Неопределенность (СИ) - Селиванов Петр Петрович (мир бесплатных книг .txt) 📗
- Черт, как теперь выкручиваться из такой си-туации, - после мысленного общения слова сами собой произносились вслух.
За дверью что-то зашуршало, и раздался акку-ратный, но строгий женский голос:
- Кто там? Сейчас же отвечайте, или я вызову полицию!
- Лиль, это я, - немного замешкавшись, ответил Макс.
Дверь распахнулась, и в проеме появилось оза-даченное и испуганное лицо секретарши.
- Максим Андреевич?!? Что... Как вы здесь оказались? Мы вас все потеряли, - громко затараторила она.
- Так, во-первых, кто тебе разрешал входить? Во-вторых, кто тебе разрешал кричать?
- Простите, - Лиля была шокирована, - просто вы так внезапно вчера пропали. Телефон у вас отклю-чен, дома вас нет. Мы не знали, что и думать. Вчера приезжал Антон Викторович, всех на уши поставил...
- Мне нужно было срочно отлучиться, - спокойно сказал Макс.
- Постойте, а как вы смогли пройти, что я вас не заметила? - она не могла успокоиться.
- Что за глупости, - я пришел, пока ты была на обеде, - сказал он первое, что пришло в голову.
- Максим Андреевич, сейчас восемь утра! Какой обед?
- Ну, - Макс отругал себя за то, что не посмотрел на время, когда вернулся в свой кабинет, - значит, я прошел, когда ты ходила на второй этаж за кофе.
- Хм, - недоверчиво выдохнула Лиля, - ну, мо-жет быть. - Она выходила и наливала себе кофе до-вольно часто, и Макс знал об этом.
- Сейчас соединю вас с Антоном Викторови-чем.
После этих слов она аккуратно прикрыла дверь, и по цокоту ее каблуков было понятно, что она заняла свой привычный пост за ресепшном.
Макс подошел к столу, взял телефонную трубку и через несколько секунд в ней раздался голос Анто-на.
- Ну, и куда ты пропал без ведома своего друга и напарника? - в голосе Антона слышались напористые нотки.
- Не гони волну, Антон... Слушай, у меня к тебе дело.
- Какие могут быть дела, когда у нас обвал со всех сторон? Три контракта! Понимаешь, три контракта могут погореть из-за твоих отлучек, я же нифига не разобрался толком, а Федор Витальевич... - он продолжал давить.
- Прекрати вопить, как девка! Мне нужно уехать. Отдохнуть. Устал я. В общем, на тебе сейчас всё, справишься?
- С тобой все в порядке? С директором уже со-гласовал? - Насторожился Антон. - Что-то серьезное?
- Нет, Антон, просто нужно отдохнуть, развеяться.
- А что мне делать с теми...
- Никаких пятнадцати процентов! Пусть они сами решают, как хотят! - Макс 'на автомате' прочитал мысли Антона, который еще не успел сказать их до конца.
- Но я...
- Ничего, справишься! - Сказал Макс и доволь-ный собой положил трубку.
Антон был старым приятелем Макса, с которым они начинали карьеру спина к спине еще десять лет назад. Сейчас на Максе был отдел продаж, а Антон занимал должность руководителя сценарного отдела. Об их дружбе все знали и считали их тандем довольно удачным для компании.
Макс сделал глоток холодного чая, который ос-тался после Валеара. Чай был приторно сладкий и крепкий. Макс сразу же вспомнил, что в пятом пространстве все вкусы и запахи ослаблены, будто бы приглушены, и когда жители пятого пространства попадают в трехмерное, они сразу же начинают есть, пить все что ни попадя, в чай добавлять десять ложек сахара, мясо приправлять до горечи, чтобы по максимуму насладиться яркими вкусами.
Все-таки приятно осознавать свою силу, - поду-мал Макс, глядя из своего окна на оживленную улицу, - Сколько на земле живет десятых? Человек пятьсот? Тысяча? А сколько пятнадцатых? Сто? Двести? А двадцатых? Я один? Возможно. Не часто людям дается возможность прожить еще одну жизнь в трехмерном пространстве. У людей, которые прожили много жизней, у людей с опытом появляется возможность жить в лучших местах, более добрых, зрелых пространствах, где нет столько гадости, злости, политики, воин, насилия... Макс собрался с мыслями и вышел из своего кабинета.
В дверь директора постучали:
- Федор Витальевич, здравствуйте, могу я вой-ти?
Директором был седовласый шестидесятитрех-летний толстый мужчина, который в рекламном деле съел не только собаку, но и всех, кого только встречал на своем пути. В начале 90-х он был чуть ли не единственным крупным игроком на этом рынке, делал всю рекламу в столице и огромную долю по всей стране, разумеется, такой успех не мог состояться без его связей в криминальных кругах. Сейчас он вел размеренный и порядочный образ жизни, имел трех дочерей от трех разных браков и о лихих временах вспоминал без охотки. Мужиком он был строгим, но справедливым, обожал вкусно и много поесть, говорят, божественно готовил шашлык, и работал усердно, за троих. Приходил раньше всех и ни на день не выпускал вожжи правления своей компанией. В компании у него не было ни одного заместителя, и всю ответственность он возлагал именно на своих начальников отдела.
- Заходи, Максим, конечно. Ты куда пропал-то вчера?
Он перестал печатать и немного откатился на стуле от своего большого компьютерного стола.
- Плохо чувствовал себя. Я к вам с просьбой, - спокойным голосом проговорил Макс, и сел напротив директора, - мне нужно отлучиться на пару дней, мо-жет, на неделю. Антон во все вопросы посвящен, ду-маю, справится. Вы не против?
Директор наверняка был ошарашен такой новостью, но виду не подал и задумчиво посмотрел в окно.
- Максим, ты понимаешь, что сейчас самый цейтнот у нас. Что-то случилось у тебя? Помочь чем?
- Федор Витальевич, просто не отдыхал давно. Я последний раз в отпуске был три года назад. Нельзя же так. Чувствую, позиции сдавать начал...
- Максим Андреевич, что ж ты, твою мать, раньше-то молчал? Ты еще скажи, что я тебя насильно тут работать заставляю? Меня еще виноватым выставляет.
- Нет, вы меня не так поняли...
- Шуруй давай! И что б духу твоего две недели не было, как минимум. Сдает он позиции. И не забудь заявление в бухгалтерию сдать.
- Спасибо, - тихо сказал Макс и вышел из каби-нета.
Подойдя к Лиле он наклонился за стойку ресепшна, - Лиль, собери, пожалуйста, в моем каби-нете все эти документы, бумажки, а то у меня все не было времени в них разобраться, хорошо?
- Конечно, Максим Андреевич, - ее голос был немного грустным.
- А моя машина около входа? - опомнившись, спросил он.
- Разумеется. - Нисколько не удивляясь глупому вопросу, сказала Лиля. - Максим Андреевич, возвращайтесь поскорее.
Вид у нее был как у школьницы, впервые признававшейся в любви. Макс подозревал, что нравится ей, а теперь в этом убедился окончательно. А что? Она молодая и симпатичная, он не старый и не страшный. Может, что-то и может получиться?
- Я постараюсь, - с улыбкой сказал Макс и вы-шел в общий холл.
***
Подъезжая к огромной гостинице, Макс услышал музыку, доносившуюся из его кармана, и почувствовал настырную вибрацию. Достав телефон и посмотрев на экран, он увидел высветившуюся надпись 'Таня-фуршет'. Телефонная книжка Макса составляла почти четыре сотни номеров (в основном по работе, конечно), и для того, чтобы не запутаться в номерах и именах он писал рядом с именем какой-нибудь отличительный признак человека, которому принадлежит номер. Так под надписью 'Таня-фуршет' Макс подразумевал девушку, с которой он познакомился около месяца назад на фуршете, посвященном удачному подписанию договора с одной респектабельной итальянской компанией, торгующей бижутерией. Таня не обладала модельным личиком, но зато у неё была отличная фигура, и, что еще важнее, уникальный для современной девушки ха-рактер: легкая в общении, умная, тактичная и внима-тельная. И было ей примерно двадцать семь - тридцать лет на вид. Впрочем, она была достаточно миловидной, хотя как Макс заметил себе: девушек с такой внешностью в одной Москве десятки тысяч, однако ее открытость, улыбчивость и в тоже время некая загадка заставили его подойти к ней в тот вечер и познакомиться (или их кто-то познакомил, он точно уже не помнил). Она была обычным менеджером той самой итальянской компании, и работала в российском офисе их представительства. А так как фуршет проходил на их территории, там присутствовал весь их небольшой состав из двадцати с лишним человек. Они очень мило пообщались в тот вечер, и на том и распрощались, обменявшись но-мерами сотовых телефонов. Макс даже немного замешкался, увидев ее имя на мобильном, но ему хватило секунды, чтобы вспомнить, кто именно звонит. Он поднял трубку:
