Черные дрозды(ЛП) - Вендиг Чак (бесплатные книги онлайн без регистрации txt) 📗

— Принял душ, — говорит он.

— Люблю это в мужчинах.

— Не думал, что ты позвонишь.

Мириам выбрасывает сигарету. Та падает в лужу и шипит.

— Да неужели?

— Я думал, что ты с тем…

— С другим парнем? О, нет. Это мой брат Эшли.

Луис смотрит с облегчением. Словно его парус только что поймал ветер.

— Твой брат?

— Ага. Я потому и здесь. Навещаю его. Подумываю найти работу, квартиру. — Ложь течет себе и течет. Как только она поворачивает кран, поток уже на остановить; у крана ломаются переключатели. — Конечно, он безработный, но мама с папой всегда говорили, что из него не будет толка. А у меня внутри самый настоящий соревновательный дух. Я решила, что могу приехать сюда, найти ему работу; показать, кто главный, чтобы этот бездельник уже пристроил свою задницу.

— Надеюсь, все получится. Шарлотта — хороший город.

— Хороший, — повторяет Мириам. — Да, он точно хороший. — Хороший. Она прокручивает слово в голове, оно звучит издевательски, плаксиво. Город красив своей чистотой, ровными линиями и отполированным металлом. Лучше бы Мириам оказалась в Нью-Йорке, Филадельфии или Ричмонде: грязь, сажа, странные углы, химические запахи, вонь отходов смешивается со странными ароматами еды.

— Готова? — интересуется Луис.

Желудок проваливается в пустоту. Она не готова. Действительно не готова.

— Конечно, — говорит Мириам и делает шаг к нему, чтобы взять за руку.

— Колесница ждет.

* * *

Фильм оказался отстойным. Ужин посредственным.

У Мириам такое ощущение, что она сбилась с пути. Они сидели рядом во время киносеанса, потом напротив в итальянском кафе, но они как будто находились за тысячи миль друг от друга. Он смещается — вопрос, взгляд, тянется через стол — она отклоняется — отступает, уводит взгляд в сторону, убирает руки на колени. Два магнита повернулись не той стороной — отталкиваются, а не притягиваются.

«Это не работает», — думает она снова и снова.

Сейчас они опять сидят в грузовике, едут часто останавливаясь в потоке по бульвару Независимости. Но Мириам не чувствует себя независимой. Она в ловушке. В кандалах.

— Моя жена мертва, — внезапно говорит Луис, когда они останавливаются на красный свет.

Мириам моргает. Это так неожиданно — якорь, брошенный за борт, резкий всплеск.

Он продолжает говорить:

— Я соврал тебе тогда. Сказал, что она ушла. Это правда только… немного странная. Она мертва. Вот так она от меня ушла.

Мириам опускает глаза на коврик, ожидая увидеть там свою челюсть и язык, трепещущий, словно умирающая рыба.

— Я не знаю, что сказать, — всё что говорит Мириам.

Луис делает глубокий вдох и, похоже, не собирается выдыхать.

— Я убил её, — говорит он.

Мириам не так-то легко удивить. Она многое повидала и со временем эти вещи стали похожи на старый свитер; они стирают любые предположения об этом мире. Мириам видела пожилую темнокожую леди, которая ходила в туалет прямо на шоссе. Однажды она увидела, как женщина забила мужчину до смерти его собственным протезом, потому что ей показалось, будто он ей изменяет. Она видела кровь и блевотину, автомобильные аварии и рентгеновские снимки, на которых видны разные вещи, которые люди засовывали себе в задницу (например, лампочку, кассету или скрученный рулон комиксов) и, по крайней мере, два случая, когда парни пытались совокупляться с лошадьми и их затоптали на смерть. Сейчас человек-животное вряд ли загадка; его развращенность, его безумие, его печаль — все эти штуки хорошо закаталогизированы в её разуме, а ведь Мириам еще нет и тридцати.

Но Луис. Этого она не ожидала.

Он? Убийца?

— Я был пьян, — объясняет он. — Мы провели хороший вечер. Было тепло. Поужинали в патио нашего любимого ресторана… маленькое кафе, выходящее окнами на реку. Мы разговаривали о том, где были, что делали. Говорили на счет детей. О том, что пришло время… или для детей как раз не время, но, может быть, пора перестать пытаться. Есть ли в этом вообще какой-то смысл. Мы смеялись, у обоих было по маргарите и…

Он замолкает. Обрывается поток; закрываются шлюзы. Глаза Луиса — орудийные стволы, направленные на горизонт, или в никуда.

У Мириам в голове образ Луиса, который своими огромными ручищами душит жену и давит так сильно, как вы выдавливаете прыщ — может, текила заставляет его это делать: червь прополз по горлу и впился в мозг.

— Мы сели в машину, у меня в голове всё кружилось из-за выпитого, но я не думал об этом, потому что считал, что мы неудержимы, а дорога необычайно широкая. Я потерял над машиной контроль спустя пять минут, как мы выехали домой. Не было ни дождя, ни чего-то еще, и ездил я по этой дороге сотни раз, но там был один такой поворот… я вошел в него на слишком высокой скорости, реакция у меня была замедленной, а дорога шла вдоль реки…

Он наконец выдыхает.

— Машина ушла под воду, — говорит Луис. — Окна, двери не открываются. Я не помню, как выбрался. Очнулся на берегу и наблюдал за тем, как вода оборачивается вокруг четырех колес, торчащих из реки. Моя жена, Шелли, она осталась внутри. Она всё ещё была в машине. Они нашли её пристегнутой. Легкие были наполнены грязной речной водой.

Мириам не уверена, что сможет заговорить.

Луис пробегает пальцами по волосам.

— После этого я продал всё, что у нас было, включая дом. Уволился с работы на фабрике, сдал на права водителя грузовика и отправился бороздить дороги. Домой с тех пор не возвращался. И вот я здесь.

— А ты специалист в том, какие приятности надо рассказывать девушке, — говорит Мириам. Это обидные слова, но она ничего не может с собой поделать. Они просто извергаются из неё.

Луис пожимает плечами.

— Я подумал, что вечер и так не очень удался, так что же я теряю.

Она смеется, потом смеется и он. Неожиданные звуки.

— А ты, оказывается, испорченный товар, — говорит Мириам.

Луис кивает.

— Полагаю, что так. А ещё я полагаю, что это не особенно привлекательно.

Мириам чувствует, как кровь приливает к щекам. Он и понятия не имеет, насколько он неправ.

* * *

Мириам лежит на Луисе в комнате мотеля, белое на рисе, хром на бампере, голодный велоцираптор на привязанной козе. Мириам не может отделаться от запаха сломанной души. У неё в носу стоит вонь смерти, и она понимает, что в глубокой заднице, но как говорила её мать, что есть, то есть.

Луис похож на чертов небоскреб — девушке надо карабкаться на него, как на Кинг-Конга. Положив руку ему на плечо, она приближается голодными губами к его уху, проводит другой рукой по груди, обвивает ногами. «Это, должно быть, выглядит комично, — думает Мириам, — да и насрать». Они не порно снимают. Не для публичного потребления.

Он стонет. Он не уверен. Ему не комфортно.

— Я не знаю…

Нет-нет, ему не позволяют закончить предложение. Губы Мириам на губах Луиса, её язык — это змея в траве, червяк внутри яблока. Свободной рукой, не той, которой она, словно за гору, цепляется за его плечо, девушка пытается расстегнуть пуговицы на рубашке, но они упрямятся, поэтому она просто их отрывает. Пуговички бьются о стену, стучат, словно дождь.

Луис протестует, но слова проглатываются её ртом.

Так и есть. Она голодна. Похотлива. Ввергнута в пустословие.

Позади него Мириам замечает тень.

Она на Луисе, но позади них еще один Луис.

Он стоит там. Отрывает черную изоленту от левого глаза и из глазницы начинают вываливаться опарыши.

— Шш-ш-ш, — произносит призрачный Луис.

Мириам, сама того не желая, прикусывает настоящему Луису язык.

— Ой, — вскрикивает он.

Она морщится.

— Прости.

Мириам хочет накричать на призрака. «Ты лишь плод воображения, кыш, вали спать с тараканами. Здесь торжество жизни. А не наоборот. Ещё ничего не кончено. Всё совершенно нормально».

Призрачный Луис срывает изоленту со второго глаза. Рядом с непрерывающимся потоком личинок струится черная кровь. Он улыбается.