Пророчество Предславы - Фомичев Сергей (книги без регистрации .TXT) 📗
— Кто такой, не припомню что-то? — спросил Барцай.
— Не из здешних он, — ответил ведьмак. — Из марийцев. Маска имя ему, Медведь по-нашему. Да только по имени его никто никогда не кликал. Все Живодёром называли. Живодёр он и был. Сущий мучитель. Но дело своё хорошо знал. Упыри от него шарахались, что от семидесяти апостолов. За версту его рогатину чуяли.
Ведьмак улыбнулся.
— Он, смеха ради, с рогатиной на нечисть-то ходил, словно на медведя. Медведи, к слову сказать, его тоже побаивались, потому как при встрече мог, за здорово живёшь, и с них шкуру содрать, несмотря что тёзки. Теперь вот к ляхам лютовать подался…
— То упыри, а то бог, — заметил Барцай. — Бога на рогатину не нацепишь…
— Сокол в своё время пытался, может у него что получится… — предположил Ушан.
— Он не бился с богами, — поправила Мена. — Всего-навсего прошмыгнуть между ними задумал, когда те промеж собой спорили. Не до него им тогда было. Только это его и уберегло. А всерьёз биться и Сокол не сможет… А если даже и сможет, то пока не готов.
Колдуны спорили до хрипоты, но придумать ничего не могли. Ушан предлагал заняться розыском тех священников, что Мстителя на Москву науськивали. Не с Той Ноги что-то говорила об аравийских магах и джинах. Ведьмак из Тумы предложил в Краков за Живодёром отправиться, а Жава подбивала всех идти в керемети, молельные рощи и там встречать нашествие песней смерти. Прочие спорщики одно за другим предложения отвергали. Когда же мысли иссякли все замолчали.
— Меч ковать надобно, — сказал чёрный колдун Шамбал, до этого не принимавший участия в разговоре. — Особый меч, на бога…
— Эка! — воскликнул Вармалей. — Нам за сто лет такого меча не придумать, а уж тем более не выковать.
— У меня есть кусок небесного железа, в прошлом году отыскал. Может сгодится? — неуверенно предложил Ушан.
— Харю себе железную из него сделай, — посоветовал Шамбал. — Меч на бога из проклятой стали ковать полагается и на крови потом закалять…
— Ты, уродина болотная, чего хамишь? — возмутился волхв и вскочил на ноги, готовый к драке.
Тут же загомонили, размахивая руками, и остальные. Собрание неотвратимо перерастало в брань. Бессильные что-либо придумать, колдуны принялись срывать злость друг на друге.
— Если его невозможно остановить, то не лучше ли дать хорошего драпа пока не поздно, — предложил Барцай, дабы как-то разрядить обстановку.
О бегстве до сих пор никто не помышлял, и слова Барцая заставили всех умолкнуть.
— Остановить врага можно, — раздался в тишине голос от двери.
Колдуны, разом повернув головы, увидели устало прислонившегося к косяку Сокола.
— Явился, — прошамкала Не с Той Ноги. Но, как и все прочие вздохнула с видимым облегчением. А Мена так и вовсе расцвела, словно и не мучили её кошмары.
— Мстителя одолеть можно, — продолжил Сокол. — Нужно только подловить тот миг, когда он к главной своей мести приступит. Тогда и уязвим будет. Раньше выступим — сотрёт нас в порошок. Промедлим, дадим исполнить предназначение, переродится во что-то ещё. И тогда всё сначала начинать придётся… Тогда другую сущность он примет, другую личину.
— Дело за малым, — проворчал Вармалей. — Узнать, какова же его главная месть.
— Есть у меня подозрения, — сказал Сокол. — Но нужно проверить.
Мещера. Шесть дней спустя.
Сокол прикоснулся ладонью к камню и тут же отдёрнул. Камень оказался горячим. «Откуда здесь такой взялся? — подумал Сокол. — С Мстителем вроде бы никак не связан…» Он обошёл валун, присел на корточки, пытаясь прощупать подножье. Ничего необычного, камень как камень, только горячий.
— Странно, — буркнул чародей.
Мена, внимательно осматривая опушку, вдруг насторожилась. Непременная улыбка сползла с её лица, она дёрнула чародея за рукав, потянув в сторону кривой сосны, что стояла на самом краю прогалины.
— Тихо! — шепнула по пути Мена.
— Но я ничего не чувствую… — растерянно, с долей сомнения, произнёс Сокол, как только они спрятались за деревом.
И тут, едва успев договорить, он ощутил это. Словно пёрышко коснулось его. Не кожи коснулась, нутра самого. Щекотка из тех, что смерть предвещают.
Два серых воробыша, тревожно чирикая, метнулись через полянку, прижимаясь к самой земле. И вдруг, лесное многоголосие смолкло. Несколько мгновений ничего не происходило. А затем началось… Всё вокруг померкло, как во время солнечной погибели, налетел холодный ветер, а затем резко и неожиданно пошёл такой ливень, которого здесь сроду не видывали. Жёсткие струи хлестали по веткам, по траве, вызывая оглушительный шум, очень скоро переросший в бульканье, поскольку земля не поспевала впитывать в себя всю упавшую воду. Кривая сосна от дождя не спасала. В один миг плащи чародеев набухли, потяжелели; вода добралась до тела, а пронизывающий ветер выдувал остатки тепла. Словно поздняя осень ворвалась в лес, сломав размеренное течение жизни.
— Если мы будем всё время от него прятаться, — пробурчал чародей, ёжась от холода. — То зачем мы вообще здесь?
Пробурчал так, для виду. Вступать в бой немедленно он и не помышлял. Не для того чародеев со всей Мещеры собирали, чтобы по одиночке биться.
Ворча, Сокол не отводил взгляда от камня, который теперь испускал клубы белого пара от льющейся на него воды. Пара получилось столько, что валуна скоро вовсе не стало видно.
— Что за камень такой? — подумал вслух чародей.
— Место приметь, потом вернёшься, — посоветовала Мена.
Девушку загадочный камень совсем не волновал. Она всматривалась в потемневшее небо, пытаясь увидеть на нём какой-нибудь знак или след. Но темень была ровной и сплошной, без малейших оттенков или просветов.
Ветер утих, а ливень прекратился, так же внезапно как начался. Небо прояснилось, а лес вновь наполнился привычными звуками. Природа спешила жить. О прошедшем только что знамении, напоминала лишь капающая с веток вода.
— Можешь связаться с остальными? — спросил Сокол.
— Попробую, — Мена неуверенно повела плечом.
Все эти «явления природы» наводили повсюду такой беспорядок, что не только связаться, но и почувствовать: жив ли вообще кто-нибудь из соратников, было сейчас крайне затруднительно. Ведунья, однако, взялась за мешок.
— Чёрт! Всё промокло! — с досадой сказала она.
Вынимая вещи одну за другой, отжимала и складывала их на единственное относительно сухое место — туда, где только что сидела сама.
Но лучины, надёжно завёрнутые в обильно промасленную ткань, да в придачу плотно обмотанные лыком, остались сухими. Вылив из пустого мешка воду, Мена выжала и его. Быстренько покидала обратно поклажу и только потом взялась за свёрток с щепками.
Выбрав одну из них, чародейка подыскала в кривом дереве подходящую трещину. Вставила лучину туда. Затем поднесла под торчащий конец сложенные лодочкой ладони, словно готовилась собирать падающие капли. Закрыв глаза, отрешилась от всего на свете.
Лучина долго не загоралась. Она то вспыхивала на миг и сразу же гасла, то лишь тлела и дымилась… Мена встряхнула руками, трижды вздохнула-выдохнула и вновь вернулась к ворожбе. Наконец, кое-как огонь разгорелся.
Охраняя их обоих, Сокол внимательно оглядывал окрестности, но больше прислушивался к собственному нутру. Появление Мстителя сейчас, когда Мена не способна сражаться, было бы совсем некстати. Однако ничего опасного не ощущалось. Лес успокоился, а так поразивший Сокола камень перестал парить и вновь выглядел совершенно обычным валуном.
Мена очнулась. Набрав полную грудь воздуха, с шумом выдохнула. Затем вынула огарок лучины из сосны, вдавила в землю и заровняла место рукой. Сокол не торопил её, ожидая, когда чародейка заговорит сама. Ещё раз глубоко вздохнув, Мена с сожалением покачала головой.
— Сумела только с Вармалеем связаться, — тяжело дыша, сказала она. — Потом ещё с кем-то из чёрных. Но их мысли доходили обрывками и разобрать, что к чему не получилось. Слишком далеко, или мешает что-то.
