Мир-Чаша (СИ) - Барей Александр (книги полностью TXT) 📗

Принцесса полностью разделяла чувства Бадэра к ней, и обоих объединяло лишь одно желание: поскорее добраться до города и избавить друг друга от своего общества. Когда в поле их зрения появился красивый белокаменный город со сверкающими на солнце башнями и позолоченными колокольнями, они возликовали. На полном скаку они въехали в ворота и, очарованные красотой Сингхара, перешли на шаг.

Вскоре Бадэр нашел покупателя на бриллиант и тут же продал его. Он осмотрел полученные за камень золотые и, усмехаясь, протянул принцессе одну монету:

– Взгляни-ка на своего красавца-жениха.

– О, боже! – ужаснулась девушка, увидев выбитый на монете профиль султана. Лицо Хульсая обладало огромным носом, толстенной отвисающей нижней губой и массивными, похожими на обезьяньи, челюстями.

– Когда на свадьбу пригласишь? – злорадствовал Бадэр.

– Я не могу стать его женой! – воскликнула принцесса. – Лучше смерть!

– Мой пистолет к вашим услугам, ваше высочество, – съязвил Бадэр.

– И ты еще смеешься? – со слезами в глазах сказала девушка. – Есть у тебя хоть капля сострадания?

– Чем ты недовольна? Твой жених – самый богатый и могущественный правитель на многие тысячи миль вокруг.

– Интересно, что бы ты сказал, если бы тебе предложили невесту с такой внешностью?

– Было бы в десять раз хуже, если бы мне предложили невесту, подобную тебе.

– Это так ты меня утешаешь? – срывающимся голосом промолвила принцесса и разрыдалась.

– Вот чертова девчонка, – пробормотал Бадэр.

Он тяжело вздохнул, понимая, что в ближайшее время ему не удастся избавиться от общества капризной принцессы, и сказал:

– Ладно. Хватит хныкать. Пойдем лучше в кабак и закажем хорошей водки. Этот целебный напиток неплохо прочищает мозги. Глядишь, что-нибудь и придумаем.

Через несколько минут спутники вошли в трактир под названием «Плакучая ива». Бадэр невольно улыбнулся, увидев эту вывеску. Он вспомнил, как жил некоторое время на Земле в Советском Союзе и однажды смотрел кинокомедию «Бриллиантовая рука», в которой фигурировал ресторан «Плакучая ива». Бадэр долго улыбался, удивляясь такому совпадению, но вдруг улыбка сошла с его лица и он, опрометью выбежав из кабака, уставился на вывеску. Он смотрел на нее и не верил своим глазам. На вывеске буквами универсального языка были написаны русские слова! У Бадэра подкосились ноги. Напрашивался лишь один более-менее разумный вывод: владелец трактира если не русский, то, по крайней мере, землянин! Бадэр ощутил резкий приступ ностальгии, к его горлу подкатился жгучий комок. Последних несколько десятков лет он провел на Земле и планета надолго оставила в его душе цепочку воспоминаний.

Бадэр вернулся в кабак и сел за стол. Принцесса смотрела на него круглыми глазами. Она никогда не видела его таким взволнованным. Девушка знала Бадэра как человека, все время сохраняющего на лице выражение полного удовлетворения и каменного спокойствия. Сейчас же его лицо выглядело растерянным.

– Что случилось? – обеспокоено спросила принцесса.

– Весьма странная вещь, – задумчиво ответил Бадэр.

Девушка еще больше удивилась. Что-что, а задумчивость уж совсем не была присуща Бадэру.

Тем временем к столу подошел трактирщик и спросил, что они будут заказывать. Бадэр с интересом посмотрел на него и, улыбнувшись, сказал на русском языке:

– Как насчет тарелки горячих щей и стакана хорошей крепкой водочки?

Хозяин так и застыл с открытым ртом.

– Не может быть! – выдавил он. – Земляк! Братуха!

– Вот уж кого не ожидал здесь встретить, так это русского парня! Как тебя сюда занесло?

– Да я и сам толком не ведаю, – пожал плечами трактирщик. – Я простой русский сибиряк, Вася Крамаров. Жил я некогда в таежной дерёвне, в Шушенском. Жил да бяды не знал. Пошел я как-то в тайгу соболя пострелять. А зима той порой была снежная, лютая. Попал я в пургу дикую да ненастную, потерял тропинку родимую. День ходил я, второй, кали со счета не сбился, а дороги – не видать! Ан на третий день смиловалась пурга-матушка, образумилась. Гляжу – пещера. Глубокая, страшная, на берлогу похожа. Гляжу и думаю: али медведь там притаился, али нечисть какая? Ухватил я свое ружьишко и, храбрости набравшися, полез в энду пещеру. Лезу я, лезу, ан гляжу – свет. Вот и пошел я на сиянье дивное. Подхожу поближе, а то дыра в стене величиной немалая. Вылез я на свет божий, и чудно мне стало, боязно. Над головой светит солнце белое, под ногами шелестят травы зеленыя, а вокруг стоят дерева незнакомыя – и тишина!

Вася и не заметил, как перешел на ритмичный распевный речитатив:

Ой, и страху ж натерпелси я!

Как в штаны не наложил – не ведаю!

Закричал, что не позволю дьяволу

Издеваться над душою христианскою!

Как побег я со всех ног тою пещерою!

Как наткнулси носом я на стену каменну!

Чуть со страху дух с меня не вышибло.

Удивился я поболе прежнего.

Шел туда – никой преграды не было.

Шел назад – стена вдруг появилася!

Что же оставалось мне воистину?

Вышел я с пещеры и поплёнтался.

Долго шел землею незнакомою,

Приключились чудеса со мною дивные.

Был я дедом старым, тощим, немощным,

И учуял я, что силы возвращаются,

Молодею я со страшной силою.

И воздал хвалу я Господу великому!

И пришел я в этот город мраморный,

И открыл харчевню тут пригожую,

И назвал ее «Плакучей ивою».

А случилось это уж давнёхонько,

Дня двадцать восьмого передпразднична,

Месяца холодного декабрьского,

Тысьчу девятьсот шестьдесят пятою

Зимой от рождества Христоваго!

Бадэр со смехом подхватил ритм Васиной былины:

– Ну и ну! Да ты глаголешь притчами!

– Что умею – не отнять, как водится.

– Ты сказал, что жил в селе ты Шушенском.

Может, ты встречал там дядю Ленина?

– Да, знавал такого дядю доброго,

Был тогда я озорным мальчишкою.

Он конфеты мне дарил заморские,

Сидя с Крупской у светильника зеленаго.

– А красива ли была та Крупская?

– Не сказал бы, но была все ж бабою.

Лучше ты поведай о красавице,

Что с тобою рядом приосанилась.

Красотою лепа красна девица!

Али слушает тебя? – уж больно гордая.

– Слушает, куда же она денется?

Разговор веду короткий с ней.

Если надо – преподам урок,

Если надо – задницу отшлепаю.

– О чем вы там болтаете? – отозвалась принцесса. – Разговаривайте на универсальном языке, я ничего не понимаю.

– А ты в любом случае ничего не поймешь, – сказал Бадэр. – Сиди и помалкивай.

«Ну и новостишку мне подкинул этот Вася, – подумал он. – Выходит, что существует резонансная точка, которая напрямик соединяет Землю и Нартуллу! Об этой точке не знают даже Филлоя с Ниидой, которые живут на Нартулле уже несколько тысяч лет! То, что Вася не смог вернуться обратно, свидетельствует о том, что точка односторонняя, то есть, действует только в одном направлении: Земля – Нартулла. Странно то, что Вася переместился на Нартуллу в 1965 году, когда все резонансные точки планеты были дезактивированы. Их отключила Филлоя. Впрочем, данную точку она не могла заблокировать, так как не знала о ее существовании».

Вася сходил за водкой и закуской и разговор продолжился.

– Эй, проснись, – услышал Корис сквозь сон чей-то шепот. Он открыл глаза и увидел склоненное над ним лицо Пышки.

– Что ты здесь делаешь? – удивленно спросил он.

– Тихо, – прошептала она. – Я тебе должна кое-что сказать.

– Что?

– Много лет я в плену у этой шайки, но никогда не встречала разбойника, который заступился бы за меня. Ты на редкость благородный человек и я хочу тебя отблагодарить.

– Я вообще-то не против, – усмехнулся Корис, – но если я начну, то не смогу остановиться до утра.

– Ты неправильно меня понял, – улыбнулась Пышка. – Я хочу открыть тебе одну тайну.

– Вот как? – удивился Корис. – Я весь внимание.