Конан идет по следу - Мур Шон (библиотека книг txt) 📗
Из песка вдруг выскочил длинный, премерзко зазубренный кол. Толщиной он был примерно как рука киммерийца возле запястья. Этот кол чуть не угодил в кезанкийца: он оцарапал ему левый бок и оторвал кусок потрепанного плаща. Тут Конан ощутил какое-то шевеление в песке возле своей правой ноги и инстинктивно шарахнулся в сторону. Мгновенная реакция спасла ему жизнь: еще одно железное острие пронзило воздух там, где он только что стоял. Когда оно замерло, его вершина оказалась на фут выше головы киммерийца.
Участок песка между воротами и лестницей оказался кошмарной западней. Конан и Кейлаш отчаянно уворачивались от все новых и новых кольев, выраставших кругом них из песка, точно смертоносные железные стебли. Иногда выскочивший кол вновь прятался в землю. Песок сразу же заполнял отверстие – и не заподозришь, что здесь было мгновение назад!..
Конан и Кейлаш продолжали игру со смертью, дюйм за дюймом продвигаясь вперед, к башне. У обоих вовсю текла кровь из множества неглубоких ран, плащи висели клочьями. Киммериец, и так вымотанный бешеный бегом по солнцепеку, понимал: если хоть чуть ослабить внимание, его тотчас же насадят на вертел. А, была не была!.. Решив положиться на счастье, он закрыл глаза и, перестав уворачиваться, просто понесся к двери крепости так, что только пятки засверкали.
Когда он снова открыл глаза, то уже стоял на нижней ступеньке каменной лестницы, вне досягаемости зазубренных кольев. Правая нога была вспорота прикосновением одного из лезвий, но в остальном ему повезло.
Кейлаш решил последовать его примеру и так же, как Конан, во весь дух помчался вперед. Он был уже почти в безопасности, когда очередной кол взметнулся у него прямо из-под ноги, пропорол ступню и пошел дальше вверх. Кейлаш свалился, воя от нечеловеческой боли.
Его надо было спасать! Дотянувшись, Конан изо всей мочи вцепился в кол и рванул его на себя. Железный штырь сначала согнулся, а после и переломился. Зазубрины изранили киммерийцу ладони, но он не обращал внимания на боль. Кейлаш содрал ногу с обломков кола. Как ни обезвожено было его тело, на глазах воина от боли выступили слезы. Скрипя зубами, он оторвал от плаща полоску ткани, замотал пробитую ногу, поднялся и заковылял вперед. Густая кровь сразу пропитала повязку.
Конан же перехватил отломанный кол, точно копье, и с силой размахнулся:
– Умри, адский выползок…
И смертоносный снаряд полетел прямо в Ламици, подбиравшегося к башенной двери. Как ни ловок был Конан, докинуть копье до изможденного евнуха было нелегко даже ему. Но он справился. Кол ударил Ламици в правое плечо и с такой силой швырнул его вперед, что тяжелая дверь растворилась. Беглец свалился уже внутрь…
Конан подхватил оброненный кинжал и помчался вверх по ступенькам. Кейлаш, содрогаясь от боли, упорно тащился следом. Добравшись до двери, друзья ворвались в чертог.
Их встретило редкое по мерзости зрелище. Несколько жирных, мохнатых пауков окружило распростертого евнуха и вовсю пожирало его плоть. Конана едва не вырвало от звуков их пиршества. Взмах меча – и мохнатые ноги полетели в разные стороны…
Кейлаш разогнал остальных пауков, спустившихся с потолка, и Конан выдернул из тощего кулака мертвого евнуха небольшой кожаный кошель. Внутри был лишь один предмет – маленький, но довольно тяжелый, замотанный в плотную тряпку. Конан отшвырнул тряпку прочь а торжествующе поднял над головой похищенный амулет.
Кезанкиец мрачно посмотрел на свою пробитую ногу.
– Беги, Конан! – сказал он. – Забирай амулет – и скорее беги! Отдашь его какому-нибудь праведному жрецу, глядишь, сумеет с ним справиться. Беги, говорю!
И он протянул варвару сумку с остатками продовольствия.
Чужая воля избавила Конана от нелегкого выбора…
– Капатмак-капи! – в третий раз подал голос Скаурол. Двуногие насекомые все-таки пробрались в его башню! Ну они пожалеют об этом. Железные двери пришли в движение и накрепко захлопнулись. Конан выдернул кол из тела Ламици и хотел всунуть его между смыкавшимися створками, но не успел.
Они были заперты.
Скаурол покинул чертог наверху, из которого наблюдал за вторжением, и начал неторопливо спускаться по нескончаемой винтовой лестнице…
ГЛАВА 20
…И НЕ ОСТАЛОСЬ НИЧЕГО
Конан и Кейлаш молча смотрели на запертую дверь. Кейлаш налег плечом, но она и не подумала открываться. Когда глаза попривыкли к потемкам (во входной покой почти не проникало света), могучий горец сказал:
– Тут еще три двери. Попробуем?
Конан с большим подозрением оглядел двери. Очень уж нехорошо щерились над ними каменные горгульи… не ловушки ли поджидают внутри?
– Лучше четвертую, – сказал он и тоже примерился к той, через которую они вошли. Увы, толстые створки не поддались бы и дюжине воинов, вооруженных тараном. Кейлаш и Конан налегли вместе, усилие было поистине сверхчеловеческим… Железо и камень словно издевались над их усилиями. Они наконец сдались и, тяжело дыша, прислонились к стене.
– Почему она вдруг закрылась? – вслух задумался Кейлаш. – Во имя Митры! Ловушки в этой поганой башне срабатывают с дьявольской точностью! А может, здешние двери приказов ведьмы слушаются?
Конан ответил несколькими неразборчивыми ругательствами. Озираясь в поисках выхода, он обнаружил, что в комнате вроде как прибавилось света. Он заново обшарил глазами стены и потолок, но свет шел не оттуда. Светился амулет погибшего жреца. Голубое сияние становилось все ярче. Конан поднял амулет повыше, освещая им комнату.
– Ага!.. Смотри-ка, следы в пыли!.. – крикнул он Кейлашу, указывая на следы туфель перед одной из дверей.
Горец вопросительно посмотрел на амулет, но Конан только передернул плечами. Кейлаш обследовал закрытую дверь.
– Спорю на что угодно, что заперто или заложено с той стороны… – проворчал он. На всякий случай взялся за ручку… и не мог сдержать изумленного восклицания, когда дверь легко отворилась.
Конан предостерегающе взял его за плечо.
– Погоди, – сказал он коротко. – Я пойду первым и буду светить. – И указал мечом на промоченную кровью повязку на ноге товарища: – Ступай осторожней… Мало ли какие ловушки нам здесь еще приготовлены!
Кейлаш кивнул и поудобнее перехватил свой клинок. Конан толкнул носком ноги дверь и распахнул ее полностью. Амулет осветил большую полукруглую комнату. Она была пуста, если не считать примерно полудюжины статуй. Посредине виднелась железная винтовая лестница, поднимавшаяся к высокому, футов двадцать-тридцать, потолку. Конан осторожно шагнул внутрь и жестом позвал за собою Кейлаша. Кезанкиец обвязал больную ногу еще одной полоской материи и, хромая, двинулся следом.
Семь статуй стояли как раз напротив двери, лицом к ней, на равном расстоянии друг от друга. Они были вполне похожи на отвратительных горгулий, помещенных снаружи, только превосходили их размерами и никаких шариков в лапах не сжимали. Конану почему-то очень не хотелось подходить к ним вплотную. Он крался, как кот, прямо к лестнице посредине покоя.
Кейлаш принес кол, все еще влажно блестевший от крови Ламици. Уперев его в косяк, он надежно заклинил дверь острием. Еще не хватало, чтобы она, как та первая, захлопнулась у них за спиной!
Когда Конан поставил ногу на нижнюю ступеньку лестницы, из входного покоя донесся громкий треск. Конан одним прыжком слетел с лестницы и оказался подле Кейлаша. Следом за треском долетел глухой удар камня о камень, и в дверь вплыло облако серой пыли. Конан выставил вперед амулет, надеясь с его помощью разглядеть, что происходит снаружи.
Вот рассеялась пыль, и друзья, выругавшись, попятились прочь… В дверях стояла горгулья. Серый камень сменила змеиная зелень живой чешуи, глаза кроваво светились. Люди еще не пришли в себя от изумления, когда горгулья метнула в них свой шар.
Меч Конана взметнулся навстречу и столкнулся в воздухе с молочно-белой сферой, выбив сноп синеватых искр. Не попав в цель, шар свалился на пол в нескольких футах от киммерийца. Он чуть слышно шипел, от него поднимались завитки тошнотворного дыма. Сразу стало нечем дышать. Конан двинулся вперед, замахиваясь на горгулью мечом.
