История трёх судеб. Игра богов (СИ) - Григорова Юлия (читать полностью бесплатно хорошие книги TXT, FB2) 📗
– Где я? – проговорила беглянка, снова закрыв глаза и откинувшись затылком на подушку. Матрац оказался на редкость удобным, а от постельного белья пахло лавандой. Лицо обдувал свежий, прохладный ветерок, и Миа не ощущала на нем признаков грязи, как и на остальном теле. Воспоминания о пережитом казались плохим сном, но они такими не были, и от осознания этого лучше не становилось. Доверившись инстинктам, дочь герцога поняла, что ее вымыли и переодели в простую шерстяную ночную рубашку. Кожа на ногах испытывала покалывания от ее прикосновения, но зато ступни отдыхали от надоевших сапог и радовались наконец-то любимому мягкому ощущению простыней.
– В гостинице Лекинста, тут о тебе хорошо позаботились, – голос Виктора заставил ее снова открыть глаза, и посмотреть на брата. Это именно он сидел на краю кровати и от прикосновений рук Кленского лидерша совета проснулась. Парень изменился, его так же оттерли от запекшейся грязи, побрили и причесали. Зеленые волосы предателя отрасли и теперь челка спокойно убиралась за ухо. Повязку с глаз забрали, и ему приходилось всегда держать те закрытыми, что давалось с трудом. От одеяния советника не осталось и следа, скорее всего спасшие их солдаты одолжили сыну герцога что-то из своих запасов. Мундир и форменные штаны рядового члена армии Апатии столь знатному человеку, как Виктор не шли совершенно, но в этом и прелесть его слепоты – парню оказалось все равно, что на него наденут, он этого не увидит. Прикоснувшись к все еще болевшей губе, Миаленика поморщилась и одернула руку, пытаясь восстановить события по обрывкам памяти. Тут же невольно возник облик мужчины с ослепительными голубыми глазами, который вытащил ее из воды. Он что-то говорил ей потом, но она на самом деле не слушала, голова оказалась забита совершенно другими проблемами. Тошнота, приступ тошноты подкатывал к горлу и здесь. Прикрыв рот ладонью, она непроизвольно дернулась вперед, намереваясь вскочить, дабы выплюнуть содержимое желудка не на кровать, но брат молниеносно подал ей пустую кастрюлю, куда и вырвалась вся желчь. С едой Миаленика распрощалась еще на поляне, сейчас там ничего не осталось.
– Они нашли Венториэля? – вытерев губы поданной Виктором салфеткой, девушка откинулась обратно на подушку и уставилась в потолок. Сколько раз лидер совета умер за это время на дне реки? Могло ли его вынести на берег или может солдаты достали его и парень ждет ее в соседней комнате? Нет, если бы он был жив и найден, то непременно сидел бы рядом с ней, но его здесь нет.
– Нет, не нашли, – подтвердил опасения Кленский старший, отодвигая кастрюлю ногой в сторону. Для Миаленики стало непривычно видеть его без повязки на глазах, а значит понимать любое изменение выражения на лице. Сейчас брат хмурился, словно что-то очень серьезное тяготило предателя, и он не знал, как сказать об этом. Так как новость о судьбе Вента далась ему легко, то видимо здесь что-то другое.
– Говори, – уверенно сказала дочь герцога, приподнявшись на руках и приняв сидячее положение. Подушка удобно устроилась под спиной. В горле все еще першило, ощущался противный вкус желчи, но воды поблизости не оказалось, чтобы запить. На плохое самочувствие Миа не жаловалась, все равно словами ничего не исправишь.
– Ты должна кое-что знать, но пообещай выслушать меня до конца и все хорошо обдумать, – честно проговорил парень и пересел так, чтобы сестра видела его лицо. На самом деле Виктор понял все еще лежа на поляне, перед столкновением плеча со стрелой, но не успел ничего рассказать. Стоило обмолвиться тогда, и может все могло обернуться иначе. Очнувшись сегодня утром в свежей кровати, вымытый и в чистой одежде, предатель первым делом коснулся дара и проник в разум того, кто был нужен. Подозрения подтвердились, и он не знал, что делать с этими знаниями. Сидя рядом с сестрой, парень сделал для себя еще одно открытие и решил, что сказать ей – будет действительно верным поступком. Когда Миаленика нехотя пообещала выслушать его, Кленский набрал в грудь воздуха и продолжил, – Нападение было подстроено. Этих наемников подкупили и велели напасть на нас. Им строго настрого запретили трогать тебя или меня, основной целью должен был стать Венториэль. Его хотели убить, потому что он мешает кое-кому на пути к тебе, – тут предатель совета прервался, пытаясь коснуться дара и понять, о чем думает собеседница, но получил легкий удар ладонью по своей руке, и очнулся, – нас якобы спас Велиант Крист, начальник охраны королевской семьи, он же и подкупил тех наемников для нападения на членов совета. Убедив их, что они совершают королевское правосудие. Этот человек заключил сделку с Рэндаллом. Он должен убедить тебя выйти замуж за короля, а взамен получит какую-то графиню, я не вдавался в подробности. При виде Венториэля Крист все понял и решил убить его, чтобы очистить Рэнду путь к твоему сердцу, – закончил он основную часть новостей и пожалел о том, что потерял глаза. Сейчас парень очень хотел увидеть реакцию собеседницы на все сказанное.
Миаленика пребывала не просто в ярости, казалось, словно у нее из глаз в разные стороны вырываются молнии. Руки непроизвольно сжались в кулаки, где-то в глубине души все стиснулось тисками и рвалось наружу. Хотелось прямо сейчас вскочить с кровати, найти этого Велианта Криста и задушить его собственными руками. Пусть девушка на самом деле и не способна на такое зверство, но накричать на него, пару раз из всех сил ударить и приказать связать она точно могла. Ее счастье кончилось из-за того, что какой-то начальник охраны захотел себе в постель графиню, а Рэнд предложил ему невыполнимое задание? «Да как он вообще мог так со мной поступить!» – пронеслось у нее в голове, и Миа поняла, что по большей части негодование вызвано поступком бастарда, а не Велианта. Не заключи Агийский дурацкой сделки, все они втроем все еще были бы вместе и ехали к нему за короной, как и планировали. Собираясь исполнить задуманное хотя бы с Кристом, девушка дернулась, пытаясь встать с кровати, но ладонь брата уверенно вернула ее в прежнее положение. Отрицательно покачав головой, Виктор второй раз надавил на плечо сестры, так как та снова предприняла попытку встать.
– Я не закончил, – сурово заявил он, и вспомнив обещание, Мии пришлось смириться. Скрестив руки на груди, она тяжело вздохнула и замерла, слушая продолжение невообразимых новостей, – ты не должна показывать им, что в курсе, по крайней мере, пока. Сперва, Рэндалл должен отдать тебе корону, и только потом можно все рассказать. Теперь ты не имеешь права думать только о себе или Венториэле, у тебя есть другие обязательства, более важные. Когда вся власть окажется в руках законной наследницы, Ника, ты сможешь им отомстить, но не сейчас, когда действует приказ о казни любого члена совета, и бастард может не вспомнить, что ты спасла его жизнь, – разумные слова Виктора слегка охладили пыл девушки, но в ее глазах все еще горел огонек злости. Стоит ли послушать предателя, или плюнуть и поступить по своему, как она всегда делала? Она не хотела верить в то, что Рэндалл так изменился и готов казнить ее только за цвет глаз, но его договор с Велиантом кардинально менял представление о нем, как о человеке.
Неужели корона так меняет людей? Бастард с первого дня их знакомства выглядел целеустремленным, готовым на все, ради достижения желаемого. Тогда это был трон, и парень мог пойти на что угодно из-за него, сейчас же у него казалось бы есть все. И тут она осеклась, поняв, что ошиблась. Кое-чего у Агийского нет, и никогда не будет, ведь Миаленика отвергла его предложение. В данный момент Рэндалл так же сильно стремиться получить дочь герцога, как когда-то рвался за короной. В таком случае, новоиспеченный король действительно мог казнить отвергшую его любовь, девушку, что бы та никому не досталась, это в духе бастарда.
– Ненавижу обоих, – прошипела она так, словно если произнесет эту фразу громче, все в городе тут же поймут, о ком речь, – как ты все это узнал? – неожиданно задала она пришедший в голову вопрос и не сводила глаз с лица собеседника. Понять, что брат врет будет проще всего, он отвык следить за движениями мышц, а значит и не станет нарочно менять выражение, когда говорит не правду.
