Нейро-панк (СИ) - Соловьев Константин Сергеевич (читать хорошую книгу txt) 📗
- Тебе не светит даже это, - прошипело Энглин, - Ты нейро-увечный, понял? Калека. Музейный экспонат. Никто и никогда не вернет тебе то, что ты потерял. Забудь.
- Возможно. Но и тебе не легче. Что с тобой произошло, Энглин? Ты заигрался? Синдром излишней самоуверенности? Стал чувствовать себя нейро-богом, а?
- Ты не знаешь, что со мной случилось! - отрезало Энглин яростно, - И не имеешь права рассуждать об этом! Ты ведь даже не человек, если разобраться. Всего лишь остов, огрызок… Окаменелость. Ты никогда не сможешь измениться, ты обречен оставаться неизменным до самой смерти. Мертвая материя, всегда одинаковая, всегда застывшая в своей форме. Впрочем, сколько там тебе осталось до смерти?..
Энглин поднесло к уху свободную руку, делая вид, что вслушивается в тиканье невидимых часов. Но Соломон лишь покачал головой:
- У меня впереди лишь одна смерть. А ты переживаешь их каждый день. Уверен, что не хотел бы со мной обменяться? - Энглин прошипел что-то нечленораздельное, - Я не знаю, что именно с тобой случилось. Мне нет нужды это знать. Думаю, это было что-то вроде эксперимента. Дерзкие нейро-вандалы иногда ставят эксперименты над собой, правда? Те из них, кто слишком уж заигрался. А может, это было что-то вроде аварии. Нейро-авария – как звучит!.. И какие последствия. Человек, привыкший шутки ради уродовать чужие жизни, сам стал жертвой. Уж не знаю, чего, самоуверенности или случая. Да и неважно. Оказалось, что даже нейро-боги могут падать со своего трона.
- Это было не так. Все было не так!
- Неважно, - отмахнулся Соломон. Он ощущал себя сильным, точно это в его руке был револьвер. Разве что сила эта отдавала полынной горечью, - С тех пор отважный нейро-вандал Энглин Кейне Нул перестал существовать. Не смог справиться со своим новым состоянием. Он, как и прежде, умел легко проникать сквозь нейро-замки и повелевать чужим сознанием, но внутренне он сам сломался. Да? Уже не чувствовал себя способным на это. Ведь отныне он был не только повелителем нейронов, но и их рабом.
Энглин тяжело дышало, казалось, любое слово, сорвавшееся с губ Соломона, может подтолкнуть замерший спусковой крючок. Глаза от ярости казались белыми.
- Ты исчез, Энглин. Твое сознание – множество нейро-образов, блуждающих в темноте. И ты не можешь их контролировать. Ты засыпаешь одним человеком, а просыпаешься другим. При тебе остается твоя память, твой интеллект, но что это – без того, что ими руководит, без личности? Мое тело пусто без нейро-сути, но твое – всего лишь оболочка, которую каждый день занимают разные жильцы. И ты не можешь им воспрепятствовать. Да и как смог бы? Ведь ты даже не помнишь, кто из них ты на самом деле. Ехидная девчонка? Ребенок? Зрелый мужчина? Твоя жизнь длится один день и ты, наверно, прожил уже тысячи жизней. Каждую ночь ты умираешь, но на смену тебе приходит новый ты, которого ты ненавидишь, и тоже страдает. Нейро-пытка. Вот отчего вокруг тебя столь много разнообразных вещей – у тебя просто нет ни привычек, ни хобби, ни даже вкуса. То, что нравится тебе в понедельник, во вторник станет безразличным, а в среду – ненавистным. Сегодня тебе нравится запах лилий, а завтра тебя будет от него тошнить. Если я потерял свет звезд, то ты стал безумным звездным странником, Энглин. Странником, который уже никогда не вернется домой.
Энглин всхлипнуло. И вслед за этим Соломон явственно услышал скрип стали. Это значило, что спусковой крючок пришел в движение. И еще то, что его собственная жизнь вот-вот подойдет к концу. Утро седьмого дня… Возможно, он успеет увидеть рождение огненного цветка, прежде чем его измотанные нейро-цепи превратятся в остывающую нейро-кашу внутри разбитой головы.
- Ты не убьешь меня, - сказал Соломон, удивляясь тому, как его голосовые связки, эти старые и сухие истершиеся канаты, еще способны издавать звуки, - Знаешь, почему? Нет, ты спокойно можешь спустить курок. Более того, тебе это понравится, обещаю. Ты увидишь, как я шлепнусь кверху брюхом, и испытаешь настоящее удовлетворение. Но завтра ты проснешься и вспомнишь меня. Точнее, не ты, а кто-то, у кого есть твоя память. И, возможно, его вырвет прямо на пол, когда он вспомнит, как он застрелил безоружного человека, который пришел за помощью. Может, рано или поздно в бесконечном ряду твоих постоятельцев окажется тот, для кого этот груз окажется чрезмерным. И тогда он прижмет револьвер, который ты держишь, твоей же рукой к твоему виску. Бум. Совесть будет твоей личной нейро-бомбой. Примитивной, но безотказной. Подумай об этом, Энглин Кейне Нуль, человек с тысячью душ. Подумай. Ведь тебе, как никому из нас, приходится думать о будущем. Которое ты сейчас можешь бесповоротно изменить.
Соломон замолчал. Сперва ему показалось, что Энглин, погрузившееся в подобие транса, выстрелит, только лишь затихнут слова. Но оно не стреляло. Прошла секунда, потом две, пять. Отмерять их ударами сердца Соломон не мог – сердце колотилось, будто сумасшедшее.
Энглин смерило его мерцающим взглядом, в котором была чистая ненависть. И опустило револьвер.
- Я надеюсь, что ты умрешь, человек, который был Соломоном, - отчеканило оно, - За то, что ты сделал. За то, что я всегда буду тебя помнить.
- Не меня, - поправил Соломон с облегчением, - А собственную слабость. И каждый день твои воспоминания будут немного другими. Ведь наша память – всего лишь пыль на фонарном стекле. Все зависит от цвета горящей в нем лампы. Поэтому ты поможешь мне сегодня. Не ради себя, а ради тех Энглин Кейне Нул, у которых окажется больная совесть. Ведь даже ты не знаешь, сколько их будет и насколько сильны морально они окажутся, смогут ли они нести на себе груз, который ты взвалил на себя…
- Хватит! – решительно, по-мужски, велело Энглин, - Я возобновляю договор. И советую тебе поспешить. У меня впереди много времени, и не твое дело, как я им распоряжусь. А вот у тебя его, кажется, не очень много.
- Мне хватит, - сказал Соломон, - У меня прояснились мысли. Кажется, револьвер и в самом деле немного прочистил мне мозги.
- Скоро нейро-бомба сделает это еще лучше.
- У всех твоих жильцов – ужасное чувство юмора… Не забудь передать им это.
- Седьмой день, человек, бывший Соломоном, седьмой день.
- Я знаю. Но на этот день, до самого его конца, ты становишься моим помощником, не так ли?
- Становлюсь. И действительно попытаюсь тебе помочь. Только что толку? Твой нейро-маньяк далек от тебя так же, как и на первый день.
- Нет, он стал гораздо ближе. Собственно говоря, он всегда был близко, это мои мысли были слишком далеко. Я знаю, кто он.
Энглин уставилось на него с недоверием.
- Ты не мог узнать этого так просто.
- Просто взглянул на некоторые вещи под другим углом.
- Кроме нейро-маньяка у тебя есть и другие проблемы, человек, бывший Соломоном. Тебя ищет Мафия. И тебя наверняка ищет Транс-Пол. Даже разобравшись с нейро-маньяком, ты не будешь в безопасности. Тебе не прожить на улицах Фуджитсу и дня.
- Именно поэтому я буду решать все проблемы одновременно, а не по отдельности, - улыбнулся Соломон, - И надеяться, что ни одна из них меня не убьет.
- Хорошо, - кажется, Энглин хотелось сплюнуть, но оно с трудом удержалось, - Что тебе нужно от меня?
Соломон вздохнул. Рассветный воздух был сырым и холодным, от него ныло под ребрами.
- Много чего, дружище Энглин. Во-первых, телефон. Мне придется сделать целую кучу звонков. Во-вторых, сигареты. Этот ублюдок оказался прав, теперь мне тяжело будет от них отказаться.
- А в третьих?.. – спросило Энглин с каменным лицом. Револьвер оно спрятало под одежду, но от этого оружие не казалось более далеким.
- В третьих… Заводи свой нейро-бур, Энглин Кейне Нул, - Нам придется побывать кое у кого в голове и кое что проверить.
ГЛАВА 18
Место он выбрал с таким расчетом, чтобы всякую машину было видно издалека, и теперь похвалил себя за предусмотрительность. Может, он и не был Соломоном Пять, но не был и последним тупицей. Если сооружаешь ловушку на опасного зверя, лучше удостовериться в том, что зверь не явится неожиданно.
