Венец эволюции (СИ) - Афинский Владислав (библиотека электронных книг .txt, .fb2) 📗

Annotation

Ещё вчера я воевал за Российскую Империю и совершал подвиги, мной восхищались сослуживцы и вообще всё было хорошо, как вдруг меня ни за что повязали. Подумаешь убил главнокомандующего первой армии, ну и что тут такого? Всякое же на войне бывает. Но слушать меня никто не стал… пишу эти последние строки на стене своей одиночной камеры перед расстрелом.

Жатва 2. Венец эволюции

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Глава 20

Глава 21

Глава 22

Глава 23

Глава 24

Глава 25

Глава 26

Глава 27

Жатва 2. Венец эволюции

Глава 1

Ещё вчера я воевал за Российскую Империю и совершал подвиги, мной восхищались сослуживцы и вообще всё было хорошо, как вдруг меня ни за что повязали.

Подумаешь убил главнокомандующего первой армии, ну и что тут такого? Всякое же на войне бывает. Но слушать меня никто не стал… пишу эти последние строки на стене своей одиночной камеры перед расстрелом.

— Сижу за решёткой в темнице сырой. Вскормленный в неволе орёл молодой, — в соседней камере какой-то придурок начал петь песни и бить по зачарованным прутьям.

— А ну тише! — тут же рявкнул я. — У меня тут депрессия и угнетение! Расстреливают меня скоро!

— МОЙ ГРУСТНЫЙ ТОВАРИЩ, МАХАЯ КРЫЛОМ!!! — узник начал орать ещё громче. — КРОВАВУЮ ПИЩУ КЛЮЕТ ПОД ОКНОМ!!!

— Ну и мудак!

— ДА ПОШЁЛ ТЫ НАХРЕН!!!

Шёл уже восьмой день, меня всеми силами пытались свести с ума. Подушка на кровати была слишком твёрдой, постельное вообще меняют не чаще раза в три дня, а еда… они кормили меня овсянкой. Ещё и какие-то булочки с изюмом, чтобы я подавился и сдох. В чае и вовсе вместо одной ложки сахара две, аж зубы от сладости скрипят. И ведь они знают, что я не люблю сладкое, как, к слову, и изюм.

— Ещё и чай холодный… — прошептал я, выводя обратной стороной ложки буквы на стене. – Хотя он вроде остыл. Его же давно принесли. Впрочем, я всё равно разочарован.

— Да ты задрал уже! — снова из соседней, но в этот раз правой камеры донёсся голос ещё одного узника. — Ты там как сыр в масле катаешься!

— И всё же это неволя… тебе не понять.

— Я сижу в соседней камере. И вообще, скажи спасибо, что не расстреляли!

— Завтра расстреляют.

— Ты так каждый день говоришь!

— И каждый раз я всё ближе к суровой правде, — мрачно заметил я, после чего устало сел на кровать. — Тяжело…

— Что тяжелого?

— Буквы тяжело выводить ложкой. Еле-еле царапаются. Кстати, тебя же сегодня сюда привели?

— Да, сегодня.

— Кто по масти будешь? Какая ходка?

— Нет, ну ты кадр…

— Ладно, шучу. Меня Саша зовут, меня обвиняют в убийстве Ренненкампфа.

— Чего? Ну ты вообще отморозок. Одарённый что ли?

— Ага. А ты за что на нары отправился? По беспределу повязали.

— Хватит этого жаргона. Мы всё же не в обычной тюрьме сидим. Тут так не принято.

— А ты тут не в первый раз?

— Ну… да, не в первый.

— Учитывая тот факт, что мной по всей видимости заинтересовался сам император, то ты тоже что-то сверхнеобычное выкинул, да?

— Революционер. Больше ничего не скажу.

— Ладно, а ты кто? Сосед-певец! Эй, ты там уснул что ли?! — теперь по прутьям начал колотить я, используя ложку. — ОЧНИСЬ!!!

— Я ПАНК!!! — тут же заорал по всей видимости бухой в хлам узник.

— Какой панк? Чё ты несёшь? За что тебя сюда посадили? Тоже революционер?!

— Я Ольгу Николаевну того! — И из соседней камеры начали доноситься хлопки, а потом узник заржал в голос. — А потом нажрался и перепутал её… э-э-э… с другими женщинами…

— Женщинами?

— С пятью, в борделе. Я слегка подвыпившим был.

— Стоп, с той самой Ольгой Николаевной? — в разговор встрял революционер.

— Да я ебу?! — закричал панк, после чего снова блеванул. — Я ща сдохну… я, наверное, литра три водки за вечер выжрал в одно рыло… Господи помилуй…

— Ну ты вообще псих, а как ты вообще с ней познакомился? — революционеру действительно было интереснее узнать как кто-то уложил в постель некую Ольгу Николаевну, чем послушать мою историю про убийство аж Ренненкампфа, это было обидно.

— Ваня, я последнюю неделю вообще не помню!

— Меня Илья зовут.

— Заткнитесь все и дайте мне умереть, я всё… — после этих слов панк-узник свалился на кровать и захрапел, изредка раздавая бульканье: он блевал прямо в кровать.

— Слышь, Саш, а кто такие панки?

— Да опять столичные какие-то свои движения выдумали, — отмахнулся я.

А затем в казематы спустилась стража. Вооруженный отряд одарённых гвардейцев, которых бы на фронт отправить воевать, но кто тогда будет защищать престол Государя?

— Александр… так, это вы, — гвардеец остановился напротив меня, после чего достал рунический ключ, которым провёл вдоль прутьев клетки. — Выходите.

Через секунду прутья буквально ожили и начали раздвигаться, позволяя мне выйти. А через считанные секунды они вновь вернули свою форму. Никогда такой магии не видел, вроде сталь, ещё и зачарованная, рунами покрыта, но так легко свою форму меняла.

— Всё, друзья, прощайте, — уходя бросил я своим товарищам по несчастью. — Меня ведут на расстрел. Это конец. Последняя глава моей жизни.

— Заткнись! — тут же мне прилетело по затылку, довольно сильно, даже желание шутить отпало. — И так весь день орёте тут.

Дальше я уже в полном молчании отправился за своими палачами. Мы шли где-то минут пять, проходили подземные туннели, поднимались на механических лифтах на этаже повыше, снова двигались по чёрным коридорам.

Сбежать из императорских казематов было невозможно, подкоп не сделать, а стража следит за всем с помощью артефактов. Чуть что не так — сразу же взвод гвардейцев всех угомонит.

В какой-то момент мрачные и жуткие декорации сменились мраморным стенами и золотыми барельефами. А затем и вовсе меня вывели в довольно просторный зал, где находился весь цвет Российской Империи. Я стоял в самом центре, позади меня находился вход в зал, по бокам трибуны с дворянами, а передо мной на троне расположился сам Государь.

Николай Второй, император Российской Империи, о котором чего я только не слышал.

Государь оказался высоким мужчиной, с широкой грудью, руки несколько длинные, лицо продолговатое, чистое, лоб открытый, нос римский, рот умеренный, а глаза голубые. Взгляд же у него довольно резкий, быстрый, словно удар шашкой. Признаться, я представлял себе императора несколько более… ну, знаете, жирным и зажравшимся, как большинство королей в моём мире.

Однако судя по всему в Российской Империи во главе всего стоят военные, что и логично. Это же империя, а само слово «империя» в своём определение несёт территориальные претензии к соседям, желание расширяться и, следовательно, воевать. Более того, насколько мне известно, здесь на гражданских чинах также сидят бывшие военные.

А те немногие дворяне, не связанные с армией и флотом, всё равно стремятся быть похожими на офицеров. Это выражается как минимум в одежде, которая своим стилем очень похожа на униформу военных. В общем, все выглядят очень строго, серьёзно и очень важно. При этом никакой пьянящей роскоши в их одеяниях нет, никаких этих бриллиантов поясов или перстней на каждом пальце. Разве что прекрасный пол позволял себе чуть больше красок, но не более того.

Рядом с императором также сидел мальчик, совсем молодой, лет десять, с удивительно светлым лицом. Он единственный кто улыбнулся мне, пока остальные терпеливо хранили молчание. Однако как только гвардейцы откланялись и двери в зал снова закрылись, то сразу же начались споры и возмущения.