След Гунна - Говард Роберт Ирвин (электронные книги бесплатно .TXT) 📗
— Я думал, вы будете позже, Элиссон, — улыбнулся Блейн. — Ну вот, они здесь, пришли сегодня утром!
Он дотянулся до огромного сейфа и выложил на стол объемистую пачку денег.
— Пересчитайте! — Кид тряхнул головой:
— Вы дали слово.
Он вытащил из кармана черный кожаный мешок, затолкал туда деньги и туго перевязал веревкой, стараясь сделать пакет менее громоздким.
— Вы собираетесь везти с собой эти деньги? — поинтересовался Блейн.
— Прямиком на ранчо Томагавк, — осклабился Кид. — Старик Донноли распорядился, чтоб только так.
— Вы сильно рискуете, — сказал Блейн. — Почему вы не хотите, чтобы я выписал чек на Первый Национальный Банк Канзас-Сити?
— Старик не хочет иметь дела ни с какими банками. Предпочитает иметь наличные всегда под рукой.
— Что ж, это его и ваше дело, — ответил перекупщик. — Документы о продаже мы оформим в другой раз, но, думаю, вы не откажетесь подписать квитанцию: у меня останется доказательство, что я заплатил вам оговоренную сумму в должном виде.
Кид подписал квитанцию, а Блейн, закинув бумагу в пасть сейфа, заметил:
— Я так понял, что ваши гуртовщики отбыли вчера?
— Ага, так.
— Значит, вы намерены ехать в одиночку со всеми этими деньгами? — удивился Блейн.
— Ага! Думаю, все будет в порядке! Поверьте, на тропе в прерии, с деньгами или без, все же спокойнее, чем здесь, в городе.
Кид, естественно, умолчал, что его будет сопровождать Джонни Элкинс, помощник хозяина Томагавка. Джонни появился в Канзасе в прошлом году и теперь, утомленный северными просторами, двигался на юг со своим старым приятелем.
— Но, пожалуй, я ненадолго оставлю пакет у вас. Мне еще надо уладить одно дельце, а потом загляну к вам: поздно вечером или завтра утром.
Как только Элиссон вразвалочку вышел из офиса Блейна и его шпоры небрежно зазвякали в уличной пыли, к нему бочком приблизилась какая-то облаченная в неописуемые лохмотья личность и едва слышно произнесла:
— Гризли-Простак с ребятами хотят знать, хватит ли у тебя характера заглянуть в Буффало Хамп?
— Вернись и скажи им: я там буду, — так же тихо ответил Кид.
Личность тут же растворилась в сумерках, а Кид заторопился в отель, а потом в платную конюшню. Вскоре он опять появился на улице, но уже верхом на крепком мустанге.
Каутаун еще не спал, ночная жизнь была в полном разгаре. Жестяно бренчали пианино в дансингах, каблуки отбивали остервенелую дробь на дощатых настилах, двери салунов неистово хлопали. Шумное веселье кутил сопровождалось визгливым женским хохотом, а иногда и выстрелами; гуртовщики выплескивали накопившуюся в тяжелой работе нервную энергию.
Ничто не сдерживало, не смягчало, не облагораживало эти сцены. Все было дико, безвкусно и примитивно, как безвкусны и примитивны были голые стены домов, неряшливо разбросанных под звездами прерии.
Майк Конноди с ребятами шествовали от дансинга к дансингу, свирепо оглядывая каждый салун. Они поддерживали порядок в заведении с помощью револьверов и не испытывали никаких симпатий к тощим, бронзоволицым объездчикам, которых, зло подшучивая, называли «чизхольмами».
Среди объездчиков и в самом деле было немало темных личностей. Тяжелая жизнь воспитывала жестких людей. На первых порах погонщикам скота не раз приходилось в поисках спокойного рынка сбыта прокладывать свой путь через земли, кишащие индейцами и белыми бандитами. В Канзасе они рассчитывали найти отдых, безопасность и самые простые удовольствия.
Но вскоре каутауны переполнились шулерами, авантюристами, профессиональными убийцами и прочими паразитами, масса которых всегда двигалась вслед за любым бумом; золотым ли, серебряным, нефтяным или бизоньим. И наивных ковбоев на перегонах в прерии ждали опасности гораздо меньшие, чем в городе, возникшем на волне бума.
Но парни они оказались крепкие и, подвесив револьверы низко на бедра, научились в любой миг быть готовыми к каким угодно разборкам: с индейцами или белыми преступниками на тропах перегона, с шулерами или полицейскими в городах. Истребители же, прежде обретавшиеся в среде шулеров и полицейских, заняли свое место среди гуртовщиков.
К племени истребителей принадлежал и Стив Элиссон, поэтому старик Донноли назначил его боссом на перегоне своего стада.
Кид привязал коня к столбу возле Буффало Хамп и широким шагом направился к пятну золотистого света у входа. Его встретил звон стекла, пьяное веселье и орущие песню голоса:
Кид приостановился у дверей, правая рука его тихо скользнула к револьверу, но тут он услышал шипение:
— Стив, ты чего, спятил?
Пальцы Джонни стиснули руку Элиссона, и он понял, что малый нервничает. Лицо объездчика бледным пятном расплывалось в тусклом свете.
— Не ходи туда. Стив! — убежденно прошептал Джонни.
— А кто там? — тихо спросил Кид.
— Самые отпетые! Гризли-Простак клялся и божился, что вырвет твое сердце и съест его сырым! Я говорил тебе, Стив, они знают, что это ты убил Билла Гелта. Охотники с тебя скальп снимут!
— Что ж, пусть снимут, если кишка не тонка!
— Но ты ж знаешь их манеру, если войдешь и сцепишься с Простаком, они стрельнут тебе в спину. Вырубят свет, и пойди разберись, кто это сделал!
— Знаю! — Никто лучше Кипа не знал штучки каутаунских головорезов. — В прошлом месяце несколько хвастунов так же свалили Джо Орда, старшего гуртовщика Триппла. Наверное, они же и ограбили, потому что при парне не нашли денег, полученных за скот. Но то были картежники, а не охотники.
— А какая разница?
— Никакой, если дело дойдет до пули, — ухмыльнулся Кид. — Слушай, Джонни! — сказал Элиссон и перешел на шепот.
Элкинс напряженно слушал, согласно кивая головой, и, когда Кид зашагал к освещенной двери, кривоногий ковбой покатился следом.
Едва фигура Кида показалась в дверях, шум в зале мгновенно затих. Поющие, точнее, ревущие парни тотчас прекратили свои жалобы на Джесси Джеймс и, словно огромные медведи, развернулись в сторону входа.
Кид окинул взглядом весь салун, забитый охотниками и снующими между ними официантами. Кроме них да бармена, в салуне находился еще один человек — начальник полиции Майк Конноди, широкоплечий мужчина с большим неподвижным лицом и тяжелым револьвером на бедре.
Охотники — все как один здоровенные бородатые мужики. Глаза сверкают в свете ламп, одна рука всегда около огромного мясницкого ножа, притороченного к поясу. Многие в штанах из оленьей кожи и индейских мокасинах. У них темные, как у индейцев, лица и длинные волосы. Живя невероятно примитивной жизнью, охотники были жестоки и свирепы, как краснокожие, но намного опаснее.
В центре зала угрожающе возвышался косматый громила, больше похожий на медведя, чем на человека — Гризли-Простак. Он хохотал во все горло, но когда повернулся в сторону вошедшего, глаза его сверкнули, а руки потянулись к оружию.
— Что ты здесь делаешь, Элиссон? — его голос, казалось, заполнил все помещение и даже керосиновая лампа замигала.
— Слышал, ты мечтал со мной встретиться, — спокойно ответил Кид, ни на миг не отводя взгляда от зверской морды Простака.
Гризли-Простак взревел почище буйвола, замотал головой и схватил оружие. Большинство охотников обычно носили револьверы и ножи, но тот длинный мясницкий нож с широким лезвием, который Гризли неизменно подвешивал к ремню слева, выглядел просто чудовищно.
— Ты убил Билла Гелта! — заорал он, и толпа его друзей угрожающе загудела.
— Ага! — согласился Кид.
Лицо Гризли потемнело, вены набухли. Он выкинул вперед обутую в мокасин ногу, словно пытаясь ударить, и завопил:
— Ага?! Ты убил его до смерти!..
— Я застрелил его за дело, — огрызнулся Кид, и его серые глаза вдруг заледенели. — В прошлом году, когда клеймили стадо у хозяина Томагавка, он крепко повздорил с одним ослом, пригнавшим на ранчо гурт. Парни взяли с собой одного из помощников хозяина и отошли за сотню шагов на обрыв, и Билл разделал того осла, как отбивную. Когда в этом году мы гнали скот, я встретил его в Канаде и навсегда погасил… Но у него все-таки был шанс…
