Трое в Песках - Никитин Юрий Александрович (читать книги онлайн txt) 📗
– А где же Пракамень? – спросил Мрак наконец. – Или это и есть Алатырь? Тот самый, про который постоянно твердил Боромир…
Олег огорошен больше всех.
– Не ведаю… Но чтобы не рехнуться, давайте считать, что Край Земли в самом деле на острове Буяне, где, если Громобой не врет, он в молодости охотился… Первокамень – всем камням камень, тоже здесь. Боромир плел про него такое… Странно, угадал и цвет, и размер…
Лиска сказала сдавленно:
– Олег, туда не добраться. Охрана из чародеев!
В тягостном молчании рассматривали гигантскую площадь, костры, повозки. Всадников не видать, коней нет вовсе, даже в телеги запряжены волы. Люд явно праздный, к капищу везут приземистые бочки: даже Таргитай сообразит, что внутри. Мраку соображать не надо: ноздри давно ему донесли, где, что и сколько.
Таргитай произнес с надеждой:
– Олег у нас мудрый, придумает!
Олег съежился, не чувствовал себя ни мудрым, ни хитрым. Хуже того – понимал, что вовсе не хитрый, не мудрый и, скорее всего, не успеет помудреть до того времени, как добежит до заветного камня.
– Стража, – произнес Мрак с внезапной тоской. – Охрана, мечи… Наслушаешься с детства о волшебных сапогах-скороходах, ковре-самолете, молодильных яблоках, скатерти-самобранке… И никто не скажет, что сперва надо одолеть горы и долы, сносить сапоги, пролить реки крови… Почему, Олег?
– Если сказать сразу, – ответил Олег невесело, – что ничто даром не дается, мало кто пустится в дальний путь. А поманить легкой добычей, то и Таргитай слезет с печи.
– Понятно, – вздохнул Мрак, его плечи опустились, выглядел таким уставшим, каким еще не видели. – Тогда это не все, что видится. Кроме стражи из чародеев нас наверняка ждет еще какая-нибудь гадость.
– Две гадости, – поправил Олег. – А то и больше.
Под кем лед трещит, написано крупными чертами и резами на унылом лице Таргитая, а под ним – ломится. Если кому две, то ему клади все пять. А то и десять, чтоб жизнь медом не казалась.
– Думай, Олег, – сказал Мрак настойчиво. – Это Тарх чем больше думает, тем хуже. Наше положение не так уж плохо, как кажется, – гораздо хуже. Но когда-то и у нашей козы хвост вырастет!
– Когда-то и рак свистнет, – согласился Таргитай. – И сухая верба зацветет…
Они переговаривались приглушенными голосами. Не столько из страха быть услышанными буянцами, сколько из боязни помешать Олегу мыслить. Волхв сел, привалившись спиной к камню, расслабил мышцы и устало закрыл глаза.
Вышли из Леса совсем недавно, напомнил себе Олег. Люди только наполовину. Если бы не изгнание, не узнали бы, что существуют Степь, Горы, Пески, что на белом свете есть и другие люди, кроме жителей их лесной деревушки: причудливые и многочисленные, как песок на дне реки.
За время скитаний Мрак сумел остаться человеком, а Таргитай научился складывать удивительные песни. Даже его, волхва, иной раз задевают, а с Мраком невесть что делают вовсе. Оба, Таргитай и Олег, обросли жилистым мясом, научились сносить удары и бить в ответ, но оборотень не видит, что еще больше изменились внутри.
Бояться меньше не стал, но в мире, где страх не спасает, научился драться за жизнь. Ценил ее больше, чем уверенный в себе Мрак или беспечный по дурости Таргитай, потому старался предусмотреть все ямки по дороге, издали различить и пересчитать все камешки. Вещий или не вещий, пусть Мрак острит как хочет, но то ли от страха, то ли еще от чего странного, но иногда возникали странные видения.
Да, он зрел чудные города – дивные и непривычные, трижды плыл на больших лодках под красным парусом, потом те же лодки ехали, вспахивая песок, к стенам исполинского города, явно города богов… Затем он, Олег, в воинских доспехах, зачем-то прибивал к воротам града червонный щит… Трижды видел конский череп, трижды тоска и холод заползали в сердце… Но были и красочно-отвратительные картины пиров, великих битв – с древними богами, чудовищами подземного мира, зрел мрачные пещеры…
Он уже знал, как трясти землю, раскалывать скалы и выводить наружу подземные ручьи. Заклятием мог вызвать тучу и метнуть молнию в дерево, терем или человека. Правда, это истощало, словно брали за ноги и долго били по твердой земле, но в седле держался, слабость не выказывал, а птицей парил в небе подолгу.
Правда, Мрак и Таргитай не понимают, почему не пользуется магией на каждом шагу и на каждом вздохе. Чем подолгу бить кресалом, не проще ли шарахнуть в кучу хвороста молнией? Что магия отбирает много сил – ладно, хотя внезапная слабость пугает и ввергает в уныние, но хуже то, что от заклятий идет неслышимый треск: все маги, чародеи и даже простые колдуны, где бы ни находились, слышат и точно угадывают место, где они сейчас топчут землю.
Об их присутствии не подозревают даже полсотни волхвов-буянцев, пьют и орут песни на расстоянии полета стрелы, но, едва сотворит хоть малое колдовство, почуют за тридевять земель! Одни пропустят мимо ушей – мало ли колдунов на свете, но кто-то сразу поставит защиту…
Он услышал приглушенный шепот Таргитая:
– Мрак, нам бы поторопиться…
– Куда смотришь? – донесся недовольный голос Мрака. – Нам каменюка надобна, а не бык.
– Бабушке своей скажи!.. У тебя слюни до коленей.
Тихо вздохнула Лиска. Олег заметил, что она соперничает с Мраком в чуткости и зоркости, словно лесной зверек, распознает запахи не хуже, но в силе уступает, отчего Мрака то ненавидела, то побаивалась.
Снова раздался рокочущий голос Мрака:
– Видать, тут состаримся.
– И слюнями истечем, – добавил Таргитай.
– Тихо, – прошептала Лиска.
– Это не я, – сказал Таргитай поспешно. – Это у меня в животе… нет, у Мрака.
ГЛАВА 9
Когда на востоке появилась светлая полоска, а звезды начали меркнуть, Олег медленно поднялся, вид у него суровый и сосредоточенный.
– Пора. Оружие спрятать.
– Как же, – удивился Мрак, – без драки?
– Без нее.
– А как это, без драки?
Олег, не отвечая, вылез из укрытия. Таргитай и Лиска послушно, как гуси к озеру, двинулись следом. Оба верили в мудрость волхва, как будто даже подлинная мудрость делает бессмертным или хотя бы неуязвимым.
Мрак секиру оставил на перевязи, но сдвинул так, чтобы рукоять не искал полдня. Олег целенаправленно двигался прямо к площади, там костры вспыхивали все ярче: гуляки бросали остатки хвороста. Пир был в разгаре, у костров сидели в обнимку, орали песни, бродили по двое-трое, искали вина и новых драк.
Последним шел Мрак. Пусть Олегу виднее спереди, но злая собака и сзади кусает. Надо прикрывать всех троих, эти и от воробьев не отобьются, их куры загребут…
Запах жареного мяса дразнил ноздри, Таргитай шумно глотал слюни. Воздух пропитан дымом, ароматом вина, хмельного меда, крепкой бражки. Костры бросали багровые блики на лица пирующих. Четверо шли гуськом, зигзагами, старались держаться в темноте. Мрак наконец сообразил, как идти, не вызывая подозрений, облапил Таргитая за плечи, потащился с ним пьяной походкой. Лиска, глядя на них, с готовностью обняла за пояс Олега, прижалась.
Пьяные песни слышались со всех сторон. Ритуальные уже отпели, каждая группка гуляк заводила свою. Орали дружно недолго: то ли не помнили слов, то ли смачивали быстро пересыхающие глотки.
Наконец костры пошли так густо, что дальше все залито багровым трепещущим пламенем. Пьяные мужчины и женщины сидели и лежали, орали песни, обнимались, спорили. Вспыхивали драки, вино и брага лились ручьями, под ногами хрустели обглоданные кости.
Олег старался не ступать на упившихся, но почти из каждой группки, мимо которой с опаской проходили, к ним тянулись руки, пытаясь усадить, напоить, заставить петь. Крупные псы сновали между пирующими, подбирали кости, а то и выхватывали ломти мяса, бесстыдно мочились на мертвецки пьяных, опрокидывали кувшины.
Мрак расслабил мышцы, с таким шумом выдохнул воздух, словно держал взаперти с вечера.
– Свинота!.. Надо же так нажрякаться… Силен Ящер, ничо не скажешь. Простому людишке трудно.
