Обычный человек, конечно, точно бы что-нибудь сломал, или ушибся настолько, чтобы на всю жизнь запомнить, что так прыгать не стоит. Помнится, рассказывал мне отчим об одном «десантнике» на стройке многоквартирного дома. Тот тоже, однажды решил срезать с козырька. Было весело всем, кроме него. Сложно смеяться со сломанной ногой.
Я осторожно отворил дверь в комнату, принюхался. Вот оно что, Михалыч! По ноздрям вдарило знакомое уже, амбре: словно на протухшие яйца мочилась вшивая псина. Буэ-э!
-Блин, - беззлобно выругался я, тут же всё поняв, - Как достали вы уже, черти! Крадитесь к кому другому!
Я закатал рукава футболки на правой руке, чтобы не портить ткань, и двинулся в сторону балкона. Выбитые окна, как я выяснил на печальном опыте, привлекают визитеров.
Высунувшись половиной туловища наружу, я ткнул костяными лезвиями вниз – туда, где я заприметил нечто бесформенное, зацепившееся за балкон. Наперерез мне по предплечью хлестнула когтистая лапа, тут же соскользнув с кожи. За когтями на коже оставался отчетливый белый след, но твари не хватило силы, чтобы расцарапать предплечье до крови.
Это был её единственный успех. Убойная доза яда уже вскоре заставила лапы твари бессильно разжаться. Черный силуэт исчез из поля зрения, и спустя секунду до меня донесся глухой стук столкновения с землей. Всё, готова.
-Занято. Вали отсюда, - буркнул я, разворачиваясь обратно в квартиру.
Обманываться легкостью расправы, впрочем, не следовало. Форточник, как я прозвал похожую на гигантского ленивца тварь – очень пакостная зверушка. Во-первых, сильно ядовитая. Во-вторых, жутко прыгучая, ловкая, тихая. Засадный хищник днем, и скрытный убийца по ночам.
Я встречал горгулий, своры гончих, стаи каких-то летучих хищных птиц, ползунов и стрекал, причём последних в самых неожиданных местах. Однако никто не бесил меня больше, чем форточники. Эти твари будили меня на регулярной основе, порой по несколько раз за ночь. Они были единственными, кто реально мог втихушку пробраться в квартиру и попробовать меня удавить.
Слава Богу, только попробовать. Слух у меня теперь был такой, что звук открывающейся двери в ночи был теперь подобен выстрелу под ухом.
Многим оставшимся в городе жителям повезло меньше. Большинство, конечно, давно убралось из опасной зоны, но кто-то остался. Уверен, запаху тлена, исходящему из некоторых квартир, я обязан именно форточникам. У обычного человека против таких сюрпризов, контромер нет. Лучшая и единственная – не оставлять лазеек вроде открытых окон и дверей. А ещё лучше, убираться вон, и не связываться.
Даже мне приходится спать вполуха. Наверняка форточник издал шум, когда запрыгнул на балкон. Я ведь неспроста проснулся посреди ночи. Хотя… это же я.
Кстати, я и не знал раньше, насколько слух связан с крепостью нервов. Черта с два, я бы раньше уснул под шелест тараканьих лапок в соседней квартире. Кабздец, какие неприятные ощущения, на самом деле. А теперь, львиную долю посторонних звуков фильтрует подсознание. В том числе, и совершенно жуткие. Как у меня в желудке, когда голодный.
-Спокойной ночи, Нора, - напоследок пожелал я, разваливаясь в кровати, и тут же провалился в сон.
***
Как и в предыдущие дни, я продолжал идти в сторону Эпицентра. Концентрация тварей была уже очень серьезной. Даже стараясь избегать стычки, мне приходилось драться раз пять или шесть, каждый день. Твари отказывались учиться на ошибках.
-Отрастить, что ли, транспарант над головой: «Смертельно ядовит, зол и когтист. Не трогать – убьет!», - предложил я.
-Твари не умеют читать, Виктор, - возразила Нора.
-Да что ты говоришь? – ахнул я.
-Также у них нет инстинкта избегать всё непонятное, как у нормальных зверей, - продолжила Нора, - Хотя они наверняка различают цвета. Может быть, агрессивная окраска поможет? У меня тут как раз есть один пигмент. Фиолетовый, в крапинку.
-Ой, всё, - сказал я, завершая разговор.
За всё время, я не раз находил «месторождения» маны, но добраться до источника мог далеко не всегда. В конце концов, я всего лишь, забавная зверушка с когтями.
Каково было забраться внутрь поля, где вся органика начинает стремительно разлагаться, отмеряя в считанные секунды год? Плоть отслаивается, кожа отшелушивается и начинает свисать мешками. Глаза отсыхают, и перестают видеть. Ребра слабеют, и едва проталкивают в грудь воздух.
