П 2 (СИ) - Дронт Николай (полные книги .txt) 📗
- Стах, что-то ты почти один, из моих придворных, не подал прошение о переводе от Зелёного Двора к Белому. Не желаешь что ли?
- Ваше Величество, - отвечаю ему, - служить Короне мой долг на любом месте. Однако я не хочу менять цвета, дозвольте оставаться "зелёным".
Среди придворных прошёл лёгкий, как шелест листьев, ропот - я отказался от почти прямого предложения Государя перейти к королевскому двору. Менять цвета не слишком почётно, однако быть поближе к трону, захотели почти все наши.
- Ну что ж... Была бы честь предложена. Дозволяю остаться при Зелёном Дворе, с сохранением всех выплат и привилегий. А как ты самый старший по чину из троих оставшихся, к тому же камергер, сиречь ключник, хоть пока и титулярный, то по самой должности тебе положено ведать состоянием покоев, будешь надзирать за состоянием Зелёного Дворца и оставшихся служителей при нём. Назначаю тебя смотрителем.
И после такого решения перешёл к рассмотрению кадров Белого Двора. Все прошения о переводе разом удовлетворил. Всех попросившихся в отставку от любого Двора отставил. Далее взял, да и выгнал придворного прежнего Двора. Причём, сам сказал о нём:
- Из вовсе мне негожих, а скорее даже вредных для службы, отставляю, без предоставления иного места службы, камер-юнкера Захария Побединского. Сам видел, что служит он дурно, ни разу не пришёл вовремя на свой пост в моей приёмной, манкировал делами, даже позволял себе носить мундир не по форме. За почти девять лет службы не выслужил следующий чин, не получил награды, не женился, в конце концов. Пустой человек, мне такой не надобен.
Эта пощёчина всему роду Побединских не может остаться без последствий для другой его родни. Ладно бы тихо, кулуарно, а то так, перед всеми... Пятно надолго останется. Тем паче, самого отставляемого на приём не пригласили, Государь не счёл нужным лично своё решение ему сказать. Не достоин, пусть служители ему доведут.
Захарий не враг, он не злой, не корыстный, не вредный, просто "пустой человек", никчемушник. Про него все знают - Захарий любит сразиться в картишки, поволочиться за замужней красоткой, выпить в компании приятелей и актрисочек, но таких много. Однако любой офицер после вчерашней попойки не опоздает на построение, а придёт чистый, наглаженный и прилизанный. Любой чиновник не пропустит присутственные часы. Так что тогда говорить про придворного? Ему всякое лыко в строку, про всякий чих в два журнала пишут, в гоф-маршальский и в камер-фурьерский. Прежний Государь за заслуги отца сына держал, а нынешний припомнил все свои прежние обиды, теперь нашёл время посчитаться.
Много неугодных отставили, но намекнули самим попроситься, дабы соблюсти приличия и сохранить лицо. Побединский не понял намёков или решил "обойдётся", однако вот не обошлось.
Мне досталась новая должность, но где взять столько времени? Канцелярия представительства Зеленоземья осталась, связь с Гильдией за мной, Коронационная Комиссия никуда не делась. И это только официальные места! У Государя почитай каждый день приём имею, хоть четверть часа, да ушло, а с ожиданием и осмыслением не меньше часа. Диваза меня по часу в день по полигону с девицей гоняет. Партнёршу Симон и Диваза вместе привели, она тоже из аус Хансалов. Это ещё хорошо, что знанием теории я блеснул, а то на час больше бы занимался. Что ещё? Про лечение говорил... Зелья для церковников и кремы для придворных, свитки, найденный компромат, разговоры с управителем моего имущества, гарнизон в башне... На семью тоже время нужно! Мать, отец скоро забудут, как я выгляжу. Конкубиночка моя тоже время требует!
А неожиданные вызовы? Сижу дома, работаю, никого не трогаю, архив разбираю. Вдруг срочный вызов во Дворец. Что такое?! Что случилось?! Приводят в курительную Белого Дворца, там все государи собрались, с "коктейлем камер-юнкера" экспериментируют. Его Милость тут мне и поручает:
- Стахушка, ну-ка изобрази нашим гостям что-нибудь эдакое... с напитками...
И что мне делать? Не хряпаться же с размаху мордой в грязь? Вспоминаю, как тут неправильно абсент пьют. Приказываю мундшенку, и тот приносит потребное. Я провожу мастер-класс на тему: "Как правильно употреблять абсент".
Высокий стакан, понятно, совершенно прозрачный. Наверх кладу плоское серебряное ситечко. Вообще, оно предназначено для того, чтобы зёрнышки в чарку не попадали, когда фруктовый пунш разливаешь, но для моих целей тоже сгодится. На ситечко кладу кусок сахара. Правильного, коричневого, ноздреватого, тростникового. Через сахар наливаю в стакан крепчайший зелёный абсент. Здесь его пока не испортили, здесь он делается из настоящей горькой полыни. Сахар пропитывается алкоголем, и я его поджигаю с помощью длинной кедровой щепки. Спирт горит, сахар плавится и капает в абсент, дело не очень быстрое, но завораживающее. Запах плывёт... такой... особый... специфический. Как сахар прогорел, убираю ситечко и быстро вливаю в сосуд ледяную воду, в три раза больше, чем было налито абсента.
Апофеоз. При контакте двух жидкостей, в стакане происходит взрыв цвета. Изумрудный абсент разлетается по всему стакану и меняет свой оттенок с изумрудного, через белёсо-седой зелёный в травянистый, чуть мутноватый цвет полыни. Красота и гармония хаоса. Это нельзя описать, это надо самому посмотреть, а затем сразу, залпом, выпить. Что государи и сделали. Потом потребовали повторить. И ещё раз. И ещё...
Одним словом, домой я вернулся с орденом, снятым Эдмундом с собственной груди, при том, он ещё похвастался:
- Бывший рыцарь моей невесты! Славный молодец! Правильно я его от Лаурочки убрал!
Его Милость сунул мне свой портсигар, почти такой же, как передал моему отцу. Муж серой незнакомки отдарился перстнем с цитрином, тоже стянул с пальца. Супруг Силестрии, по всем признакам, давно потерял тему разговора, только сидел и милостиво улыбался, но повинуясь стадному чувству, отдал свои золотые часы с цепочкой. Ещё один гость был в сильной задумчивости и уже ни на что не реагировал. Мундшенк смотрит на меня, как студент первокурсник технического ВУЗа на встреченных в коридоре Томаса Эдисона, Николу Тесла и Ивана Кулибина в одном лице. Вот понравился напиток людям!
Разговоры
- Что-то ты, братец, упустил ветер. Всё тянул, ждал неведомо чего, вот паруса твоего корабля и повисли. Штиль! Государь утвердил штаты, а тебя среди беляков нет, остался в зелёнке. Хе-хе! Будешь сидеть в пустом Дворце, вместе с бароном Тихим караулить, чтобы мыши мебель не погрызли.
- Ваше Высокоблагородие, вы же знаете, моё поместье всего сорок десятин, не хватает на прожитие, а у меня дочь на выдании. Каждый грошик откладываю, а ведь в Зелёном Дворце, половину годового оклада по чину выдают. Не могу позволить себе от такого отказаться.
- Хм... Думаешь, вам оставят выплату?
- Так Государь сказал: "с сохранением всех выплат и привилегий". Кроме того, выслуга у меня подходит, надеюсь на новый чин.
- Чин-то откуда? Его без места не дают!
- Так вы, Ваше Высокоблагородие, уходите, а здесь из придворных только трое остаются - я по камер-цалмейстерской части, Листрович - по гоф-фурьерской, над служителями командовать, и над нами барон Тихий. Получается, я на вашем месте буду. И жалование по должности выше, и на повышение чина могу надеяться. А у меня дочь на выдании, каждый грошик откладываю на приданое.
- Это что же получается... Я-то с понижением в должности иду...
- Зато, Ваше Высокоблагородие, к Белому Двору приписаны, там места на ранг выше занимают, чем наши. Государя лицезреть будете. Над вами сам обер-цалмейстер стоять будет.
- Это да, только ради того... Постой! Так если Тихий смотреть над дворцом поставлен, то должность у него генеральская что ли?!
- По всему, не ниже бригадирской, Ваше Высокоблагородие. Коли дворец отдадут наследнику, то полного камергера.
