Эратийские хроники. Темный гном (СИ) - Лукашевич Денис (книги онлайн полные версии бесплатно .TXT) 📗
Их призывали драться, но пока ничего не происходило и ничего не намекало на предстоящее сражение, если не брать в расчет пыхтенье скрытых степняков позади него.
Они миновали первую пару сторожевых башен, скрылся из виду га'хан со своими бочонками, потянулись бесконечные торговые ряды. И при виде свежей выпечки, копченых окороков, висящих на крюках в мясницких лавках он почувствовал острую боль в животе: последние месяцы он не видел ничего, кроме помоев, которыми побрезговали и свиньи. Чтобы не соблазняться, он отвернулся, проглотив скопившуюся горькую слюну.
- Золото! - возбужденно прошипел Гернор.
- Чего? - Джеремия с готовностью отозвался, лишь отвлечься от мыслей об еде.
- Я грю — золото. В тех бочонках — золото, коим наш хреноцарь заплатил за проход. Это ж сколько-то всего: наверное, половина эратийской казны. Не меньше!
- Ты знаешь размер королевской казны? - Глазастик скептически хмыкнул.
- Ну, - бывший разбойник покрутил рукой, - представляю. Примерно. Может быть, и больше, но здесь все равно очень много золота.
- Много счастья, но не про нас спето, - угрюмо бросил гоблин.
Гернор вновь положил ему руку на плечо, похлопал ободряюще.
- Нужно мыслить позитивно. По крайней мере, мы до сих пор дышим.
- Надолго?
- А вот это мы...
Он не успел договорить. Ужасный грохот нагнал их, а теплый ветер, толкнувший в спину, заставил присесть.
Джеремия потряс головой, оглянулся. Позади, в районе ворот поднимался столб серого дыма пополам с пылью. И если бы не звон в ушах, он бы наверняка услышал бы завывание боевого клича степняков.
Позади опять толкнули. Гоблину пришлось упасть на колени. Инстинктивно он сжался и прикрыл голову руками. Наконец, слух восстановился и он услышал команды. Властные голоса на королевском наречии степняков. Так могли разговаривать только громовики.
Пока пленные прижимались к земле, то тут, то там поднимались фигуры, скидывали овчинные куртки. Под ними блестел металл, похожий на змеиную кожу.
Позади, звякнув, опала цепь. Разъединившись, двое степняков выпрямились, взмахнули руками и сразу несколько металлических шаров, шипя и отплевываясь искрами, полетели в торговые ряды.
Стражники среди толчеи запаниковавшего народа не успели среагировать. Сферы упали на торговые лотки, среди толпящихся дварфов. Пару ударов сердца, и череда взрывов сотрясла проход. Кто-то упал, заливаясь кровью, кто-то кричал, а кого-то просто разорвала на куски — Джеремия увидел, как прямо перед ним на каменные плиты дороги шлепнулась рука, оторванная по локоть. Пальцы еще судорожно сжимались и разжимались.
С ближайшей башни ответили слаженным залпом из арбалетов и баллист. Стрелы утонули в волнующейся толпе пленных. Степняки бросились врассыпную. Лишь несколько остались рядом с повозками, быстро и слаженно стягивающие накрывавшую их ткань. Миг — и показалось толстое бронзовое дуло. Еще миг — и раздувшееся тело со следами от грубого литья.
На повозку подскочил коротышка в шелковом халате и, властно командуя несколькими степняками, кое-как им удалось повернуть повозку на несколько градусов. По ним ударили из арбалетов, но воины успели скрыться за массивной бронзовой трубой. Стрелы лишь бессмысленно звякнули, опав на землю. Следом за этим любитель халатов подскочил на повозку и поднес горящий факел к торчащей из трубы веревке.
Дымно-огненная струя, похожая на драконий плевок, вырвалась из широкого дула, и гром опять накрыл Джеремию. На миг он опять потерял чувство реальности — ему казалось, что он плывет, волоча ноги по вывернутым камням. Он оглянулся: медленно, как во сне, и нереально беззвучно вершина сторожевой башни вместе со всеми арбалетами, баллистами и дварфами заваливается набок, осыпаясь осколками кирпичей. Это было почти смешно, и Глазастик улыбнулся, чувствуя, как корка, стягивающая губы, рвется.
- Да очнись ты наконец! - Грубый Герноров голос ворвался в сон и заставил судорожно откашляться. Кровь плеснула изо рта. Что-то влажное сочилось по шее. Гоблин коснулся виска и уха, посмотрел на руку. Она стала красной и скользкой, но он все еще слышал, хотя не был уверен, что также хорошо, как и раньше.
Наконец, Джеремия пошел сам, пробираясь между трупами и ранеными. Проход перекрыла павшая башня, а степняки разворачивали пушку для нового выстрела по второй, с которой их продолжали расстреливать из арбалетов. С остальных повозок, словно перезревшие бобы из стручка, посыпались степняки с чагашами наголо. В паникующую толпу полетели стрелы, короткие, но от этого не менее смертоносные. Степняки уже успели ворваться в несколько лавок и теперь хозяйничали в них.
- Нам надо выбираться отсюда!
- Погоди! - Джеремия уперся и заставил остановиться Гернора. Он повернулся, сжав кулаки. - Надо... поглядеть... Сориентироваться.
Впереди, перед упавшей башней разворачивались в боевой строй громовики. Один из них воздел руки с тонким мечом в одной и чагашем — в другой, и крупночешуйчатые доспехи, осыпались с него, словно прошлогодняя листва.
Га'хан, опуская на лицо забрало в виде тонко улыбающейся маски, выполненной с поразительным искусством, развернулся и выкрикнул:
- Жизнь! - Голос его гудел металлом из-под стальных губ. - Жизнь и свобода!
С ревом и криками «Бей коротышей!» безоружная толпа кинулась в стороны, гремя цепями. И, пожалуй, пугала поболей вооруженных степняков. В бездумной ярости бывших ополченцев и кадровых солдат, крестьян и ремесленников из разоренных поселений сплелись страх и боль, боль за предательство, за дварфскую жадность, ведь мало кто из них верил, что Орду вот так просто, за золотой звон, пустят в Маран. Все верили и готовились умереть, штурмуя неприступные стены, а не избивая безоружных (ну почти) торговцев.
- Насмотрелся?! Ну теперь пошли! - Гернор дернул цепь и потянул Глазастика ко входу в разоренную лавку, которую уже уничтожали бывшие пленные в борьбе за свои «жизнь и свободу». Кто-то уже завоевал свободу, одну ее и ничего более.
- Стой! Погоди! - Джеремия уперся, чуть не упал, но устоял, заставив человека вернуться к нему. Глаза его горели безумием, а кулаки плотно сжаты. Видать, Гернор уже готовился оторвать гоблину ногу, чтоб тот больше не досаждал.
- Там — ловушка! - быстро выдохнул Глазастик, в отчаянии глядя на ополченца. - Мы там, словно в ловушке.
Гернор нахмурился, но остановился. Очередный рев выстрела заставил его пригнуться. Снаряд ушел чуть в сторону, лишь чиркнув по кирпичам башни. Джеремия продолжил:
- Скоро проход окружит стража, и тут будет новый филиал Бездны. - Он сглотнул. - Я предлагаю другой выход.
- И какой же?
Гоблин указал пальцем в сторону вывернутого взрывом канализационного люка, открывавшего проход под землю.
- Мы пойдем под землей.
Гернор ухмыльнулся: редкозубый оскал на почернелом от копоти и крови лице.
- Женщины и дети вперед.
Глазастик сплюнул и полез первым. Гернор за спиной вздохнул с почти настоящей грустью:
- Жаль, а я стал привыкать к чистой одежде.
5.
Наверху что-то глухо грохотало, слышались приглушенные камнем крики, топот, а внизу, в широкой, больше человеческого роста трубе с выложенной красным кирпичом стенкой царила почти райская идиллия. Лишь журчал фекальный ручеек по дну да доносилось из-за спины брюзжанье Гернора.
- Это ж надо! Для того, чтобы дерьмо стекало, такие трубы отгрохать! Не зря говорят, что гномы того, с приветом. - Он покачал головой.
- Ага, - поддакнул Джеремия, - а ведь как хорошо, когда дерьмицо под ногами бежит, и главное какой аромат-то родной! Прям, детство свое вспоминаешь, да?
- Все шуткуешь? - скривился разбойник. - Это хорошо. Значит, нервы крепкие, а меня вот до сих пор всего трясет. После той здоровенной дурынды, из которой пальнули по башне. Грохоту-то — обосраться можно.
Он пощупал штаны. Облегченно выдохнул — видимо, не обнаружил ничего лишнего.
- Хорошо хоть, что не жрали давно. Слышь, - он приостановился, но быстро нагнал гоблина, - а куда, собственно, мы идем? В этих говнистых лабиринтах сам дхар голову сломит!
