Змеиное Солнце - Семенова Мария Васильевна (книги бесплатно читать без txt) 📗
— Ну давайте, ведите своего покойничка в избу... Эй, парнишка, — прикрикнула она на Аюра, — бока еще не отлежал? Поднимайся!
— Он арий, старая, — тихо произнес бывший стражник. — Язык бы придержала.
— Да по мне, хоть накх, — огрызнулась старуха. — В моем доме пусть меня слушает. Эй, ты, ноги есть — ходи ногами! А если нет, ползи туда...
Она повернулась и ткнула в сторону сложенной из толстых бревен избы.
В прежние времена Аюр бы, несомненно, возмутился непочтительными словами, брошенными дерзкой простолюдинкой. Но теперь он с помощью Туоли и Метты молча выбрался из возка и, пошатываясь от слабости, побрел через двор к низкому входу.
— Гляди-ка, впрямь арий, — слышал он совсем рядом бормотание старухи. — Ладен, строен, волос золотой, глаз... — Старуха осеклась и вдруг взвизгнула: — Ну-ка глянь на меня! Гляди, немочь!
Аюр повернул голову и в недоумении поднял взгляд на лесную бабку. Ту будто подменили. В ее лице больше не было насмешливости. Сейчас он видел в нем злобу и страх. Длинные сухие пальцы ведьмы впились в сучковатый посох, будто она изо всех сил удерживала себя, чтобы не перетянуть гостя дубиной поперек спины.
— Коль сам прислал, то дело знает, — забормотала она. — Он все разумеет, сквозь землю на десять локтей видит, чужие думы слышит... Нешто сам пришел? Откуда бы ему тут быть? Нет, не он это... Умолкни, дура старая! А ты не ругайся, лучше глаза себе промой...
Аюр растерянно глянул на Туоли. Тот был невозмутим, будто так и надо. В этот миг рядом оказался Метта:
— Бабулечка, цветочек лесной, скажи, где тут водицы испить?
Сведенное злобой лицо седой карги внезапно изменилось и разгладилось, будто оттаяло.
— Вон там, за баней меж берез, уступок видишь? Это родник бьет... Попей, воробышек. Ковшик возьми под навесом. И мне принеси — что-то в горле пересохло... — Она холодно взглянула на Туоли, минуя взглядом Аюра. — А ты веди гостя в избу. Если сам батюшка Светоч его прислал, так пуще комарья ему тут ничего не угрожает.
Глава 9 Золотой ящер
Дверь в избу была низкой — Аюру чуть выше пояса.
— Что встал? — фыркнула на него старуха. — На дворе ночевать думаешь?
Она с неожиданной силой ткнула юношу в спину так, что тот едва не ударился лбом о бревно над дверью.
— Поклонись соседушке, небось от тебя не убудет!
Царевич не понял, о чем говорит лесная бабка. Но похоже, она уже давно выжила из ума и не особо тяготилась этим. Он наклонился и влез в избу.
— Сразу-то не вставай! — послышалось снаружи. — Голова, может, у тебя и крепкая, да полати покрепче будут...
Аюр огляделся, моргая и пытаясь привыкнуть к сумраку. В светце, едва разгоняя темноту, тлела лучина, роняя в глиняную миску с водой пепел и рдеющие угольки. Слева от двери кучей закопченных камней высилась печь. Такие Аюр уже видал у ингри. Топили ее совсем недавно, и все в избе было пропитано уютным теплом. Напротив входа и справа от него вдоль стен тянулись широкие лавки, под ними громоздились плетеные короба. По стенам висела домашняя утварь и пучки сильно пахнущих трав.
— Проходи, чего встал, — ворчала старуха. — Садись к столу, потчевать буду...
Стол занимал большую часть избы. Потемневшая столешница была сплошь расчерчена какими-то знаками. Аюр удивленно моргнул, увидев знакомые буквы.
— Отвернись! — тут же раздался сзади новый окрик. — Нечего тут высматривать! Помоги-ка лучше колченогому мальцу в избу влезть... Да о полати голову не расшиби!
Аюр послушно повернулся и тут же треснулся лбом о деревянный настил прямо над дверью.
— Раззява безглуздая! С тобой говорить — что воду коптить.
Царевич потер лоб и наклонился помочь Метте.
— И вот еще что... — продолжала старуха. — Я приметила, у Туоли в возке лук со стрелами имеется. Ты бы завтра на заре сходил, последних уток настрелял, пока все не улетели. Я-то и брусникой наемся, и грибками, а вас, трех мужиков, чем кормить?
Аюр молча уселся на лавку. Ему не хотелось ни отвечать наглой старой карге, ни обсуждать охоту. В теплой, пропахшей сухими травами и дымком избе его снова начало клонить в сон. Впрочем, он проспал большую часть дороги и не всегда мог с ходу различить явь и морок.
Будто позабыв о нем, хозяйка хлопотала у стола. Он уже был накрыт самотканой скатертью. Аюру вдруг показалось, что причудливые цветочные узоры, бегущие по кромке, напоминают те, что когда-то в прежней жизни вышивали его сестры. Он вспомнил отца, Лазурный дворец, сад Возвышенных Раздумий... На душе стало больно и тошно. Он прислонился спиной к стене и крепко закрыл глаза.
— Что, не по нраву тебе здесь? — по-своему истолковав его движение, прошипела старуха. — А мне на то тьфу! Лишь бы ожил. А ты у меня оживешь. Потому как батюшка Светоч того желает.
Аюр ее уже не слушал — он впал в мрачное забытье. Будто через стену он слышал обрывки недобрых слов и посулов. Затем повеяло вареными грибами и чем-то еще, и вдруг, как по указу, злая речь сменилась воркованием:
— Потчуйтесь, гости дорогие, да славьте Исварху.
Царевич неохотно открыл глаза и увидел большую миску, наполненную чем-то мелко нарубленными, белесым, перемешанным с темными комками грибов. Туоли с сыном уже сидели за накрытым столом и с нетерпением ждали, когда юный государь первым приступит к трапезе.
— Это что? — тихо спросил Аюр, поглядев на Метту.
— Осиновая заболонь с сыроегами, — радостно сообщил мальчишка. — Ты отведай, вкусно! Я тут глянул под березами — вокруг сыроег видимо-невидимо. За боровым грибом, поди, дальше в лес идти надо. Как нога окрепнет, я прямиком туда пойду. А то вместе пошли! Знаешь, какие боровые грибы вкусные? Здоровенные — во! — Метта широко развел ладони. — Под ними иной раз зайчата от дождя хоронятся!
Осознав, что раньше его никто не начнет есть, Аюр через силу заставил себя попробовать варево.
— Ну как? — улыбаясь, спросил Метта.
Аюр лишь пожал плечами. Он вовсе не ощутил вкуса съеденного. Но спать захотелось еще больше.
— Что это ты носом клюешь? — тут же отозвалась хозяйка. — Ты, чай, не птица, и тебе тут не зерно рассыпано...
— Благодарю за трапезу, почтенная хозяйка, — выдавил царевич.
Старуха замерла с открытым ртом, так и не закончив говорить. Затем, смягчившись, бросила:
— Лезь на полати, заморыш. Там тебе самое теплышко, в самый раз отогреться. Ты ж не оттого сердцем застыл, что хвор, а оттого хвор, что сердцем застыл...
Куда-то взбираться Аюру совсем не хотелось. Он бы сейчас прилег тут же на лавке да и заснул, уткнувшись носом в бревенчатую стену. Но тогда бы взбираться наверх пришлось бы Метте с перебитой ногой или Туоли, которого сын кормил из рук. Ну или колченогой бабке. Аюр с надеждой глянул на старуху, но, судя по ее недвусмысленному взгляду, даже заговаривать с ней об этом не имело смысла.
Он тяжело вздохнул, встал, опираясь на стол, и направился к кривой лесенке о пяти ступеньках, ведущей на забросанный шкурами настил. Прежде ему легче было взобраться на гору!
На полатях было душновато, но тепло и мягко. Аюра окутал тонкий убаюкивающий аромат сушеной мяты. Юный государь вытянулся, уронил голову на шкуры и заснул так быстро, что даже не успел помянуть в уме Исварху, испросив его защиты в ночи.
* * *
Однако стоило сознанию провалиться в непроглядную тьму, как в нем снова, уже в который раз с того ужасного дня, издалека очень явственно начала двигаться волна, увенчанная пенной каймой. Аюр чувствовал, как вдруг усилившийся резкий холодный ветер несет стаи крошечных ледяных брызг. Они забиваются в рот, нос, глаза, мешают дышать, видеть. Серая переливающаяся стена воды надвигается, заслоняя тусклое солнце. Он чувствует движение там, внутри полупрозрачной громады, точно чье-то невозможно огромное тело извивается в водяной толще. Аюр видит лишь смутные очертания чудовища. Оно все ближе; кажется, вот-вот его голова покажется из воды. Громадная оскаленная пасть... Наверняка у него оскаленная пасть, как же иначе?
