Возвращение Томаса - Никитин Юрий Александрович (бесплатные книги полный формат .TXT) 📗
На него не сразу обратили внимание, голоса обрывались медленно, к нему поворачивались, смотрели с великим удивлением.
Олег стоял неподвижно, совсем ни к чему, если Тор примет его за врага, а на нем сейчас боевой пояс, вдвое увеличивающий его и без того чудовищную силу, или его пасынок Улль схватится за лук, а у него все стрелы попадают в цель, как бы та ни двигалась быстро и какой бы мелкой ни оказалась. Да и Локи насторожился, а он очень быстр, чересчур быстр и опасен, как вообще опасен огонь.
Первым заговорил Хеймдалль, Мудрый ас, верный страж радужного моста, хотя вся его мудрость в том, что видит днем и ночью на расстоянии ста миль и слышит, как растет трава в поле и шерсть на овцах:
– Кто ты, пришедший без зова?
– Человек, – ответил Олег мирно. – Я ваш друг…
Хеймдалль хмуро улыбнулся, ярко сверкнули золотые зубы, а золотой рог на поясе качнулся и пропел звонкую ноту.
– Друг? Не припомню тебя среди наших друзей…
– Друг богов? – переспросил Локи. Высокий, красивый, он шагнул вперед, спросил резко: – Всего лишь человек? Не слишком ли?
Он сделал еще шаг, и вдруг жестокий удар сбил с ног Олега. Он ощутил соленый вкус во рту, приподнялся на дрожащих руках, в голове колокольный звон, выплюнул кровь и начал подниматься. Локи сказал с жестокой веселостью:
– Лежи, лежи!.. Жидковат ты против бога.
Олег поднялся, его шатало, но он постоял, выжидая, пока перед глазами перестанет двоиться, сказал хриплым голосом:
– И это все… что ты можешь?
Локи ахнул от такой наглости. Боги довольно закричали, отвага всегда вызывает сочувствие, а Локи ринулся, наклонив голову, как разъяренный бык. Олег в последний миг отступил вбок, каменная стена дрогнула от удара, даже под ногами качнулась земная твердь. Локи постоял, шатаясь, тряхнул головой и повернулся к Олегу.
Кулак Олега ударил его в нижнюю челюсть. Локи вздрогнул, колени подогнулись. Он коснулся ими пола, но тут же начал подниматься, и в этот момент тяжелый сапог поддел его под ту же челюсть. Зубы клацнули так звонко, что перекрыли шум и выкрики. Локи подлетел в воздух и тяжело грохнулся на землю, раскинув руки.
Олег стоял, тяжело дыша и сжимая кулаки. Локи начал подниматься, однако с высоты трона прогремел властный голос:
– Лежи, лежи!.. Ты на лопатках, не видишь?
Локи, не слушая Одина, вскочил и ринулся в драку, но его перехватили за плечи, оттащили. Кто-то сунул ему в руку огромный кубок с брагой, сообща заставили пить. Олег бросал осторожные взгляды в ту сторону, но чаще поглядывал на Одина и его окружение.
Один неотрывно смотрел на Олега единственным глазом. Олег стоял неподвижно, старался выглядеть предельно дружелюбным.
Глава 13
Один сказал неожиданно:
– Раз уж ты сумел прийти прямо к нам… что ж, садись за стол. Будешь рассказывать потомкам, что удостоился чести сидеть с богами.
Боги довольно зашумели. Олег сделал вид, что колеблется, такая честь, такая честь, прошел вдоль стола, вроде бы не решаясь сесть, наконец вдвинулся между Тором и Хеймдаллем, оказавшись от Одина отделенным только его сыном Тором.
Локи, уже забыв об Олеге или сделав вид, что забыл, пробежал по залу, подпрыгивая и кривляясь, неожиданно спустил портки и замер, выпучив глаза. Боги грохнули от смеха, Один взревывал и тер кулаком единственный глаз, Тор стучал кулаком по столу, затем, обессилев от хохота, начал сползать с лавки, лицо расплылось, словно вылепленное из киселя, уже не смеялся, а слабо хихикал и вяло отмахивался. Мол, перестань, а то умру от смеха.
Олег не сразу сообразил, что Локи в очередной раз повторил свою коронную шуточку: привязал к мошонке длинную козлиную бороду. Боги ржали, хохотали, смеялись и верещали от восторга. Хохотала прекрасная дородная Фригг, жена Одина, смеялась дочь Ньерда и сестра Фрейра богиня любви Фрейя, взвизгивала от радостного хохота нежная и кроткая Идун, богиня вечной юности. Они тоже рассматривали такую смешную мошонку и смеялись, смеялись, смеялись громко, звонко, ликующе, жизнерадостно.
Один хохотал гулко, мощно, наконец взглянул на Олега, медленно посерьезнел.
– Тебя это не веселит?
– Нисколько, – ответил Олег тихо.
Один уловил тоску в его тихом голосе, переспросил:
– Но что-то печалит?
– Да, – ответил Олег.
– Что?
Олег кивнул на голого Локи, что прыгал, кривлялся, корчил рожи, тряс гениталиями и снова и снова показывал всем длинную бороду козла, на случай если кто не в полной мере оценил остроумную шутку, которую он повторяет бесчисленное число раз.
– Когда-то и я этому смеялся.
– И что? – спросил Один с интересом. – Я и сейчас смеюсь.
Олег вздохнул.
– А я уже нет.
Боги хохотали, Один смотрел испытующе.
– Это что-то значит?
Олег буркнул:
– У меня с юмором всегда были нелады. Но, думаю…
– Что? – спросил Один.
– Думаю, что уже никого из сегодняшних этим не рассмешить.
Один насторожился.
– Ты что этим хочешь сказать?
– Что сказал, – ответил Олег осторожно. – Мир не просто меняется. Он…
Замялся, подыскивая точное слово, Один уточнил раздраженно:
– Что делает мир?
– Взрослеет, – сказал наконец Олег.
Один спросил строго:
– А это при чем?
– А вы, – ответил Олег тихо, – все такие же… молодые.
Боги снова весело зашумели, только Один продолжал внимательно всматриваться в человека единственным глазом.
– Договаривай, – посоветовал он.
Олег сказал негромко:
– Зачем? Ты, отец мудрости, уже понял.
Один кивнул в сторону остальных богов.
– А им знать не нужно?
– Не поймут, – ответил Олег коротко. – Я и то и не знаю, так ли ты понял.
Он чувствовал, что единственный глаз Одина прожигает его насквозь, высвечивает все в нем. Эту способность Один получил от Мимира, отдав ему глаз. Но и видя все, может ли Один понять? Ведь неграмотный тоже видит те же значки на бумаге, что и грамотный.
– А ты? – поинтересовался Один.
Боги сперва прислушивались, но, утеряв нить, быстро потеряли интерес и вернулись за стол, где и продолжили пир, бахвальство, борьбу на локтях. Олег сказал так же осторожно:
– Я человек, Один. А человеку свойственно учиться. Даже ленивый чему-то да учится за очень долгую жизнь.
Один буркнул:
– Очень медленно, это верно. Ты вон волчовку тыщу лет носил.
– Больше, – ответил Олег кротко. – Но все-таки снял, как видишь.
– И что ты хочешь?
Олег вздохнул, развел руками, снова вздохнул. Видно было, как не хочет говорить неприятное, и видно, что скажет, для того и пришел, только либо хотел как-то оттянуть момент, либо надеялся, что оно само как-то скажется или прояснится в разговоре.
– Не надо возвращаться в мир, – выговорил он с трудом. – Новая вера очень сильна, и люди… уже не поклоняются вам. Время других богов. Этих богов, не обижайтесь, народы приняли.
Один медленно наливался гневом. Массивное строгое лицо исказилось, стало страшным, проступили звериные черты. Глаз налился жутким багровым огнем.
– Это ты говоришь нам? Нам, которые всю жизнь воевали с великанами и победили? Нам, кому предначертано встретиться именно здесь, на земле в долине Вигрид, в последней страшной битве? Мне предстоит первым сразиться с чудовищным волком Фенриром и погибнуть… Мой сын Тор убьет змея Митгарда, но сам, пораженный его ядом, сможет отойти только на десять шагов и падет мертвым! Локи и Хеймдалль убьют друг друга, а пес Гарм бросится на Тюра и погибнет вместе с ним… От меча Сурта падет Фрейр, Сурт убьет всех женщин, которых ты видишь сейчас радостными и смеющимися…
Один на миг умолк, тень печали скользнула по его суровому лицу, но тотчас же он гордо поднял голову и продолжил торжественно:
– Но Видар, молчаливый ас, добьет раненного мною Фенрира, а сыновья Тора, Магни и Моди, подхватив молот своего отца, убьют Сурта, огненного великана… Однако тот, умирая, ударит по ясеню Игразиелю, дерево вспыхнет. Его корни, источенные драконом Нидгегом, не в силах держать ствол, а с ним и небесный свод: тот рухнет, и земля погибнет… Это все увидели в будущем прорицатели! Так суждено, это случится, и я знаю, что мы все достойно встретим свой последний страшный час…
