Никто не умрёт (СИ) - Лихачева Елена (список книг TXT) 📗
Соня налила в чашку дымящийся тонким ароматом свежее сваренный кофе и поставила ее перед ним. Илья вдохнул воздух и в который раз подумал: удачная поездка. Если бы не вспышка сверхновой в созвездии Кассиопеи, он никогда не смог бы поехать к местам боевой славы отца, и тогда никогда бы не познакомился с замечательной женщиной по имени Софья.
- Когда же это было? - Илья напряг память, в своем докладе он записал точную дату, когда его сверхновая была обнаружена радиотелескопом. - Когда? Вот маразматик. Сейчас вспомню.
- Что?
- День, когда небеса пересекли наши судьбы.
- Это когда ты затормозил около нашей машины?
- Нет, - Илья поднял вверх палец, - это случилось семнадцать лет назад 23 февраля 1987 года в созвездии Кассиопея.
- Не знаю, какое отношение имеет Кассиопея к дню рождения моей любимой племянницы. Ты назвал дату ее рождения. И не смотри на меня так. Я могу показать ее Свидетельство о рождении.
- Так. Я вспомнил, что хотел вам вчера показать. Сиди на месте, Сонечка, я сейчас вернусь.
Илья вышел на улицу, открыл машину, достал из бардачка журнал, в котором напечатали его статью, благодаря которой он получил требуемую для путешествия в Китай сумму.
- Я не фаталист, - продолжил разговор Илья, войдя с журналом в дом, - Но, прочитав дату, которая указана в этой статье, под которой, кстати, стоит имя вашего покорного слуги, - он склонил голову, - ты Сонечка, поймешь, что мы трое повязаны на космическом уровне. Я, можно сказать, предсказал рождение твоей племянницы. И если предположить, что древние астрологи не с потолка брали свои теории, то Ивана - космическое дитя, ну, что-то типа "звездного мальчика", но только девочка.
- В этот день родилось много детей. Ивана не одна такая "звездная". И каждый день в космосе что-то происходит. - Соня послушно листала потрепанный журнал. - Астрологи заметили влияние звезд и планет на людей.
- Да, правильно говоришь. - согласился Илья, - И все-таки в их астрологических картах есть много субъективности. Но я не сторонник астрологии. Давай не будем забывать, Сонечка, что я - ученый. И моя гипотеза касается только нас троих, связанных даже не самим взрывом светила, а моментом, когда излучение долетело до нашей планеты. Эта гипотеза может стать теорией, если я смогу собрать доказательства. А для этого мне нужно знать все подробности из жизни Иваны от ее первого вдоха.
Соня отвернула лицо, чтобы скрыть от Ильи выражение замешательства. Поднялась.
- Сонечка, я уже давно понял, что с родителями девочки все очень не просто. Но пойми меня. Проникнись.
- Хорошо, я попробую. Потом. Обязательно проникнусь. А сейчас мне надо готовить обед.
- Сонечка, - Илья подался к ней через стол, - клади побольше афродезиаков, пожалуйста, побольше.
Соня зарделась, от его жаркого взгляда.
Глава 28. КОНЦЕНТРАТОР
Илья стоял, сцепив руки за спиной, и делал вид, что с интересом рассматривает здание колледжа снаружи (внутрь его не пустила вахтерша). Он был при параде - одел светло серые летние брюки, которым было чуть меньше лет, чем ему. Брюки были немного мятые, но выглядели на порядок приличнее, чем его промасленный дорожный костюм. Когда он приоделся, накинув сверху китайскую широкую рубаху, приобретенную в дороге в каком-то селе, название которого, только услышав, он тут же забыл, Соня охнула. Но к его сожалению не от восхищения, а от ужаса. Она потребовала тотчас все снять, чтобы лично прогладить вещи до приличного состояния, но Илья самолюбиво отказался, заявив, что мужчина должен быть не страшнее обезьяны, а обезьяны, вообще, ходят голые. Тем не менее, брюки он снял и попросил утюг. Ткань после долгого лежания на дне дорожной сумки не только пропахла бензином и выхлопными газами, она смялась так, что никакие старания хозяина брюк не смогли распрямить заломы, образовавшиеся на не предназначенных для складок местах. А грубая материя рубахи отказалась поддаваться накаленной до самой высокой температуры поверхности утюга. И после глажки одежды Илья выглядел так, будто ехал в поезде несколько дней, а одежду держал под матрацем.
Ивана подкралась к Илье сзади, и звонко крикнула:
- У-у-у-у!
- Ох, напугала! - притворно испугался Илья.
Ивана засмеялась, радуясь тому, что ее детская забава удалась.
- Ну, давай рассказывай, как у вас тут? Студенческие годы! Романтика! Картошка, стройотряды, танцы-шманцы. А вы, современные студенты, чем занимаетесь в свободное от учебы время?
- Я после занятий два раза в неделю хожу на факультатив и дополнительно занимаюсь историей Китая. Это очень интересно. Вы знаете, какая это замечательная страна. Я хотела еще Японией заняться, но у нас такого факультатива нет. А что такое "картошка"?
Илья вытянул губы трубочкой. Лицо его выразило разочарование, а от глаз к ушам побежали насмешливые морщинки.
- У-у-у-у, да ты у нас бумажный червяк, как я поглажу.
- Ну да, - Ивана засмеялась, - не колорадский жук.
- Ты и в стройотряде, поди ж, ни разу не была.
Ивана перепрыгнула с ноги на ногу, ковырнула облупленным носком кроссовки разбитый асфальт, губы ее растянулись в белозубой улыбке.
- Не-ет. У нас такого предмета пока нет.
- Вот послушай меня. Если вдруг у вас будут во время летних каникул набирать отряды в колхоз или на стройку, просись непременно. В наше время такие отряды и были хорошей школой воспитания: взаимовыручка, коллективное самосознание, ну и конечно определенная свобода от ограничений, которые есть во всякой семье.
Илья хотел добавить "не только в твоей семье", но вовремя поостерегся от этого непедагогического по отношению к Соне высказывания.
- Между прочим, многие там находили себе вторую половину. Не понимаю, как вы теперь решаете личные дела. Когда? Днем - занятия, потом факультативы, вечером - домашнее задание. Лучшие годы проходят. Потом начнется работа, весь день под завязку будете пахать на дядю. Мальчик-то у тебя хоть есть?
- Тетя-мама говорит, что мне рано думать о мальчиках, - Ивана широко белозубо улыбнулась.
Илья покачал головой.
- Учение, конечно, свет, и замуж, возможно, тебе собираться рано, но у девочек в твоем возрасте должны быть мальчики, а как же иначе?
Звонок, возвестивший окончание занятий, прозвенел уже давно. Основной поток уставших от сидения за партой молодых людей уже схлынул. Но двери продолжали выпускать замешкавшихся. Вот из темного проема распахнутых створок, щурясь на свет неторопливо выполз Мулат. Лицо его было помято, глаза опухли, он зевал и потягивался. Частые ночные бдения с ученицами текстильного техникума с одновременным употреблением веселящего зелья, пошатнули его здоровье. На занятиях он спал, подперев голову обеими руками и прячась за спину сидящего впереди отличника.
- Я поняла, что для меня это не главное. - сказала Ивана, - Мне интересно узнавать что-то новое, я решила, что после колледжа стану востоковедом, выучу китайский, японский и корейский. Я так хочу еще раз съездить в Китай и потом в Японию!
- Ты сказала "еще раз съездить в Китай". Это означает, что ты уже была там. Значит, ты не совсем бумажный червь, а почти путешественница.
Ивана хотела ответить, что они туда все вместе ездили, но в этот момент Мулат совсем проснулся и заметил ее.
- Ванька, греби сюда! - заорал он.
Ивана помахала ему рукой.
Сзади к Мулату подошёл Лохматый и ткнул его в бок.
- Чего орешь?
Мулат ответил ему тычком в плечо. Лохматый толкнул его бедром и потом ловко увернулся от удара ногой.
- Хорош толкаться, дебилы, - рявкнул на них студент квадратного телосложения, который по неволе оказался между драчунами, - Валите отсюда, пока не вмазал.
Лохматый отскочил от него подальше.
- Пардон, - сказал запыхавшийся Мулат и последовал вслед за другом. Они переместились на ступеньку ниже. Через минуту к ним присоединился Хохмач.
