Хроники Корума (сборник) - Муркок Майкл Джон (читать хорошую книгу .TXT) 📗
Один повел лошадей на конюшню. Второй через главный вход прошел в дом. Корум и Джери остались ждать снаружи.
А потом в дверях появилась она.
Это была старая, благородной наружности женщина с длинными белоснежными, заплетенными в косы волосами, в платье из легкого голубого шелка с широкими рукавами, украшенном золотой вышивкой у горловины и по подолу.
Джери обратился к ней на здешнем наречии, но женщина улыбнулась. Она ответила на чистейшем, журчащем, словно ручей, языке вадагов.
— Я знаю, кто вы, — сказала она. — Мы ждали вас. Добро пожаловать в мою лесную усадьбу.
Глава пятая
ЛЕДИ ДЖЕЙН ПЕНТАЛЛИОН
Старая женщина провела гостей в прохладные комнаты. Стол из полированного дуба был уставлен блюдами с мясом, винами и фруктами. Воздух благоухал цветами, которые были повсюду. На Корума хозяйка усадьбы поглядывала гораздо чаще, чем на Джери. Она смотрела на него почти с обожанием.
Корум с поклоном снял шлем.
— Благодарим вас, сударыня, за радушие и гостеприимство. В вашей земле много доброты — равно как и ненависти.
Она улыбнулась и кивнула:
— Да, некоторые добры, но не слишком многие. Эльфы как раса в целом гораздо добрее.
— Эльфы, сударыня? — вежливо переспросил Корум.
— Да, ваш народ.
Джери извлек из-за пазухи смятую шляпу и поглядел на нее с сожалением.
— Да, непросто будет вернуть ей должную форму. Подобные приключения хуже всего сказываются на шляпах. Леди Джейн Пенталлион говорит о вадагах, принц Корум, а также о родственной расе, элдренах, которые мало чем отличаются от вас, — разве что формой и цветом глаз; они, так же как мелнибонийцы и ниланриане, являются боковыми ветвями одной и той же расы. В здешних краях вы известны как эльфы, а в других местах вас называют дьяволами, джиннами, даже богами.
— Прошу простить меня, — мягко сказала леди Джейн. — Я забыла, что ваш народ привык называть себя по-своему. И все же слово «эльф» сладостно для моего слуха, столь же сладостно, как и ваша речь — после стольких лет…
— Называйте меня как вам угодно, сударыня, — учтиво ответил Корум, — ибо я обязан вам жизнью, а может и здравостью рассудка. Как вы выучили наш язык?
— Прошу вас, угощайтесь, — сказала она. — Я постаралась приготовить пищу как можно нежнее, ибо знаю, что у эльфов более изысканные вкусы, нежели у нас. Я поведаю вам мою историю, пока вы будете утолять голод.
Корум приступил к еде и с удивлением обнаружил, что это самая восхитительная мабденская еда, какую он когда-либо ел. В сравнении с тем, чем его кормили в городе, пища была тонко приправленной и легкой как воздух. Джейн Пенталлион заговорила. Голос ее звучал грустно и словно издалека.
— Я была совсем юной девушкой, — начала она, — семнадцати лет, когда стала хозяйкой этой усадьбы. Отец мой погиб в крестовом походе, а мать заболела чумой, отправившись навестить сестру. Она умерла, а вместе с ней умер мой младший брат, которого мать взяла с собой. Конечно, я была в отчаянии, но слишком юна, чтобы понимать: лучший способ побороть горе — встретить его лицом к лицу, а не прятаться от него. Я же предпочла не думать о том, что осталась одна в целом свете. Я пристрастилась к чтению и погрузилась в романы, воображая себя то Изольдой, то Гвиневерой. Слуги, которых вы видели, служат мне с тех самых пор, — хотя тогда они выглядели несколько моложе. Они вошли в мое состояние и не корили меня, когда я совершенно порвала с миром, все более отдаваясь грезам. К тому же мир был достаточно далек и не подавал о себе вестей.
И вот в один прекрасный день в наши края забрело какое-то египетское племя. Они попросили у меня позволения поставить шатры в моем лесу. Я прежде никогда не видала таких странных смуглых лиц и сверкающих черных глаз. Они произвели на меня неизгладимое впечатление. Эти люди, решила я, хранители знаний древних мудрецов — из тех, кого знавал Мерлин. Теперь-то мне понятно, что большинство из них не знало ничего. Но была среди них девушка одного со мной возраста — так же, как я, сирота. И я увидела в ней себя. Она была темноволоса, а я белокура, однако мы были одного роста и одинакового телосложения; и поскольку страсть к самолюбованию всегда была одним из моих недостатков, я пригласила ее остаться со мной, когда ее сородичи ушли, прихватив с собой, надо заметить, почти весь наш домашний скот. Однако это нисколько меня не озаботило, ибо истории Айреды, которые она слышала от родителей, отличались куда более необузданной, дикой фантазией, нежели то, что я читала в книгах или придумывала сама.
Она поведала мне о древних черных богах, что могли унести юных девушек в страну божественного восторга — туда, где полубоги с волшебными мечами своею волей разрушали само естество природы. Теперь я считаю, что Айреда большей частью выдумывала свои истории или приукрашивала затейливыми подробностями то, что слышала от родителей, — но суть ее сказок была правдой. Айреда знала множество заклятий, при помощи которых можно было вызывать этих загадочных существ, однако она боялась использовать их. Я умоляла ее наколдовать нам обеим возлюбленных — богов из других миров, но она тряслась от страха и отнекивалась. Прошел год. Мы продолжали играть в свои жутковатые игры и уже не могли думать ни о чем другом, кроме как о магии, демонах и богах. Наконец Айреда, поддавшись моим уговорам, не устояла, изменила решению не говорить о заклятиях и не колдовать…
Джейн Пенталлион взяла со стола блюдо с нарезанными фруктами и подала Коруму. Тот принял его.
— Пожалуйста, продолжайте, сударыня.
— От нее я узнала о магических знаках, что следует вырезать на каменных плитах пола, о растениях, пригодных для магических зелий, о том, как надо раскладывать драгоценные каменья и особые виды простых камней, о свечах — и многом другом. Наконец я выудила из нее все, кроме самого заклинания и волшебных знаков, которые надлежало начертать в воздухе ножом из мерцающего кристалла. И вот я вырезала знаки на полу, я собрала травы и камни и послала в город за свечами. В один прекрасный день я выложила все это пред Айредой и умоляла ее вызвать древних, правивших этой землей еще до прихода друидов, исчезнувших с появлением христиан. И она согласилась, ибо к тому времени была уже, как и я, во власти безумия. Для колдовства мы выбрали ночь накануне Дня Всех Святых, хотя не думаю, что это имело какое-то значение. Мы разложили каменья и гальку и начертали в воздухе магические знаки волшебным ножом из сверкающего кристалла. Мы зажгли свечи, сварили травы, выпили то, что сварили, — и добились успеха.
Джери во все глаза смотрел на Джейн Пенталлион, жуя яблоко.
— Добились успеха, сударыня? — переспросил он. — Вам удалось вызвать демона?
— Демона? Нет, я назвала бы его иначе, хотя в тот миг он действительно показался нам демоном — со своими раскосыми глазами и слегка вытянутыми ушами. Он чем-то походил на вас, принц Корум. И мы даже перепугались, потому что он стоял в центре магического крута, вне себя от ярости, и ругался на странном языке, который я в то время еще не умела понять. Впрочем, я вас, верно, совсем утомила подробностями. Я скоро закончу, скажу лишь, что бедный «демон» оказался, конечно, существом вашей расы, а заклинания Айреды, диаграммы и магический нож вырвали его из привычного мира, куда он жаждал вернуться всей душой.
— И он вернулся, сударыня? — мягко спросил Корум, заметив слезы в глазах Джейн Пенталлион. Она покачала головой.
— Нет, он не мог сделать этого, потому что мы не знали средства вернуть его обратно. Когда мы оправились от изумления, — ибо не до конца верили в собственную игру! — мы постарались сделать все, чтобы ему здесь было хорошо. Нас преследовало чувство вины за то, что мы натворили, ибо понимали, что помочь ему невозможно. Он кое-как выучил наш язык, а мы — его. Он казался нам очень мудрым, хотя сам утверждал, что он всего-навсего отпрыск большой и не слишком знатной семьи, что он простой воин, а не ученый, не чародей. Мы оценили его скромность, но продолжали восхищаться им. Думаю, ему льстили наши восторги, хотя он по-прежнему умолял вернуть его в его мир и эпоху.
