Кольцо викинга - Грановский Антон (читаемые книги читать .txt) 📗

– В последнее время быть бродягой стало опасно, – негромко проговорил Тамерланыч, обращаясь к Егору.

Тот швырнул опустевшую банку в мусорный бак, взглянул на старика и уточнил:

– Почему?

– Люди не любят нас.

– Они всегда вас не любили, – заметил Егор.

– Верно, – кивнул старик, протягивая Егору сигареты. – Но месяца два назад в Москве объявилась толпа отморозков, которые забивают бомжей палками.

– Палками?

– Ага. Как крыс или бродячих кошек. Эти ублюдки разъезжают на мотоциклах и называют себя «загонщиками».

Егор закурил, швырнул спичку в костер. Рядом Крепыш продолжал перебирать струны гитары и петь грустным, негромким голосом:

– И как часто это происходит? – спросил Волчок, пуская дым.

– Что? – не понял старик.

– Эти убийства.

– Да почти каждую ночь. Москва – огромный город, и бомжей здесь больше, чем бродячих собак. Говорят, нас около ста пятидесяти тысяч.

– Неужели полиция вас не защищает?

Старик усмехнулся и покачал головой:

– Нет, сынок, не защищает. Чем меньше бродяг, тем лучше для города. Знаешь, сколько бомжей погибает в Москве каждую зиму от холода?

– Сколько?

– Несколько сотен. Их вывозят за город и закапывают в оврагах.

Егор затянулся крепкой сигаретой, выпустил облако косматого дыма и сказал:

– Впечатляющая статистика. А как ты стал бродягой, Тамерланыч?

Старик швырнул окурок в костер, помолчал немного, потом вздохнул и ответил:

– Два года назад я жил в Барнауле. Потом грянул кризис, работы у нас в городе не было никакой, и я решил податься в Москву. Продал квартиру, приехал в столицу. Хотел купить комнатку в Подмосковье, да не успел. В первый же день меня избили и ограбили. Прямо на вокзале. Так я остался без денег и без жилья. Это, собственно, вся история.

Егор понимающе кивнул.

– Ладно, сынок, мне пора. – Тамерланыч поднялся с деревянного ящика, на котором сидел. – Если будешь здесь утром, угощу завтраком. Спокойной ночи, добрый человек!

– Приятных снов! – пожелал Егор старику.

Тамерланыч пошел прочь от костра и через несколько шагов скрылся в темноте.

А тощий Крепыш все пел, гоняя по кругу одни и те же куплеты и припевы, и бродяги, сгрудившиеся возле костров, стали дремать под его негромкий, монотонный голос.

– Ну, а ты? – обратился Егор к толстяку Кузьме, который сидел поблизости. – Какая у тебя история?

Толстяк посмотрел на него хмурым взглядом и проронил:

– Я здесь недавно.

– А где был до этого?

– Напротив ТЭЦ-21, в промзоне, есть целый маленький городок из вагончиков. Там живут такие, как я. Живут цивильно, почти оседло. Я тоже так жил. А потом у нас началась война.

– С кем?

– С другими бродягами. По ту сторону МКАДа разбили лагерь кочевые бомжи. Они и раньше приходили, с первыми теплыми деньками, но нас не трогали. А тут вдруг решили выбить нас из наших вагончиков. Была большая война. Убили много наших, но я успел унести ноги.

Кузьма замолчал, огляделся по сторонам, потом достал откуда-то из-под полы литровую бутылку «Столичной», быстро свинтил крышку и протянул Егору:

– Угощайся. Тамерланыч не любит, когда мы пьем, поэтому приходится таиться.

Егор отхлебнул из бутылки и передернул плечами.

– Ну как? – спросил Кузьма.

– Отлично.

Кузьма взял у него бутылку, сделал глоток, поморщился, после чего покрутил головой и пожаловался:

– Шея болит. Не знаешь, от чего?

– Знаю, – сказал Егор, забирая бутылку. – Это значит, что в прошлой жизни ты был повешен.

– Как это? – удивился бродяга.

– Да вот так. – Егор отхлебнул водки, вытер рот рукавом пальто и продекламировал:

Он передал бутылку толстяку-бродяге.

– Глотни и расслабься.

Тот рассеянно глотнул, передернул плечами и вернул бутылку Егору.

– Ты останешься с нами? – спросил он.

– Еще не знаю, – ответил Волчок. – Вдруг Тамерланыч не захочет.

– Тамерланыч – добрый мужик, – сообщил Кузьма. – Он никогда не отказывает тому, кто просит помощи. Знаешь… примерно с год назад Тамерланыч нашел среди мусорных баков здоровенного парня. У него были сломаны почти все кости, а из башки торчал железный штырь. Тамерланыч собрал народ, и мы аккуратно спустили парня в теплотрассу.

– Зачем?

– Дело было зимой, – объяснил Кузьма. – Тамерланыч хотел, чтобы парень умер по-человечески, а тот вдруг стал выздоравливать. Кости срослись, раны затянулись. Штырь, правда, так и остался торчать из головы, как рог, но Тамерланыч спилил его у самого основания.

– Штырь в голове – это круто, – одобрил Волчок. – Значит, парень полностью выздоровел?

– Угу. Одна беда – память ему отшибло напрочь. И было еще кое-что… – Толстяк настороженно покосился на Егора, словно размышлял, стоит ли доверить тайну незнакомцу или лучше поостеречься.

Егор отхлебнул водки. Закусил куском бородинского хлеба, который сунул ему под нос бродяга, и сказал:

– Рассказывай дальше.

И Кузьма продолжил рассказ:

– Память у здоровяка отшибло напрочь. Он часами сидел на ящике и шевелил извилинами, пытаясь хоть что-нибудь вспомнить. Но все было бесполезно. Однажды на внука Тамерланыча напала стая бродячих собак. Псы были здоровенные, как волки, но Торт бросился в самую гущу своры и стал крушить псам морды и сворачивать им шеи. Он убил всех псов. А потом подошел к Тамерланычу и сказал: «Теперь я тебе ничего не должен».

– Значит, его звали Торт?

– Да, – кивнул Кузьма. – Тамерланыч говорил, что у этого парня физиономия – как кремовый торт, который оставили под дождем.

– Неужели такой уродливый?

– Не то слово. Его будто рожей в кислоту макнули. – Кузьма передернул плечами.

– Что было дальше?

– Торт был с нами недели три, а потом сказал, что память начала к нему возвращаться. А еще спустя пару дней он ушел совсем. Вот так оно и было.

– С тех пор вы его не видели?

Кузьма покачал головой:

– Нет. Но Тамерланыч уверен, что когда-нибудь Торт вернется. Вернется, чтобы помочь нам.

Егор снова приложился к бутылке и сделал пару глотков. Потом еще пару. Кузьма посмотрел, как Егор пьет, и вдруг спросил:

– Ты алкаш?

Егор покачал головой:

– Нет. Просто я сбит с толку и расстроен. Ты открыл мне секрет, открою и я тебе. Несколько часов назад я сбежал из реанимационного отделения больницы.

– Ты сбежал из больницы? – удивился Кузьма.

– Да.

– А что с тобой случилось? Почему ты был в реанимации?

– В меня стреляли. Хирурги достали из меня две пули. Помнишь, ты рассказывал, что Торт долго не мог вспомнить, кто он такой?

– Ну.

– Со мной произошла та же история.

– И ты тоже не помнишь, кто ты такой?

Егор сдвинул брови, помолчал несколько секунд, потом ответил:

– Мне кажется, что какое-то воспоминание – возможно, самое главное – от меня ускользает.

– Вот оно как, – проговорил Кузьма. – Что ж, бывает.

Егор передал толстяку бутылку и задумчиво посмотрел на пляшущие языки огня. Ему снова показалось, что он вот-вот что-то вспомнит, но воспоминание опять ускользнуло от него, оставив после себя неуютное чувство пустоты.