Звезда Запада - Мартьянов Андрей Леонидович (читать книги без сокращений .TXT) 📗
– Ни за что!!! – надсадно, с примесью истерии, орал отец Целестин, когда Гюллир прилетел за ним. – Пусть я останусь здесь и меня сожрут шакалы, пусть утону в реке и пойду на корм рыбам, но никто и никогда не увидит монаха верхом на драконе!! Что бы сказал основатель нашего ордена святой Бенедикт Нурсийский, узрев подобное непотребство? Да меня от церкви бы отлучили в лучшем случае!!
– Это же совсем не страшно. – Гюллира крики святого отца привели в полнейшее замешательство, и он пытался утихомирить монаха вежливыми увещеваниями. – Почтенный, ну посмотри на своих добрых друзей, что не пренебрегли моей помощью. Все целы и невредимы... Это же совсем быстро...
Исправил положение, как ни странно, Гуннар. Германец подошёл к отцу Целестину, хлопнул его по спине и, когда тот обернулся, всучил ему две связки с одеждой и оружием:
– Отвези туда, на тот берег. Потеряешь или в воду уронишь – убью, – и ухмыльнулся, показав выбитый зуб. Он и Торир уже разделись, сняв всё, кроме штанов.
– Мы на тот берег, а ты как знаешь, – добавил Гуннар и вместе с конунгом вошёл в воду, оказавшуюся отчего-то очень тёплой. Лошади послушно пошли за ними, придерживаемые за узду. Монах зачарованно смотрел, как они вышли на глубину и поплыли. Торир с Гуннаром держались рядом, изредка хватаясь за конские гривы. Отец Целестин остался на берегу один вместе с драконом и тяжёлыми свёртками в руках. От злости у монаха появилось сильное желание заплакать.
– Летим? – тихонько спросил Гюллир и пригнулся к траве, подставляя шею. – Садись, почтенный, а?
Изрыгая самые чёрные проклятия, от которых дракону стало не по себе, монах привязал тюки с вещами конунга и германца к шее ящера, а потом сам взгромоздился ему на холку и закрыл глаза.
«Не сиделось, тебе, дурню, в Константинополе... Все святые, помогите!»
Как назло, Гюллир не сумел взлететь сразу. Тяжело ударили крылья, зацепив кончиками землю, дракон чуть оторвался от мокрой травы, продержавшись в воздухе совсем недолго, а потом ударил брюхом о воду реки. Отец Целестин до боли в руках сжал драконью шею, издав непонятный звук – не то стон, не то плач, – но раскрыть глаза не посмел. Крылья забили с удвоенной силой, задние лапы Гюллира начали что есть силы молотить воду, и наконец медный дракон поднялся на полстадия в воздух. Монах не видел, да и не мог видеть, как за несколько мгновений под ним промелькнули река, прибрежная осока, как дракон плавно опустился вниз, туда, где на западном берегу Болотной реки уже поджидали монаха Локи и Видгар с Сигню. Синир, переправившийся вместе со своей хозяйкой, бродил в высокой траве в поисках какой-нибудь добычи и на вернувшегося Гюллира даже мельком не посмотрел.
– Почтенный, можно слезать... – застенчиво сказал дракон. Гюллир вывернул шею так, чтобы хоть одним глазком видеть отца Целестина, у которого свело от напряжения руки. Монах открыл один глаз, и до него начало доходить, что и это приключение вроде бы как закончилось. Он хотел было окликнуть Видгара, дабы тот помог слезть на землю, но Видгар вместе со всеми отошёл к самой кромке берега, наблюдая за двигавшимися по водной глади людьми и лошадьми. Отец Целестин соскользнул с дракона, упал в траву, да так и остался там лежать, не в силах шевельнуться.
«И как Лофт полный вечер на нём летал? – подумал монах, ощущая, как вода, которой было в листьях папоротника преизрядно, пропитывает одежду на спине. – Нет, от дракона надо избавляться. Это тебе не кошка...»
Ни Локи, ни Видгару с Сигню сейчас не было никакого дела до страданий святого отца, погрузившегося с головой в свои переживания. Они видели, что с монахом всё в порядке, что он благополучно добрался (пусть и необычным способом), а потворствовать его выходкам – только себе дороже. Сигню, правда, хотела было пойти к нему и утешить, но в этот миг на реке стало происходить нечто непонятное.
Торир с Гуннаром уже миновали середину широкого и спокойного потока. Ветра почти не было, вода тёплая да спокойная. Переправа, по общему мнению, должна бы закончиться успешно, а там, укрывшись в недалёком перелеске, можно развести огонь, согреться и обсушиться. Когда до берега оставалось не более сотни локтей и уже чётко различались лица конунга и Гуннара, несмотря даже на серые сумерки, две лошади вдруг всхрапнули испуганно и отвернули чуть в сторону. До берега донеслось короткое германское ругательство. Гуннар, поотстав от Торира, в несколько мощных взмахов догнал строптивых коней и попытался перехватить их поводья, чтобы направить за собой. И внезапно закричал, да так, что сам Локи напрягся и побледнел.
– Что такое? Что случилось? – Видгар дёрнул бога за куртку, но тот отмахнулся от него, как от назойливого комара, и побежал к кромке берега, а потом, даже не снимая сапог, забрался едва ли не по пояс в воду, тщетно пытаясь разглядеть, что происходит.
Гуннар, вскрикивая и выплёвывая попавшую в рот воду, яростно от кого-то отбивался. Река вокруг него просто кипела: взлетали брызги, кругами расходились поднятые волны. Рядом с германцем кружили три-четыре светлых силуэта, отдалённо напоминавшие человеческие. Видимо, с этими тварями и сцепился не на жизнь, а на смерть Гуннар.
– Надо помочь ему, Лофт! – теряя выдержку, заорал Видгар, бросаясь в воду, но цепкая рука Локи поймала его за шиворот и хорошенько встряхнула.
– Сам пропадёшь, дурак! – брызгая слюной, рявкнул бог с силой, неожиданной для его тщедушного тела, вышвыривая Видгара на берег. – Ты стреляешь хорошо? Ну так давай!
Видгар, сообразив, что теперь лучше слушаться советов Локи, выхватил из-за спины самострел, пробурчав что-то вроде «в кого хоть стрелять?», мигом наложил стрелу и, почти не целясь – он и так знал, что попадёт куда нужно, – всадил короткий болт в одну из мелькавших под водой теней. Послышался краткий вскрик – вроде бы женский...
Всё стихло в тот момент, когда Торир уже вылезал на скользкий берег. Гуннар же исчез – надо полагать, речные создания утянули его на дно. Только волны колыхались на том месте, где совсем недавно виднелась его голова. Видгар в отчаянии швырнул самострел под ноги и кинулся к воде.
Монах, учуяв, что происходит неладное, забыл про свои огорчения и уже стоял рядом с Ториром, удивлённо про себя отмечая, что впервые видит конунга по-настоящему испуганным. Даже сквозь загар на его лице проступала нехорошая бледность, глаза круглые, трясётся то ли от холода, то ли от... Впрочем, викинг, каков бы он ни был, никогда не признается в том, что он чего-то боится. Разве только в самом крайнем случае.
– Кто это был? – Видгар тряхнул Торира за плечо, выводя из оцепенения. Конунг сплюнул, прокашлялся, словно от попавшей в горло воды, и, утерев ладонью мокрое лицо, рыкнул:
– Не знаю я! Не видел! Только почувствовал, как они меня за ноги хватать начали.
– И что? – напряжённо спросил Локи.
– И ничего!! – Торир совсем вышел из себя. – Ну, оттолкнул я её пару раз, вроде как за волосы длинные схватился...
– Почему «её»? – перебил бог.
– Ну... – Конунг вдруг замялся и опустил глаза. – Показалось, что женщина это...
– Русалка! – ахнул отец Целестин и с лёгким ужасом глянул на воду. Мало ли... Локи только поморщился.
– Какая ещё русалка! Дело обстоит куда похуже. Ну как я мог так опростоволоситься!
– Ты о чём? – не понял конунг, подозрительно глядя на Лофта.
– О том, что Силу реки не распознал! Думал, бесплотные духи где-то рядом, а оказалось, что не «где-то», а прямо там, в реке! И не «бесплотные», а вовсе наоборот... Надеюсь, что Гуннар не подкачает!
На сей таинственной фразе Локи оборвал свою речь, а на дальнейшие расспросы святого отца просто отказался отвечать. Лишь на слова Сигню о том, что Гуннара надо попробовать спасти, пробурчал:
– Будем ждать до утра. Не думаю, что мы сможем помочь ему сейчас.
Торир с Видгаром поглядели исподлобья, а отец Целестин расстроился чуть ли не до слёз. Не отдавая себе в том отчёта, он за последние месяцы, как, впрочем, и все, душой привязался к беспутному германцу, и теперь представить жизнь отряда без его плоских шуточек и заросшей рыжей щетиной физиономии было просто невозможно. Ну да, бесспорно, Гуннар не просто варвар, а худший из них, однако заменить его не сможет никто. Монах признался себе, что на самом-то деле Гуннар не так уж и плох и по-своему добрый человек, только невоспитан и некрещён... Читать заупокойную молитву отец Целестин всё же не торопился, надеясь неизвестно на что. Авось и выпутается как-нибудь. Пока собирали хворост, стреноживали лошадей и разбирались с перепутанными мешками, бедолага Гюллир, искренне желая хотя бы чем-то помочь, неприкаянно сидел под кроной раскидистого вяза и даже не пытался обратить на себя внимание. Он понимал, что случилось нечто очень нехорошее – Силу реки он тоже учуял и знал, что она забрала к себе одного из двуногих, но предложить свою помощь и услуги стеснялся. Люди и так не смотрят на него, лишь маленький белый зверёк снова устроился на его тёплой спине.
