Трое и боги - Никитин Юрий Александрович (читаем книги онлайн txt) 📗
Таргитай отворачивался, не мог смотреть на Олега. Волхв на ходу переворачивал трупы, бегло осматривал, морщил лоб, задумчиво хмыкал. Мрак тоже наклонялся, срывал амулеты, кольца, шарил в карманах.
– Олег, от чего померли?
– Хотел бы сам знать…
Таргитай опережал друзей: оба в такие минуты казались отвратительными. Он даже дудочку вытащил, заиграл скорбную мелодию. Когда волхв и оборотень задержались, крикнул не оборачиваясь:
– Что вам от них надо? Им уже не помочь.
Мрак даже не ответил, а Олег буркнул:
– Им нет, а нам можно.
– Как?
– Смерть одного – урок другому. Даже если он ушибленный рыбой.
Дорога раздваивалась: одна шла к башне, другая тянулась вдоль стены, уходила к дальней роще. Мрак равнодушно прошел мимо ворот, Таргитай оглядывался, выворачивая шею.
– Так и не заглянем?
– А чо те надо?
– Ну, кто там внутри… И почему так мертво. Даже со стен никто не лается, не кидает камнями.
Мрак прорычал:
– Погр-р-рабить восхотелось? Научись проходить мимо соблазнов. Иначе никогда не доберешься до цели.
Таргитай оскорбленно – такое о нем подумать! – побежал, опередил обоих, а Олег, отмечавший про себя каждое слово, подумал горько, что в таком случае их цель – помереть, ибо спешат схлестнуться с богами!
Башня осталась маячить голым скелетом на небе, как некий чудовищный зверь древних времен. Невры вышли на бескрайнее унылое плато. Вдоль дороги к небу тянулись черные кресты из добротных бревен. Сердце Таргитая сжалось: на каждом были распятые мертвецы. От некоторых остались одни скелеты. Сытые вороны равнодушно смотрели на идущих внизу троих еще живых. Обрывки одежды трепало ветром.
Мрак покачал головой:
– Пошто так?
Олег равнодушно буркнул:
– Это свои.
– Врешь! – не поверил Мрак. – Чтоб своих, да так люто… Если виноват, то просто чикни ножом по горлу. Аль ты шутить пробуешь?
– Мрак, какие шутки? Есть племена, для которых класть в землю – отдавать червям на поругание.
– Поляне тоже так считали. Они своих жгли, как поленья.
– Поляне потому и поляне, что на полянах. Посереди леса! А здесь земля да скалы, щепки не отыщешь.
– А эти столбы?
– Везли издалека, стоят дорого. Не видишь, на каждом уже не один побывал. Может быть, каждый столб принадлежит одному роду… Нет, только богатые могут такими владеть. Другие же столбы – общие. Всяк приспосабливается, Мрак. Только мы все такие же твердоголовые.
– Настоящий человек не должен меняться, – ответил Мрак гордо.
– Настоящий человек должен меняться, – сказал вдруг Таргитай. Он старался говорить важно, но при беге получалось плохо. – Только дурни не меняются.
Олег бежал молча. Мрак на ходу ткнул его в бок – не спи, замерзнешь. Волхв выдавил с неохотой:
– Меняются. Сегодня дурость одна, завтра – другая. То, что вчера мудрость, сегодня – обыденность, а завтра и вовсе дурость. Все мы умные задним числом.
Он перепрыгнул расщелину. За сапоги цапнуло темное, хищное, выбросившее длинные цепкие лапы. Мрак на ходу стоптал, неодобрительно хмыкнул:
– А вещие на что? Зри, что будет умностью, что – дуростью. Той дорожкой и потопаем.
Олег ответил тоскливым голосом:
– Ничего не зрю… Не знаю, но туда мой дар не проникает.
Мрак оскалил зубы в широкой усмешке:
– Нет, потому что нет. Нету, разумеешь? Только будет. А будет то, что сотворим. Мудрый ты как-то местами, вроде божьей коровки! Простых вещей, ну совсем простых, не понимаешь!
Простых никто не понимает, подумал Олег сердито. Их просто принимают. Это в сложные вгрызаются. Всяк в сложных знаток и мудрец, всяк все знает и другим указывает…
Мрак остановился, мешок полетел на землю.
– Передохнем.
Таргитай огляделся:
– Местечко очень удобное. Мягкая травка, ручей. Здесь и полежим, перекусим.
– Ты прав, – кивнул Олег. – Местечко – лучше не выбрать. Ты мог ошибиться, но не эти тыщи зубатых муравьев!
Таргитай подскочил как ошпаренный.
Олег проснулся, научился спать чутко. Мрак люто бил оземь нечто желтое, сухое, с вывернутыми суставами. Оборотень трудился молча, земля гудела, существо верещало отвратительным скрипучим голосом, словно ножом скребли по камню.
Олег в красном свете догорающего костра рассмотрел изувеченную девку: в лохмотьях, с грязными нечесаными волосами, воспаленными гнойными веками. Мрак свирепо молотил ею по земле, как только жизнь еще теплилась, топтал, хватал снова и бил о деревья.
– Мрак! – заорал Олег. – Это кто?
Мрак зло оглянулся:
– Ты волхв, ты и ответь!
Олег перелез через спящего Таргитая, тот не шелохнулся, храпел, раскинув руки.
– Ты бы отпустил несчастную… Что тебе сделала?
Мрак с размаха хрястнул жертвой о ствол вяза. Дерево загудело, посыпались листья, куски коры и сучья. Несчастная завопила громче, лицо и руки были в странно белесой крови.
– Мне ничо, – огрызнулся Мрак. – А вот тебе… Отпустить?
– Нет-нет, тогда держи, – крикнул Олег поспешно. – Кто это?
– Ломота, если угадал… А то и Жовтяница. Тебе мало, что тебя еще в детстве покусала Лякливица?
Он с размаха ударил ею оземь. Пыль закрыла Таргитая, чихнул, но не проснулся. Мрак с отвращением разжал пальцы, вытер ладони. Существо попыталось подняться на дрожащих ногах, но руки подломились, упало в пыль разбитым лицом.
– Силен, – проговорил Олег потрясенно. – Не думал, что можно так внучку самого Чернобога… Она меня куснула?
– Я, похоже, успел раньше.
– Куснуть?
Ломота кое-как воздела себя на ноги. Горящие желтые глаза отыскали Мрака, синий рот изогнулся в жуткой гримасе.
– Ты… умрешь… Скоро, ужасно!
Мрак потянулся, зевнул.
– Опять та же песня. Мамка твоя где? Еще бы и ее…
Ломота отступила. Кровь засохла и осыпалась грязными струпьями. Разбитые губы, только что толстые, как оладьи, стали как две бледные пиявки.
– Прежде встретишься с моими сестрами!
– С кем еще? – осведомился Мрак. – Кикимору бивал, Навью гонял, Пропасницу еще в деревне отвозил по первое число… Лякливицу бы встретить! А то наш волхв больно пужливый.
– Ты еще встретишь Черевуху, Людницу, Огневицу…
Мрак сказал довольно:
– Значит, долго жить будем: вон их сколько! Плодовитая твоя мамка. Как поросная мышь. Видать, трижды в год поросилась. Эх, добро бы так плодилось, а то все погань да погань…
Ломота исчезла, только слышалось затихающее шлепанье босых ног. Мрак лениво подвигал палкой угли. Взвился столбик искр. Олег не ложился, загибал поочередно пальцы. Губы волхва неслышно шевелились.
– Разуйся, – посоветовал Мрак с лицемерным сочувствием. – Их же двенадцать, даже я знаю.
Олег сбился, начал снова:
– Черевуха, Людница, Огневица, Коркуша, Глуханя, Гризачка, Жовтяница… Мрак, мы одолели магов, но как будем драться с богами?
– А эти твари – богини?
– Вряд ли. Но все-таки бессмертные.
Мрак пожал плечами:
– Вишь, отделал и бессмертную. А чтобы совсем, надо не болеть, только и всего. И не пужаться. Тогда и Лякливица ничего не сможет.
– Мрак, разве люди когда-нибудь перестанут пугаться?.. Ладно, но как одолеем Мару? Она страшнее своих дочерей. Дочь самого Чернобога!
Мрак проворчал, уже засыпая:
– Что думать заранее? Пусть конь думает, у него голова поболе…
Он умолк на полуслове. Олег с несчастным видом лег с другой стороны костра, отгородившись от злой ночи жарким огнем. Ему надо думать заранее. Он не Мрак, который в любом деле сразу находится. Правда, как находится – хватает секиру!
Наутро увидели вдали столб черного дыма. Он поднимался в синеву быстро и стремительно, ввинчиваясь в небесную твердь как чудовищный коловорот, но пробить не мог, расползался тонкой и черной кроной немыслимого дерева.
По мере того как приближались, столб превратился в исполинскую черную гору. Воздух стал жарким, невры ощутили устойчивый попутный ветер. Черная гора, совершенно отвесная, одинаковая по ширине у основания и вершины, упиралась в небо, растекалась по небосводу.
