"Зэ" в кубе (СИ) - Валерина Ирина (чтение книг txt) 📗
– Ну сгинь ты, а? Сгинь незаметно, свали на свой Зимар, устрой там переворот, войну, бойню – что хочешь делай, но только подальше от нас… Никогда никого не просила, а тебя прошу: уйди, пока не поздно. Пожалуйста…
Кори говорила тихо, полузадушенным каким-то голосом, и глядела при этом в окно, словно сама понимала, что всё напрасно.
Незаметно для них обоих в дверях появилась Лия. Кори, моментально стряхнув апатию, резко повернулась к ней, готовая действовать, однако Лия, избегая напряжённого ищущего взгляда взбудораженной подруги, сказала, обращаясь как будто к двоим, но глядя при этом только на Кира:
– Вы будете смеяться, но корзину с припасами мы забыли в челноке. Так что на ужин только фрукты. Ах да! Ещё сыр. И хлеб.
– М-м, джида, отличный ужин! В самый раз для голубков! – Кори встряхнула волосами и быстро подошла, почти подбежала к Лие. – Перед активными постельными упражнениями не стоит наедаться – да, детка? – Хозяйским жестом она прикоснулась к её лицу, желая развернуть к себе, чтобы поймать взгляд, но та вывернулась и отступила на шаг.
– Ну посмотри же на меня, хотя бы посмотри, или даже этой малости я уже лишена? – Кори продолжала паясничать, хотя глаза её подозрительно блестели.
Лия упорно смотрела в сторону.
– Ладно. Всё понятно. Мне в любом случае уже пора. – Отвесив издевательский поклон, Кори встала в дверях, упершись руками в проём. – Приятного аппетита, бессонной ночи и всё такое – что там ещё полагается желать в таком случае?
Лия молчала, старательно не замечая её ухищрений. Кир отчаянно тосковал, чувствуя себя здесь как никогда неуместно.
– А-а, шам-маах, да пропади оно всё пропадом!
Громко хлопнула дверь, дом неодобрительно засопел, после чего щёлкнул замком, запирая вход.
– Ну… Вот так. – Лия пожала плечами. – Я виновата перед ней. Очень виновата. Дала надежду. Когда-то поддалась на её уговоры, согласилась попробовать, хотя всегда знала, что чувственная сторона жизни – не для меня, я не испытываю… – тут она запнулась, но повторила, словно убеждая себя в чём-то, – не испытываю вожделения. Ну, то есть, мне было хорошо с Кори, она… Неважно. Мне было хорошо с ней, но и без неё – не хуже. Она замечательная, очень умная, талантливая, но… Никак. Ничего. Обман, самообман – и ничего больше. Понимаешь, о чём я?
– Понимаю, что ж не понять. Тело – телом, а если душа не отзывается, то ни в чём радости не будет.
Лия бросила на него изумлённый взгляд.
– Надо же… Ты не перестаёшь меня удивлять.
Кир коротко рассмеялся:
– Что, я не настолько животное, как это принято думать?
– О… Я никогда так не думала. – Прямой и открытый взгляд Лии не давал повода усомниться в её словах. – Мы – люди, и вы – люди. Человечность определяется наличием разума и способностью сопереживать. Мне показалось, или ты действительно сочувствовал Кори?
– Да. Есть немного. У меня создалось впечатление, что она в самом деле тяжело переносит ваш разрыв.
– Верно. Тяжело. Мне тоже непросто, но у неё ведь просто по живому всё рвётся… И что делать, как ей помочь, я не знаю.
– Просто оставь её в покое. Она придёт в себя, сменит обстановку и постепенно сможет отпустить боль.
Лия, задумавшись, слушала его и согласно кивала.
– Я очень надеюсь, что скоро ей станет лучше. Очень хочу этого.
Кир потёр лицо, пытаясь подавить несвоевременный зевок, но Лия заметила его манёвр.
– Ну вот, привезла в гости, называется! Замучили мы тебя совсем, да?
– Разве что совсем немного. Хотя с учётом всех моих недавних перемещений от удобной кровати я точно не откажусь.
Лия встрепенулась:
– Спальня давно готова! А ужин как же?
– Я не против, если он добавится к завтраку. – Он ещё пытался выглядеть пободрее, но резко навалившаяся усталость уже брала своё.
Проведя Кира до дверей предназначенной для него спальни, Лия простилась и, провожаемая роем светлячков, ушла. Оставшись в одиночестве, он от души зевнул, презрев этикет, и вошёл в спальню. Свет в комнате едва мерцал, но это было уже неважно, всё было неважно, потому что, упав на широкую кровать, в следующее мгновение Кир уже летел в чёрную бездонную пропасть, где нет ни света, ни слов, ни образов…
Вопреки его тайным опасениям, совместный с Лией быт ничуть не тяготил. Конечно, он мог говорить только за себя, но на протяжении последовавшей декады, которыми на Зене отмерялись цикличные временные интервалы, они практически не разлучались, и Лия, похоже, не испытывала от этого неудобства. Размеры дома позволяли не попадать в неловкие ситуации, при которых можно было бы застукать друг друга в неглиже. Хотя, чего греха таить, Кир не отказался бы лицезреть Лию в чём-нибудь этаком… летящем и полупрозрачном. Мысли об этом приятно волновали, но в противовес им тут же вспоминался тёмный стыд, испытанный после несуразного поцелуя на поляне. Оба они о том вечере никак не упоминали, Лия всё время была приветлива и ровна, хотя нет-нет, да и ловил Кир на себе её долгий задумчивый взгляд. Искать в этом какую-то подоплёку он опасался, хорошо памятуя её слова о банальном волшебстве биохимии. Кто их, этих женщин, поймёт, чем они в своих тяготениях руководствуются? Тут в своих бы чувствах разобраться… Киру рядом с ней было хорошо, и он чётко осознавал, что дело здесь не только, да и не столько в её внешней привлекательности. Она постепенно открывалась ему, день ото дня становясь значимее. В первые три дня им довелось не единожды вылетать на лечение или спасение очередного пострадавшего «зелёного друга». Ему особенно нравилось наблюдать за ней в те моменты, когда она, закрыв глаза, чутко вслушивалась в течение древесных соков по тонким капиллярам. Лицо Лии, обычно приветливое, с готовностью освещавшееся нежной улыбкой, становилось строгим, сосредоточенным, а особенное свечение, возникавшее в такие минуты, превращало её в недосягаемую жрицу какого-то неназванного пока культа. Он мог подолгу смотреть на неё, любуясь, восхищаясь без вожделения, как только и можно восхищаться чем-либо совершенным. А потом она открывала медовые, пока ещё нездешние, обращённые в себя глаза, проводила тонкими пальцами по лицу, пробуждаясь для обычной жизни, – и он сразу же вспоминал, как были нежны её губы в том неожиданном и единственном поцелуе. Влечение к Лие не тяготило, в нём изначально присутствовала некая правильность, и иногда, ловя её пристальный взгляд, Кир позволял себе думать, что и она это осознаёт. Зарождающееся чувство не несло в себе ничего неловкого или неудобного, но по мере того, как росло восхищение, прибывала и робость, и он первым отводил глаза, не зная, как продолжать – да и можно ли?
Дома в первые три дня они только ночевали. Если не было вызовов, Лия устраивала импровизированные экскурсии, знакомя Кира с красотами родного материка, названного Лила в честь первоматери[1]. Посёлки облетали стороной: по рассказам навещавшей их Саммы, жительницы Зари до сих не успокоились, более того, обсуждение возникшей в лице незваного пришельца проблемы уже успело охватить всю Зену. В Свати резко активизировались традиционалы, наиболее ярким представителем которых являлась организация с говорящим названием «НОЖка». Лия, чья интуиция и эмпатические возможности были инициированы с самого рождения, не держала дома никаких технических приспособлений для связи с миром, поэтому от просмотра горячих новостей Кир был избавлен, о чём нисколько не сожалел. По большому счёту, он и не рвался налаживать культурные связи с агрессивными аборигенками, поскольку никогда не ощущал в себе тяги к самопожертвованию. Женщины в общей массе мало его волновали. Центром притяжения стала Лия, и в постепенном узнавании её была особенная прелесть. Кир не строил никаких планов и впервые за длительный отрезок времени просто отдыхал, пребывая на грани созерцания. Десять неспешных дней, в общем похожих друг на друга, но щедрых на различные чувственные оттенки, прежде ускользавшие от его восприятия, казались бесконечными.
Но утром одиннадцатого дня он проснулся и понял, что готов двигаться дальше. Созерцательное настроение сменилось жаждой действия, поэтому осторожное предложение Лии посетить один, как она выразилась, необычный медицинский центр Кир принял с большим энтузиазмом. То, что центр находится в Свати, его также не смутило. Сила, копившаяся десять дней, искала точку приложения, а сам Кир – выход из логической ловушки, в которой оказался благодаря стечению случайных обстоятельств. Впрочем, с учётом роли Шав во всём произошедшем стоило задуматься, так ли они были случайны.
