Золотой торквес - Мэй Джулиан (читаем полную версию книг бесплатно .txt) 📗
Вода поднималась, давила всей тяжестью на естественную плотину, просачивалась в трещины, проникала сквозь жесткий слой слежавшегося пепла. Отдельные потоки находили дорогу среди камней, окаймляющих Длинный фиорд. Когда поток подступил к дельте Южной лагуны, тысячи маленьких струй брызнули из этого узкого каменного ложа.
В бывшем Гнилом болоте, там, где раньше разгуливали фламинго, уровень воды достиг восьмидесяти метров. Впервые за два с лишним миллиона лет косяки рыб попадали от утесов южной Испании прямо к берегам Марокко.
9
Его опять выудили из теплой, уютной мглы.
О Господи, ну почему, почему его не могут оставить в покое?! Оставить в ожидании последней встречи? Ведь он уже принес жертву богу-солнцу, объяснил этим варварам, почему закрытие врат времени надо только приветствовать, почему тану следует остерегаться чрезмерной зависимости от человеческой технологии.
Как ловко, однако, Стратег повернул статистические данные к своей выгоде! Но он, разумеется, пощадит Мерси и верных гибридов. Ведь погромы столь разорительны, а красавец Аполлон всегда был рациональным человеком и заботливым мужем.
Вещая через свой золотой торквес, Брайан все подтвердил. Бедный Агги был, несомненно, прав, утверждая, что этот обруч облегчает общение (так оно и есть, особенно если ангел-хранитель поддерживает тебя, когда ты выползаешь из вязких цепочек). По окончании краткой лекции общественное мнение отвернулось от Эйкена Драма. Брайан нимало не удивился. Эти дикари вспыльчивы, непостоянны и легковерны, прямо как ирландцы.
Затем Ноданн проводил его к Мерси. И она вслед за Агмолом продемонстрировала то, чего ему недоставало раньше, когда на нем не было золотого торквеса. Даже полностью сознавая, что на сей раз ему не выбраться, он все равно добровольно отправился с ней в ослепительный полет и в долгое падение.
«Свободен, но не от тебя, не от твоих диких глаз, Мерси. Я буду любить тебя до смерти.»
— Ну выходи же, выходи оттуда! Помоги мне малость. Я не самый лучший целитель в королевстве, но кое-что еще умею. Давай, Брайан! Ты ведь помнишь меня, правда?
«Да, я умираю, но, умирая, вижу, как она проходит мимо, умираю…»
— Он так и будет вертеться, пока ты не двинешь ему по кумполу, Властелин Ремесел.
— Да заткнись ты, шлюха в мужском платье! Я твои шарики уже собрал, так что не мешай… Ну, очнись, Брайан! Открой глаза, сынок!
Круглое нахмуренное лицо, висячие серебряные усы, позади светится желтое утреннее небо со странно багровыми перистыми облаками. Он закрыл глаза, призывая тьму и воспоминание о Мерси.
Но они вернулись не сразу. Нетвердым голосом Брайан произнес:
— Привет, лорд Алутейн.
— Наконец-то! — Рука обхватила его за пояс, приподнимая. Стакан теплой воды поднесли к его губам.
— Я хочу побыть один, — прошептал Брайан. («Ох, отпустите меня туда, вниз! Где оно, то море, не отражающее звезд?»)
— Нет, сынок, потерпи. Пока нельзя.
Он раздраженно выглянул из умственного грота. Какие-то люди — у всех вид довольно жалкий — склонились над ним. Золотые, серебряные и серые торквесы бесцеремонно щупают его мозг.
— Прекратите, вы! — обиженно проговорил он. — В конце концов это неприлично, когда я… когда я…
— Погоди, сынок, не отключайся. Я тебя заштопал, как мог. Ты нам только скажи, что там произошло вчера на конклаве? Что затевает Эйкен Драм? Не нравится мне все. С тех пор, как меня свергли, кто-то будто наложил запрет на мои метафункции. Я вижу умы только ближайших соседей. Но не надо быть ясновидящим, чтобы почувствовать, как дрожит земля, как меняются воздушные течения… А эти ненормальные облака?.. Скажи, твой приятель Эйкен сотворил что-то с геологией Авена?
Теперь глаза Брайана полностью открылись. Он начал было смеяться, но смех тут же перешел в кашель. Ему опять поднесли стакан.
— Да нет, не думаю… У Эйкена Драма и без того немало всего в загашнике, чтоб еще землетрясения устраивать. — Он безвольно повис на руке Властелина Ремесел. Мозг вдруг пронзила странная мысль: а что, если он не умрет?
Насмешливый голос. Раймо? Да, Раймо Хаккинен, этот несчастный ублюдок.
— Толку от него, как от козла молока! Может, узнаем свежие новости, когда сюда на закате приволокут новую партию проигравших? Хотя какая нам разница?
— И я так думаю, — отозвался Властелин Ремесел. — Однако ж нет, мне не все равно. Я из первых пришельцев, и мне не все равно! Если нам действительно грозит опасность, я должен их предупредить. Это дело чести!
Раймо Хаккинен пробормотал что-то презрительное. Другие голоса — не мысли, а именно голоса — беспорядочными волнами накатывали на мозг Брайана. Ну до чего ж приставучие, копошатся меж развалин, как усталые вампиры!
— А ведь землетрясение может расколоть эту хреновину, и тогда мы спасемся! — произнес голос Раймо.
Восклицания. Протесты. Опять проникновение в мозг. Господи, да сколько ж их на его голову!
— Мерси! — простонал он вслух.
Серебристо-зеленая рука отмела в сторону вынюхивающие умы и показала ему, как поставить экран. Он повиновался. Но когда вновь хотел опуститься, не нашел дороги в грот. Ум и голос в тоске взвыли: Мерси!
Беги, ищи, кричи, лови тьму в жутком свете своего золотого торквеса, который тащит тебя назад, как только ты заметишь ее вдали. Она не дождалась, ушла. А ты, быть может, и не умрешь.
— Мерси! — снова прошептал Брайан и очнулся под сочувственным взглядом старого Властелина Ремесел. После долгого молчания он спросил:
— Где мы? Что это за место?
— Оно называется Великая Реторта, — ответил Алутейн.
Супруга Корабля провела троих людей по тайным лабиринтам Гильдии Корректоров. Она сняла с них серые торквесы, одела в чистое, и теперь они терялись в догадках, кто она такая и чего от них хочет.
— Неважно, кто я, — ответила незнакомка в маске, останавливаясь перед дверью. — Важно то, что откроется вам за этой дверью. Там, погрузившись в грезы своего «эго», лежит та, которая скоро очнется.
Карие глаза Бреды остановились на Бэзиле.
— Ты умный и энергичный человек. Через несколько часов тебе понадобятся твои способности. В нужный момент ты сам поймешь, что тебе делать. И найдешь в комнате все необходимое: карты и разные мудреные приспособления, отобранные у путешественников во времени.
Тюрбан Супруги Корабля откинулся назад, когда она задрала голову к вождю Бурке, и глаза ее смешливо сощурились, встретив настороженный взгляд американского индейца.
— Ты поведешь уцелевших. Это будет нелегко, потому что одни еще в Коже и требуют ухода, а другие вряд ли последуют за голошеим по своей воле. Но ты их заставишь.
Пальцы Бреды легли на ручку двери, и она обратилась к Амери:
— А твоя задача самая трудная — помочь ей в первые страшные минуты адаптации. Но ты была ее другом, никого из вашей группы здесь уже не осталось, и, кроме тебя, Элизабет не на кого опереться. Ты поймешь ее, хотя и не обладаешь метафункциями. Ей теперь нужен не приобщенный к Единству, а друг… и духовник.
Дверь отворилась. Три стены большой, тускло освещенной комнаты были высечены в голой скале, а дальняя стена имела длинное застекленное отверстие, сквозь которое глазам представала панорама предвечерней Мюрии и солончаковых пустошей к югу от нее. По стенам и в центре комнаты громоздились шкафы, а на низкой кушетке лежала фигура в красном хлопковом комбинезоне.
— Останетесь здесь до завтрашнего утра. Пока не рассветет, не выходите, что бы ни случилось. Меня вы больше не увидите, я должна быть со своим народом в час, который предвидела. Когда Элизабет проснется, передайте ей вот что: «Теперь ты свободна и можешь сделать истинный выбор». Берегите ее, потому что скоро она станет главным человеком в мире.
Бреда скрылась, так и оставшись для них загадкой. Все трое переглянулись, пожали плечами. После чего Амери подошла к Элизабет, а мужчины занялись содержимым шкафов.
