Пасьянс в четыре руки - Граузс Елена (читать книги онлайн txt) 📗
Номер раз. Почему и кто запер «карту» красной масти в подвале ночного клуба? И как там оказалась «карта» потенциальная, не инициированная, и при том склонная все к той же красной масти?
Почему «карта» не инициировала второго сразу, а волокла за собой на пределе сил так долго, почти до самого выхода?
Что, наконец, заставило наставника рискнуть ТАК? Пойти напролом, подставиться, учинить сущую мясорубку, засветиться по полной перед особым отделом, да еще и фактически подписать себе смертный приговор инициацией и такого уровня воздействием?
Остро отточенный кончик простого карандаша плясал по бумаге. Влад привык вот так набрасывать образы, которые чувствовал, описывать следы воздействий еще в Академии, разбирая архивы. Это было легко, если просто придумать для себя схему. И он придумал. То, как рассчитывал «масть», примерный класс, возраст, пол, исходя только из выбранного воздействия. И угадывал в восьмидесяти процентах случаев.
Жестокость или необходимость? Необходимость. Воздействие было мощным, но непродолжительным. Ровно до того момента, пока они оба не вышли за дверь. Ведущий не собирался доводить дело до конца. Наслаждайся он процессом — не остановился бы, пока не уничтожил всех. Но они просто прошли зал насквозь, как горячий нож сквозь брусок масла. И ушли, никем не остановленные.
Необходимость и при том — острейшая. Они упустили что-то важное. Очень важное. Или просто не обратили внимания, зафиксировав как факт.
Влад быстро набрал номер телефона Артура, и когда на том конце послышалось усталое «Да», заговорил:
— Имеев, мы что-то пропустили.
— И тебе доброго утра, Владыко. Тебя шеф трогать не велел, а ты тут как тут… Ладно, излажай, — а ведь Артурчик смертельно устал. Он сейчас за них обоих отдувается.
— «Карта» действовала из необходимости. И без жестокости. Он просто хотел уйти. И спешил. Это значит, что он ожидал подлянки внутри здания. Там были люди, которые составляли угрозу для него. И были причиной его спешки. Мы пропустили причину его бегства. Я набросал его образ. Думаю, у нас Дама. Возможно, только-только получившая статус. Хоть я бы поставил на Короля.
— Круто берешь, — протянул на том конце Артур. — Короля удержать не реально. Только если его предварительно вырубили.
— Я же предполагаю только, — фыркнул Влад. — Он — красная масть. Более чем уверен, что «черва». Он молод, авантюрен, в противном случае не сунулся бы туда. Он очень силен. И я хочу его найти.
— Слушай, я просмотрю протокол. Может мы не придали чему-то значение, и теперь просто гадаем, — неуверенно протянул Артур.
— Посмотри помещения, неспроста там был этот пост охраны… — он почти видел, как кивнул Артур. Кивнул, и с утроенным вниманием принялся перечитывать протокол осмотра места происшествия. Просто так Владиславыч просить не станет. Он просто так никогда ничего не спрашивает.
— ЯСТРЕБОВ! — преподаватель четко и громко выговорил его фамилию в третий раз. И в третий раз Севка почти заорал:
— Я!!! Я ТУТ!!! Перед вашим носом!!! — он размахивал руками перед преподавательской кафедрой, чувствуя, как к горлу подкатывает тошнота, но его не видели в упор. Он точно слился с местностью. Мимикрировал под гранитный пол, под цвет пластиковых панелей помещения. Сделался лишним стулом, задвинутым в уголок класса.
— Передайте Всеволоду Андреевичу, чтоб выкроил минутку из своего напряженного графика и подошел на кафедру за темой доклада, если не хочет отрабатывать четыре часа пропущенных занятий…
…Так быстро он никогда в жизни не бегал. Его никто не видел, его никто не слышал. Доктор, меня все игнорируют! — Следующий!.. Для всех Ястребов попросту испарился с последних двух пар. А был ли он на первых двух? Или просто повезло, что не было переклички?
Он нервно курил на улице за углом, молясь, чтобы хоть доблестные стражи правопорядка его заметили и оштрафовали. Но, как на грех — не остановился ни один. Ни один даже в его сторону не глянул.
Крайние меры действительно были крайними — он просто вышел на средину тротуара. Долго ждать не пришлось. Какой-то парень сам на него налетел, охнул, влип в стену. А Севка — просто покатился по брусчатке, проклиная собственную «гениальную» мысль. Пострадавшая накануне ночью голова откликнулась болью, а к горлу снова подступила тошнота. Поделом…
— С вами все в порядке? — парень протягивал ему руку. — Простите, пожалуйста, я вас не заметил…
— Ничего, — он стиснул зубы и улыбнулся, надеясь, что выглядит чуть менее зеленым, чем ниндзя-черепашка. Принял протянутую руку и поднялся на ноги. Отряхнулся, поднял сумку, которую благополучно уронил… Перед глазами все плыло. С сотрясением дома лежать надо, а не геройски ползать по городу.
Нет, все-таки на первых двух парах он был. И даже сдал зачет, беспрепятственно списав тесты. Слишком просто. Его открытый учебник и конспекты будто бы и не заметили, тогда как у всей группы изъяли в момент даже методички. Он занял лучший столик в столовке, и все благополучно забыли о существовании означенного столика, пока он сам не позвал Даньку присесть. И вот теперь его в упор не увидел преподаватель. И вся группа. КАК это понимать?!
Он добрел до первой попавшейся кафешки в состоянии близком к истерике. Чудесно! Просто чудесно. И что теперь? Если он просто явится домой — там будет Влад. ВЛАД, который почует его раньше, чем он подойдет к парадному дома при вот ТАКИХ вот шуточках. Это ведь… это ведь воздействие. То, что Владька в отчетах называет воздействием. И черт его знает, какие эти воздействия по… интенсивности? И к какому классу их отнесет брат…
Брат-ищейка… — слово как-то само всплыло из памяти. Нет, Владьку он никогда не называл «ищейкой». Его и таких, как он называли не иначе как «особисты». Значит, ТАК их называют «карты»? Да, он теперь «карта» и теперь не имеет права даже близко к дому подходить.
Господи… у Владьки сегодня выходной, домой вообще нельзя. Совсем нельзя. Больше никогда. Он идиот, если думал, что сумеет. Что все будет так же, как раньше. Ни черта как раньше не будет. Он — «карта». Проклятая «карта». Он — убийца…
Севку замутило. Снова. Он забыл, будто кто вытер из памяти ЭТОТ кусочек прошедшей ночи. ОН, а не Дима, убил ТОГО человека.
Теплый запах выпечки внезапно изменился. По залу поплыл отвратительный запах разлагающейся плоти. Сладковатый. Мерзкий… Посетители один за другим бросали обед и вылетали на свежий воздух, как и персонал.
Севка бросил на столик деньги за чай и пулей вылетел из уютного помещения.
Напроситься к Даньке. На сегодня. Завтра он зайдет домой, возьмет кое-какие шмотки, самое необходимое и свалит. Только вот куда?
Если так дальше пойдет — его схватят раньше, чем он успеет сказать «ой, мама»…
Дима. Ему нужно найти Диму. В конце концов — это ведь не долго, просто научиться не… «фонить»? Это так называется? Просто не выпускать на свободу эту силу. Сбежать куда-нибудь, где его не почуют и там — воздействовать, пока не выгорит вся эта страшная «масть», чтобы затаиться снова…
Дима… только как его найти?
Дима…
Дима вскинул голову, прислушиваясь. Показалось или его кто-то позвал? Показалось. Черт… Дима с силой потер виски ладонями. Голова не раскалывалась, а просто тихо ныла, но это было еще хуже. Дима выматерился и тяжело вздохнул. На столе сиротливо стояли две тарелки с омлетом. Он поморщился и сунул одну в микроволновку. Желудку было плевать на все его переживания, да и силы восстанавливать надо. Черт… Похоже, сегодня из дома он не выйдет. Надо хоть немного восстановиться. Да и лишний раз рисковать не стоило: сегодня «ищейки» работают в ударном темпе. А омлет действительно вкусный…
Пока закипал чайник, Дима включил телевизор. Новости… Да уж, смотрится это все отвратно. Вот только почему-то нет сожаления. Да и совесть за загубленные жизни не мучает. Его никто не пожалеет. А значит, и он никому ничем не обязан.
