Сокровища небес - Локнит Олаф Бьорн (полная версия книги .TXT) 📗
– Сет таки юте ралл! – огрызнулся Аластор, пытаясь подняться. Смысла фразы Ши не понял. – Который раз тебе твержу – я не…
Фигуру зингарца охватило легкое, почти бесцветное зеленоватое пламя, он пошатнулся, лихорадочно пытаясь найти опору, неуклюже взмахнул руками и исчез.
Просто исчез, будто его никогда не было.
На месте, где только что стоял разгневанный дон Кебрадо лос Уракка, осталась висеть в воздухе серебристая дымка, повторяющая очертания человека и медленно расплывающаяся в ночном воздухе.
– Кажется, я погорячился, – растерянно пробормотал Аластор. – Я пошутил! Вернись! Честное слово, я не хотел!
– Что ты с ним сделал? – ошарашено пробормотал Ши, выбираясь из убежища.
– Сам не знаю, – взломщик пожал плечами, провожая взглядом последние лоскуты белесого тумана. Морок окончательно развеял Стикки, с размаху пробежав сквозь тающее облачко и прорычав:
– Чего орете, как спятившие ослы?
Аластор и Ши переглянулись.
– Призрака увидели, – неубедительно соврал Ши. Стикки Брешущий Пес с отвращением глянул на воришку и буркнул:
– Уль-Вади велел уходить, так что шевелитесь. Вещицу не потеряли?
– Альс, что значит «Сет таки юте ралл»? – украдкой спросил Ши, когда громила отвернулся.
– «Да пожрет тебя Сет», – с тоскливым вздохом перевел взломщик. – Древнее стигийское проклятие. Говорят, действенное.
«Куда уже действеннее», – мысленно согласился Ши и посочувствовал сгинувшему неведомо куда Кебрадо.
В Обиталище Змея, главном из сотни многочисленных храмов столицы Стигии Кеми, неспешно подходила к концу ежедневная церемония Малого Подношения Творцу Теней. Отзвучали положенные слова, послушники зажгли на алтаре свечи из черного воска и привели необходимого для завершения ритуала белого ягненка. Тот брыкался и время от времени испускал жалобное блеянье.
Устоявшееся за несчитанные века ровное течение церемонии внезапно грубо нарушила яркая вспышка зеленоватого света и последовавший за ней громкий звук, напоминающий звон падающих хрустальных бокалов. Странные явления сопровождали появление в воздухе, локтях в трех над алтарем, дергающейся и кричащей человеческой фигуры.
Неизвестный приземлился рядом с алтарем и был немедленно схвачен. По виду он казался уроженцем Зингары, причем уроженцем весьма благородным и исполненным чувства собственной значимости. Правда, ругался он, как забулдыга из портового кабака, грозя превратить всех присутствующих в жаб, ящериц и других смирных животных, если его немедленно не отпустят.
Краткое совещание Верховного жреца с помощниками, проходившее под яростные проклятия зингарца, привело к тому, что нарушителя спокойствия связали и не без труда затащили на алтарь. Он продолжал клясть державших его людей на чем свет стоит, обещал лютую смерть некоему Кайлиени и обозвал попавшегося ему на глаза жреца «гадючьим выкидышем».
Его вопли резко оборвались, когда согласно всем законам и традициям жертве перерезали горло одним коротким взмахом ритуального золотого ножа. Брызнувшая вверх кровь залила алтарь, прислужников, свечи и молитвенную книгу. Неизвестному аккуратно вскрыли живот, с помощью изогнутых крючьев раздвинули ребра и извлекли сердце.
Так завершилось земное существование высокородного Кебрадо Эльдире лос Уракка, графа Ларгоньо, родом из Зингары.
Комочек мяса, недавно бывший человеческим сердцем, побрызгали настоем желтого лотоса и спалили в бронзовой жаровне. Поднимавшийся сизоватый дымок достиг ноздрей каменной головы статуи Змея… и тут случилось чудо: вырезанные из огромных изумрудов глаза Отца Ночи налились багряным сетом.
Жрецы в экстазе попадали на колени, ожидая второго Большого Откровения.
Вместо этого статуя еле заметно дрогнула. Из ее пасти с шорохом посыпались мелкие разноцветные камешки, опознанные как обычная морская галька. Они раскатились по всему храму, а когда их наконец собрали, камешки заполнили три вместительные корзины.
Верховный жрец и Главный прорицатель истолковали случившееся как весьма благоприятное знамение. Извергнутую статуей гальку частично сохранили в сокровищнице, частично распродали желающим обзавестись священной реликвией. Вырученной суммы хватило на подновление Обиталища и приобретение большой партии иноземных рабов для жертвенных подношений.
Правда, лишенные всякой совести остряки в тавернах Кеми шепотом утверждали, будто на самом деле Великого Змея просто-напросто стошнило от неприятного запаха.
– Разве он отсюда не выходил? – удивленно повторил Назирхат уль-Вади. Караульный у ворот заверил его, что напыщенный месьор из Зингары вошел следом за Кодо и сгинул. – Куда же он делся?
Аластор и Ши, не сговариваясь, дружно промолчали. Ши занимался тем, что украдкой пристраивал под жилетом меч Ар-Гийяда. Клинок оказался слишком длинным и норовил выпасть в самый неподходящий момент. Воришке до зубовной боли хотелось лично притащить ятаган в «Нору», бросить перед туранцем и поглядеть на выражение его физиономии.
– Ну и пес с ним, – внезапно решил уль-Вади. Оглядел пустынную улицу и неторопливо зашагал к дожидавшейся у соседнего перекрестка повозке, нагруженной так, что днище слегка просело. За Назирхатом потянулись остальные – телохранители, Кодо, погруженный во внезапную задумчивость Аластор с золотой короной и Ши Шелам, чрезвычайно опасавшийся схлопотать взбучку за кражу меча.
Альс вдруг сбился с шага, придержав Ши и Кодо.
– Вы ничего не чувствуете? – негромко спросил он.
Кодо осмотрелся и даже принюхался.
– Слишком тихо, – пробормотал он и сорвался с места, догоняя ушедшего вперед покровителя. Ши невольно подался вслед, но был пойман за рукав и остановлен.
– Не торопись, – прошипел Аластор, пятясь к стене ближайшего дома. – Держись ближе ко мне. Сейчас нач…
– Всем стоять! Кто дернется, может считать себя мертвецом!
Безлюдный сонный переулок за зданием городской управы внезапно обернулся самым оживленным местом ночного города. Явившиеся из подворотен и закоулков тени окружили драгоценную повозку, оттесняя от нее людей уль-Вади. Звякнули, сталкиваясь, клинки, затрещали, рассыпая огнистые искры, зажигаемые факелы. При их свете Ши, обмирая, заметил распоряжавшегося предводителя нападающих, восседавшего на пританцовывающем от злости жеребце. Рекифес! Дознаватель Рекифес!
– Не повезло уль-Вади, – сухо заметил Альс. – Ши, не высовывайся. Вроде нас пока не заметили…
– Там Рекифес, – утекающим голосом пробормотал Ши. – Как он узнал?
– Либо выследил, либо нас предали, – откликнулся взломщик. – Возможно, мы допустили какую-то ошибку в сокровищнице, дав о себе знать, и явились в расставленные сети. Похоже, сегодня сфинксу не позволят сбежать из родного края.
Ши судорожно сглотнул. Возле повозки разгорелась настоящая битва: подчинявшиеся Рекифесу немедийцы постепенно брали верх над громилами Назирхата. Сам старшина квартала Нарикано с неожиданной для его возраста и сложения ловкостью отбивался короткой саблей от насевших на него блюстителей, шаг за шагом приближаясь к выемке в стене, укрывавшей парочку мошенников. Откуда-то вынырнул Кодо, плечом снес вставшего у него на дороге гвардейца и ринулся выручать хозяина. За ним прыжками неслись двое телохранителей.
– Ар-Гийяда сюда, – мечтательно закатил глаза Ши. – Правда, не знаю, чью сторону он бы принял? Наше ночное братство он недолюбливает, значит, вступился бы за представителей закона.
В темноте коротко свистнула выпущенная из арбалета стрела. Один из торопившихся к уль-Вади спасителей споткнулся и покатился по булыжникам. Назирхат оглянулся, увидев печальнейшую в жизни любого охотника за чужим добром картину – повозку с добычей, вкатывающуюся обратно в ворота казны. Должно быть, это зрелище скверно на него подействовало: почтеннейший уль-Вади взревел не хуже дикого быка из туранских степей и бросился на виновника своего провала – на Рекифеса.
