Трое в Песках - Никитин Юрий Александрович (читать книги онлайн txt) 📗
Таргитай разобиделся вконец, ушел. Вскоре с сеновала донеслась жалобно-печальная песенка. Зашуршало: из темных углов собирались домовые, сарайники, конюшники, амбарники, подлазники. Над головами мелькнули призрачные тени – что-то прилетело из леса.
– Зачем дразнишь? – осмелилась спросить Лиска. – Он добрый.
– Лучше песни сложит, – ответил Мрак хладнокровно. – С сытого хрен что выжмешь. Жрет да спит, как кот. Бок загорится, так «караул» меня попросит крикнуть.
В деревне ложились с петухами, а измученные путники легли с курами. Мрак на этот раз заснул едва ли не раньше других, в деревне – не в чужой степи. Сквозь щели в крыше падал слабый лунный свет, изредка его перечеркивали стремительные тени. Лиска заснула последней, меч положила подле себя обнаженным.
Мрак среди ночи поднялся, неслышно выскользнул из сарая. Узкий серп в небе блистал нестерпимо ярко, угольно-черные тени казались почти твердыми. Мрак потихоньку тронулся через двор.
– Что там? – спросил тихий голос из темноты.
– Спи, глупая, – сказал Мрак настойчивым шепотом, он раздосадовал, что его охотничий шаг все-таки услышали. – Спи!
Когда вышел на крыльцо, сзади скрипнула половица. Через мгновение Лиска, уже одетая, возникла рядом. На поясе болтался легкий меч.
– Что ты почуял?
– Песни, – ответил Мрак коротко.
Пошел вдоль домов, держась в тени. Сзади шагов не слышно, но знал, что Лиска, как лесной зверек, идет сзади. Она ходила так, что даже его чуткое ухо не ловило ни шороха, ни шелеста.
Ближе к околице голоса стали слышнее. Молодые парни и девки пели красивыми чистыми голосами. Лиска ощутила, что внутри начала разливаться странная теплота. Взглянула на Мрака, поразилась: лицо оборотня преобразилось, от него шел чистый свет, и словно стал выше ростом и двигался, едва касаясь земли.
На берегу речушки сидели с дюжину молодых парней и девок. Пели самозабвенно, во весь голос, обнявшись за плечи и раскачиваясь. Двое-трое лишь подпевали, не зная всех слов, одна девка не выдержала, пошла в пляс, вскоре вскочили два парня, закружились, притопывая и прихлопывая.
– Чего мы встали среди ночи? – спросила Лиска недоумевающе.
– Мне надо, – огрызнулся Мрак. – А ты зачем?
– Я пошла за тобой. Ты ведь зря не поднимешься!
– Они поют… песни Тарха.
– Нашего дурака?
– Ну, он не совсем дурак… просто иначе думает.
– Другим местом.
– Нет, просто видит другое. Не умеет то, что умеем мы, зато ему дано слагать песни.
– Подумаешь, – фыркнула Лиска. – Кому песни нужны?
– Никому, – согласился Мрак. – Даже мешают! Вредят. Но все-таки… в них что-то есть. Я сам давно стал бы зверем, если бы не его игра. В песнях тоже магия, хоть в нее не верит ни Олег, ни сам Таргитай. А я убежден, что самое великое волшебство – в песнях. Но его надо найти.
Потихоньку спустились к поющим. На них бросили мимолетные взгляды, слишком занятые песнями, вскоре забыли. Мрак подсел к одному, который лишь открывал рот, всякий раз готовясь запеть, спросил тихонько:
– Давно поете эту?
Парень подумал, наморщил лоб:
– Давно. С середки лета. Через село брел какой-то зайда, его накормили, а он, отогревшись, спел. Его, помню, три дня не отпускали. Хорошая песня – редкость. Дар богов!
Мрак спросил еще тише:
– А в других деревнях тоже поют эту песню?
– Конечно, – удивился парень оскорбленно. – Да ты послушай! Как можно такое не петь? Хорошая песня сразу разносится по всему свету!
Мрак похлопал его по плечу:
– Завтра мы уходим на рассвете. Но если жаждете, то наш спутник знает еще пару новых. Не пожалеете! Будите осторожно: бьется спросонья чем ни попадя.
Рано утром, еще черти навкулачки не бились, уже приближались к лесу. Таргитай клевал носом, конь под ним тоже спал на ходу. Свеженькими были Лиска да ее пугливый конь – дрожали от утреннего холода. Олег всякий раз отставал, хотя Мрак велел ехать впереди. В чертово место едут, туда первым надо пускать своего, а волхв родня всякой нечисти. Лиска держалась вблизи Олега, но не заговаривала, а как стрелы метала лютые взгляды на Мрака и дудошника – разговаривают громко, мешают благочестивым раздумьям волхва.
Кони шли ровным шагом, пугливо прядали ушами, когда близко над головами проносились пчелы. Гудели тяжко, с натугой – шли уже с медом, сопя и меся воздух истрепанными крыльями. Таргитай пробовал дудеть, не получалось. Кивнул Олегу на широкую спину Мрака:
– Не пора остановиться поесть?
Олег ахнул:
– Тю на тебя! Ты сегодня уже ел!
– А вчера дважды, – ответил Таргитай обидчиво. – Это вам, волхвам, еда мешает мыслить.
Под сенью деревьев Мрак спрыгнул, повел коня в поводу. Ноздри оборотня раздулись. Пригнулся, всматривался в следы, внюхивался. Глаза возбужденно блестели: древний волхв, которого звали просто Стариком, недавно ходил здесь.
ГЛАВА 9
Едва заметная тропка вывела на крохотную полянку. Меж раскоряченных дубов виднелась хижина едва ли больше собачьей конуры. В глазах Мрака сразу вспыхнуло сомнение. Слабоват волхв, лучше сотворить не может. Олег ни рыба ни мясо, а землю трясет, маги постарше дворцы одним шевелением бровей строят!
Старик лежал навзничь, запрокинув руки за голову, – в звериной шкуре, грязный, взлохмаченный, с длинными седыми волосами. Коричневое лицо иссохло от зноя и стужи, но худое тело жилистое, крепкое.
Глаза такого же цвета, как и затянутое тучами небо. Он не глядел на приблизившихся всадников, хотя явно услышал цокот копыт. Мрак в затруднении оглянулся на Олега. Тот соскочил, поклонился:
– Много лет и зим тебе, Великий! Дозволь обратиться.
Старик не двигался, неотрывно смотрел в небо. Олег переступил с ноги на ногу, но раз уж могучий волхв не прибил сразу, то говорить вроде бы можно.
– Достойно восторга твое безразличие к удобностям. Мы не столь крепки духом, но мы зрим на тебя и сами возвышаемся духом!
Таргитай глядел на мудреца открыв рот. Тому только дуду для полного счастья, зато Лиска поспешно отъехала, чтобы стать с подветренной стороны.
Медленно, очень медленно Старик повернул голову. Четверо путешественников съежились под пронизывающим взглядом. Таргитай ощутил холод и боль в сердце. Неожиданно глаза Старика расширились, всмотрелся пристальнее, наконец откинул голову, помолчал, сказал густым сильным голосом:
– Безумцы… Я не видел безумнее…
Мрак оглянулся на друзей:
– Вот это волхв!.. Сразу в точку. Батя, мы не просто безумцы. Ты зришь редкостных дурней, да еще пыльным мешком из-за угла прибитых. До сих пор пыль с ушей нам сбивают. Догонят – и сбивают. Тычемся по миру, как слепые кутята, вот и к тебе притопали: авось поможешь недоумкам. Нам бы тропку к Мировому Дереву отыскать! Ты сам в лесу живешь, каждого ежика знаешь, а для нас все здешние деревья – мировые. Наш Таргитай, к примеру, и куст деревом назовет, лишь бы далеко не ходить… А волхв… сам посмотри, что тебе еще сказать?
Старик внимательно оглядел Олега с головы до ног. Тот переминался с ноги на ногу, мял в руках мешок с травами. Под мохнатыми бровями Старика блеснули лиловые искорки. Перевел взгляд на Таргитая – брови вовсе полезли на лоб. Поглядел на Лиску – нижняя челюсть пошла вниз. Мрак горестно вздохнул: Старик есть Старик. Да еще с деревьями жил! У девки ни кожи, ни мяса – взяться не за что, а он глаз оторвать не может.
– Зайдите, – сказал Старик. – В жилище.
Мрак шагнул первым, отпихнув Олега: двое не поместятся. Старик верно назвал свою конуру жилищем: ни домом, ни хатой, ни даже шалашом не назвать сплетение живых веток. Корнями уходят в землю, по листьям грузно ползают жуки, скачут кузнечики, а крупные, как лягушки, шмели остервенело роются в цветах.
Под стеной врыто в землю Зеркало в рост человека. Бронзовая рама потемнела, ее исклевали крохотные оспины. Мрак удивленно покосился на Старика. Мороз пошел по спине: в темной поверхности отразилось звездное небо. От Зеркала несло холодом, словно из окна, отворенного в зимнюю ночь.
