Чужая сила (СИ) - Васильев Андрей (читать книги регистрация .txt) 📗
Так вот – он такой, а я… Я не умею вот так создавать вокруг себя праздник. И рад бы, да не получается так, как у Пашки. Хотя, что врать – хотелось бы.
Нет-нет, я тюфяком никогда не был, но и в заводилах сроду не ходил. Не хватает мне для этого чего-то. Чего именно – не знаю. То ли напористости, то ли уверенности в себе, то ли еще чего. Например – харизматичности.
Светка говорила, что я просто не умею в нужный момент подать себя соответствующим образом и проявить необходимую гибкость и предприимчивость. Ну это я красиво завернул, так-то она меня просто «тюленем» называла. Но смысл-то этот?
Ну да, не умею. Дома решаю вечером – пойду и потребую. А на работе как-то не выходит реализовать задуманное. То не ко времени, то еще что. Или просто ежедневная карусель закружит, и вспоминаешь о задуманном только по дороге домой.
Потому, наверное, и сижу на своей должности уже третий год без повышения. Не скажу, что меня это сильно расстраивает, но все-таки немного обидно, что Людка Кузнецова, пришедшая через год после меня и у меня же обучавшаяся, уже заместитель начальника отдела, а я все так и роюсь в проводках предыдущего дня, отыскивая среди них сомнительные операции.
Успокаивает только то, что я не один такой. Имя нам – легион. И успокаиваем мы друг друга на перекурах фразами вроде:
– Зато нам любая проверка пофигу. Отдуваться-то начальникам, а мы свое дело сделали – и домой.
Сомнительное утешение, но лучше такое, чем никакого.
Вот так, за размышлениями, я пробежал половину Гоголевского бульвара и был совсем рядом с переходом, за которым начинался Сивцев, но тут меня остановил женский оклик:
– Молодой человек, вы не поможете? Тут дедушке плохо, надо его хотя бы поднять, что же он так лежит? А нам не справиться.
Я посмотрел налево – и верно, на скамейке боком лежал тучный старик с багровым лицом, а около него суетились две женщины. Как видно – молодые мамы, поскольку рядом с ними стояли прогулочные коляски с карапузами, с интересом наблюдавшими за происходящим.
– Не можем поднять, – жалобно посмотрела на меня одна из женщин, миниатюрная брюнетка. – Очень он тяжелый. «Скорую»-то мы вызвали уже, да пока она сюда доедет.
– Может, тогда лучше и не трогать? – резонно предположил я. – Пусть себе лежит. Пошевелим его, а в голове дедушки какой сосудик лопнет, еще хуже все станет.
Не скажу, что мне было трудно им помочь, но мне эта идея не очень понравилась. Сейчас я его подниму, он, не дай бог, крякнет, и быть мне крайним.
– Надо, – с уверенностью человека, который превзошел все тайны медицины, сказала брюнетка. – Я читала. И у Малышевой видела в программе. Или не у Малышевой? В общем – надо.
Ну раз у Малышевой – тогда конечно. Да и что теперь? Остановившись рядом со скамейкой, я все равно опоздал и тем самым обрек себя на очередную объяснительную. И штраф.
Я перекинул ремень «самсонайта» через шею, чтобы сумка не мешала, и посмотрел на старика.
Глаза у него были плотно закрыты, он трубно сопел красным широким носом, чем-то напоминая закипающий чайник, на виске дергалась жилка. Как видно, ему и впрямь было лихо.
Под мышками белой, в мелкую клетку, рубахи у него расплылись темные пятна, что и неудивительно – утро выдалось жарким, благо июнь на дворе, а масса тела у деда изрядная. Еще подниму ли, что-то я в этом засомневался.
– Ну-ка, отец, – я чуть присел, подхватил его под руки, чуть поморщившись от ударившего в нос запаха старости и пота. – Что же это тебя так растопырило-то?
– Так годы, – заставив меня вздрогнуть, басом ответил дед. – Дожали, проклятые.
Напрягая все свои скромные силы (я не спортсмен от слова «совсем») мне удалось усадить старика. Сделав это, я плюхнулся на скамейку рядом с ним.
– Дедушка, может, вам таблетку? – спросила у него сердобольная брюнетка. – У меня, правда, нитроглицерина нет и валидола тоже, но есть «ношпа».
– Что мне твоя таблетка? – так и не открыв глаза, спросил у нее старик. – Все уже, пора мне за кромку. Тут лекарства не помогут, тут другое надо.
– Зря вы так, – вступила в беседу вторая женщина, в отличие от своей подруги – блондинка. – Я вот недавно в журнале читала, что наша жизнь зависит от нас самих. Если говорить себе, что ты здоров, то и будешь таким. Если в это по-настоящему верить, имеется в виду. Нет, медицину со счетов списывать не следует, это само собой, но эмоциональный настрой, постоянный позитив очень многое решает.
– Ну да, ну да, – расхохотался дед, показав на редкость хорошие для своего возраста зубы. Может – вставные? – Скажешь – не болят кишки, вот они и пройдут сами по себе.
Смех, похоже, подкосил его окончательно, поскольку он сразу же закашлялся, хрипло задышал и приложил руку к правому боку.
– Плохо, – сообщил старик нам и наконец открыл глаза. – Не поможет мне вера, вот какая штука, девки. Не может помочь то, чего нет.
Женщины поджали губы, как видно, слово «девки» им не сильно понравилось.
Судя по всему, дед был плох, но прямо сейчас богу душу отдавать не собирался, потому я счел свою миссию выполненной. Я не медик, что мог – то сделал.
– Пойду, – я встал со скамейки. – Просто мне на работу пора.
– Спасибо тебе, парень, – прогудел старик, повернув ко мне голову. – За помощь – спасибо.
Я пересекся с ним взглядом и немного опешил. Это у него линзы, что ли? Просто до того я не видел у людей такого радикально-зеленого цвета глаз. Я вообще не очень хорошо разбираюсь в их цветах. Кто-то вот различает карие глаза и голубые, а по мне все они на одну колодку. Но тут все было очень уж ярко выражено.
– Да не за что, – я глянул на экран смартфона, который достал из кармана, и убедился, что точно опоздал. – Все мы люди, все мы человеки.
– Спорный вопрос, – заметил старик, закашлялся, а после вытер рот рукавом рубашки. – Можешь мне поверить. Да постой, куда собрался? Скажи, ты из городских?
– В смысле? – не понял вопроса я.
– Родом из города? – уточнил старик.
– Ну да, – меня, если честно, он начал раздражать.
Ну вот какое ему дело до того, где я родился? И потом – не люблю я откровенничать с незнакомыми людьми.
– А родители твои – тоже городские? – настырничал он.
– И родители, и родители родителей, – добавив в голос сарказма, ответил я. – Дедушка, я пойду, извините. Времени совсем нет.
– Да и нам пора, – сообщили почти в унисон женщины с колясками.
– Плохо, – пожевал губами старик. – Городской, да еще и обормот, похоже, изрядный. Вон рубашка-то из штанов торчит. Иэ-э-эхх… Ладно, парень, держи руку, что уж теперь.
Я не понял сначала насчет рубашки, но, бросив взгляд вниз, сообразил, о чем говорит странный дед – вылезла она немного из-под ремня. Тоже мне, модный критик. Бывает. Не из ширинки же?
Заправив ее, я заметил, что дед так и не опустил руку, протянутую мне. Мало того – он внимательно смотрел на меня, явно ожидая ответного жеста.
Надо пожать – пожму, ничего такого здесь нет. Может, после этого он от меня отстанет, и я наконец-то с чистой совестью отправлюсь на работу?
Широко улыбнувшись (люди это любят) я сжал его широченную ладонь. Точнее – попробовал это сделать.
– Тонковат в кости. Эх, городские! – просипел дед, сжимая мою руку. – Ладно, ничего. Главное, чтобы стержень внутри был, чтобы сдюжил. Чтобы, значит, не пропало…
Что он имел в виду под словом «не пропало», я так и не понял. Да и когда? Дед закрыл глаза, его рука сжалась как клещи, сдавив мою ладонь так, что я даже взвыл от боли, но это были еще цветочки.
Ягодки начались через пару секунд. Меня как молнией от головы до пят пробило, это точно был электрический разряд, его ни с чем не спутаешь. В детстве я как-то мамину шпильку в розетку засунул, так что ощущения помню прекрасно. Как вообще меня тогда не убило, до сих пор голову ломаю.
Вот и здесь было то же самое. Меня пару раз тряхануло, я попробовал вытащить свою руку из железного захвата старика, но сделать этого не удалось. А потом в голове что-то бумкнуло, перед глазами рассыпался яркий пучок искр, и я потерял сознание.
