В оковах льда - Боталова Мария (хорошие книги бесплатные полностью .txt) 📗
Убедив себя в том, что Ксай обязательно решит проблему, я собралась немедленно его навестить, но у порога своей комнаты остановилась. Страх сдавил горло, холодком пробежал по спине, заставляя поежиться и отступить назад. А вдруг Гихес с Тиларом еще не закончили разговор? Вдруг заметят меня, догадаются? Я содрогнулась и, не осмелившись открыть дверь, отступила назад, к кровати. Лучше подождать до утра. Ни в коем случае нельзя допустить, чтобы они заподозрили неладное! Придется притворяться, будто ничего не знаю, будто все в порядке, до тех пор, пока Ксай не придумает, что нам делать. А с ним я обязательно поговорю, загляну перед завтраком. Не будут же они за мной следить? Подумаешь, зашла в гости к арэйну Смерти. Главное не быть застуканной за этим занятием ночью, когда мое поведение уж точно покажется подозрительным.
С такими мыслями я принялась ждать. В беспокойстве метаться по комнате мне быстро надоело, да и голова не давала расслабиться, терзая сильной, изнурительной болью. Красные, опухшие глаза не желали смотреть, неприятно чесались и норовили закрыться или, скорее, заплыть. Наконец я легла на кровать, но заснуть все равно не получалось – я крутилась, ворочалась, устраивалась то на одном боку, то на другом. Ожидание нервировало, внутри росло напряжение. Казалось, оставаясь на месте и ничего не делая, я обрекаю себя на ужасную смерть. Ну же, всего лишь подождать до утра, еще немного! А потом сразу к Ксаю – он должен помочь.
Глава 21
О спасении, а также о цене его
Пробуждение началось со страшного осознания – я проспала. Солнце уже активно освещало мою комнату, расположенную с восточной стороны, любопытные лучики бродили по стенам, по мебели и полу, и только изголовье кровати по-прежнему оставалось в тени благодаря высокому платяному шкафу, ловившему свет. Боги, как я могла проспать, всегда ведь просыпалась вовремя! Однако, стоит признать, в эту ночь я перенервничала, потому слишком поздно заснула, буквально под утро, а в результате проснулась перед самой тренировкой, всего минут за пятнадцать.
Поднявшись на ноги, я поспешила в ванную, торопливо поплескала в лицо холодной водой, мимолетным взглядом в зеркало убедилась, что вызванная слезами припухлость почти спала и краснота исчезла, после чего отправилась на завтрак. В трапезной Тилар и Гихес уже доедали, однако я оказалась не единственной опоздавшей – Ксай, похоже, появился незадолго до меня, поскольку его тарелка была полной, к еде притронуться мужчина еще не успел. Но ему-то не нужно идти на тренировку, а потому есть он может в свое удовольствие.
К счастью, мое появление в весьма потрепанном виде подозрений не вызвало – неловкие, дерганые движения и периодические подрагивания вполне можно было списать на расстройство из-за расставания с Джаяром. Боги, сколько же всего навалилось! Как мне нужен Джаяр, как нужна его поддержка, всего лишь присутствие, простая улыбка, понимающий взгляд или теплое касание… но ничего этого нет и не будет. Вместо него – Гихес и Тилар, готовые пожертвовать моей жизнью во имя великой цели.
Невозможность поговорить с Ксаем до тренировки нервировала еще больше, но я мысленно уговаривала себя успокоиться, ведь за одно занятие ничего не изменится. Однако самовнушение мне не помогало – с каждой секундой напряжение только росло.
Несмотря на то что тарелки двух арэйнов почти опустели, они не торопились доедать и будто бы чего-то ждали. Ксай взял вилку, подцепил зубцами кусочек мяса, с задумчивым видом поднес его к губам, пожевал, проглотил. И, неожиданно сбросив с себя всю отстраненность, зло зарычал. В одно мгновение он оскалился, вскочил из-за стола и, чуть пошатнувшись, метнул в Гихеса черный искрящийся сгусток. Но реакция мужчину подвела – в последний момент движение рукой смазалось, созданный из стихии Смерти клубок сорвался в полет с некоторым опозданием, благодаря чему Гихес сумел от него увернуться. Ксай закатил глаза и рухнул прямо на стол. Зазвенела разбиваемая под тяжестью тела тарелка, затрещала тонкая деревянная столешница, сгрохотал упавший от резкого движения стул, а в завершение какофонии звуков раздался довольный смешок.
Все произошло настолько быстро, что некоторое время я просто сидела, потрясенно хлопая ресницами и глядя прямо перед собой, на то, как медленно сползает на пол бесчувственное тело Ксая.
– Отлично, – проговорил Гихес. – Я уж начал беспокоиться, что от него не получится так легко отделаться.
Страшное, жуткое осознание пронзило меня раскаленной иглой, затопляя паникой мысли. В ужасе я слетела со своего места, бросилась к Ксаю, но Гихес, незаметно оказавшийся рядом, перехватил меня на полпути, поймав за ворот рубашки. Я дернулась, по инерции завершая движение, почувствовала, как натянулась ткань, сдавливая горло, и заставила себя замереть.
– Что… – голос сорвался, – что вы с ним сделали?! Вы убили его?! – закричала я, с трудом сдерживая эмоции. Тело начала бить мелкая дрожь.
– Нет, не убили, – раздраженно отмахнулся Гихес. – Всего лишь усыпили на пару суток. А тебе нужно позавтракать, садись.
Дернув за ворот рубашки, а второй рукой надавив сверху на плечо, Гихес заставил меня опуститься обратно на стул. В последний момент ослабевшие ноги подкосились, и я упала на сиденье. Заплясали темные круги перед глазами, но я не могла их закрыть, не могла моргнуть, не могла отвести взгляда от распростертого на полу тела и, прерывисто, хрипло дыша, продолжала смотреть на Ксая. Черные пряди разметались по светлым деревянным брусьям, и без того бледное лицо приобрело болезненный, неживой оттенок, щеку, постепенно набухая рубиновыми капельками крови, рассекал длинный порез, гигантские крылья, обычно свернутые плащом, безвольно откинулись назад и будто даже потускнели. Ксай, такой уверенный, сильный, умный мужчина, сейчас оказался совершенно беспомощным.
– Инира, ешь, не заставляй повторять дважды, – подтолкнув ко мне вилку, небрежно напомнил Гихес, без угрозы, но эта небрежность приводила в ужас, именно с такой небрежностью арэйн мог причинить боль и жестоко наказать за непослушание.
Усилием воли я отвела взгляд от неподвижного Ксая, так пугающе похожего на мертвеца, мазнула глазами по трещине, расчертившей столешницу примерно по середине, дрожащей рукой взяла вилку и медленно принялась за еду. Стиснутое холодными пальцами страха сердце громко стучало, рваное дыхание не желало приходить в норму, а к горлу подкатывала тошнота, но я упорно запихивала в себя тушеные овощи, один кусочек за другим. Как? Как можно есть, когда рядом на холодном полу лежит Ксай?! А если меня обманули? Если яд был смертельным? Я пыталась не думать о плохом, вспоминала множество отваров, незаметных на вкус, не уловимых по запаху ядовитых отваров, которые вызывали состояние, близкое к смерти, однако не убивали. Дыхание отравленного замедлялось, пульс почти не прощупывался, тело холодело, иногда покрывалось корочкой льда, но спустя несколько часов или дней, в зависимости от яда, человек приходил в себя.
Давясь мягкими овощами, упорно глотая то, что просилось наружу, я посмотрела на Тилара. Тот выглядел подавленным и слегка виноватым. С опущенными плечами он сидел на своем месте, побледневший, осунувшийся, нервный, но, поймав вопросительный взгляд, едва заметно склонил голову набок, давая понять, что спустя два дня Ксай действительно придет в себя, Гихес не соврал. Легче от этой новости мне стало, но ненадолго. Отступивший страх за арэйна Смерти сменился страхом за меня саму, заставляя прокручивать в голове всевозможные варианты дальнейших событий. Сколько же Огня мне придется сквозь себя пропустить, если они предполагают, что тело, наполовину человеческое тело, не выдержит подобной мощи? А что станет со мной? Сгорю заживо? Разорвусь на кусочки?
Пока я завтракала, никто не произнес ни слова – в зале стояла давящая тишина, в которой мне мерещился напряженный звон собственных нервов, или то был настоящий звон в ушах из-за бушующей в венах крови. Расправившись с овощами, чуть не вылила чай на себя, расплескав половину по столу, для надежности перехватила кружку обеими руками, поднесла к губам, сделала глоток, чуть не захлебнулась. Когда удалось справиться с кашлем, я отпила еще немного чаю, чтобы унять першение в горле, смахнула выступившие на ресницы слезы и повернулась к Гихесу.
