Наследие Артанов - Лихачев Всеволод (книги онлайн TXT) 📗
Дело спорилось. Не прошло и пятнадцати минут, как в нашем распоряжении оказалось целых восемь таких животных. Сейчас они недовольно попискивали в необъятном рюкзаке Геннера.
– Геннер, прекрати, я думаю, что нам уже хватит! – Виталине первой удалось справиться с охватившим ее азартом. – Давайте позавтракаем. Здесь неподалеку есть отличное место.
– А почему бы не развести костер прямо здесь?
– Нельзя. Это место принадлежит шушам. Мы и так забрали только что несколько их собратьев.
– Как скажете. – Я торопливо засеменил за остальными, внимательно следя за тем, чтобы нога моя случайно не провалилась в одну из нор. Не хватало еще перелом или растяжение получить – Антонина Семеновна такому повороту событий вовсе не обрадуется. Очень жаль, кстати, что она все еще не вышла из своего странного состояния: то ли летаргического сна, то ли спячки, то ли еще чего-то, чему и названия-то на человеческом языке нет.
– Я уже здесь. – Голос самки лингвина прозвучал невероятно устало, но сварливые нотки из него никуда так и не делись. – Ну и как это понимать? С кем ты связался на этот раз? Кто этот фиолетовый громила? А эта фифа? Странное что-то у нее с физиономией твориться, да и по годкам помоложе тебя будет как минимум раза этак в два! Что, на мясцо молоденькое потянуло, касатик? Все вы мужики одинаковые: седина в бороду – бес в ребро!
– Насчет седины в бороду – это вы несколько погорячились, все-таки я не настолько стар. Ну, а что касается всего остального – долго рассказывать. Вы уж в памяти моей лучше поройтесь, как вы всегда это делаете. А потом может и советом каким дельным порадуете.
– Ишь ты, чего захотел: совет ему подавай! Да не абы какой, а еще и дельный! Да когда ты советы мои-то слушал?
Лингвиниха наконец заткнулась, даруя мне шанс вновь насладиться блаженным безмолвием. Не иначе как и правда уползла копошиться в архивах моей памяти, выискивая последние скабрезные факты из моей запятнанной биографии. Я же продолжал шагать за остальными, непрестанно при этом поглядывая по сторонам.
Место, куда привела наш небольшой отряд Виталина, на мой взгляд ничем таким особенным не отличалось: обычная небольшая поляна, окруженная все теми же деревьями с игольчатой кроной, разве что вместо привычной уже травы вперемешку с редкими полевыми цветами всех расцветок, здесь землю укрывал толстый ковер из зеленого мха. И сидеть, и шагать по нему было приятно – он пружинил под ногами, словно матрац. Так и хотелось прилечь, отрешившись от тягот пусть и недолгого, но все-таки пути.
К несчастью, по достоинству оценить его мягкость мне не дали. Геннер снял шкуры и распотрошил зверьков очень быстро, тушки нанизал на импровизированные деревянные вертела. Минута – и вот они уже висят над дымящимися углями от большого костра, уложенные на пару поперечных перекладин.
Приготовились они довольно быстро. Мясо, такое нежное, что буквально таяло во рту, пришлось по вкусу всем, даже мне. Геннер так вообще: прикончил три тушки за один раз и уже с вожделением поглядывал на четвертую, когда Виталина отдала приказ выступать. Вернулись к дороге, благо поляна наша была от нее совсем неподалеку, дальше уже двинулись по ней.
К обеду следующего дня дорога вывела нас к лагерю. Откровенно говоря, невзирая на уверения Виталины и Геннера я все-таки переживал, насколько теплой будет моя первая встреча с его обитателями, однако, действительность превзошла все мои самые смелые ожидания. Вероятнее всего, за нами следили – поскольку на воротах нас уже встречала целая делегация из старейшин во главе с самим Ктарахом.
– Приветствую тебя, Всепрощенная! – кряжистый седоусый старик подошел первым, первым протянул руку для приветствия, изобразив перед этим пальцами какой-то знак.
– И я приветствую вас, Ктарах! – Виталина повторила знак старца, но уже пальцами другой руки и только потом ответила на рукопожатие. – Слава Инниишу, вы все еще здесь, а то я очень переживала: уж не отправились ли вы к городу. Со мной Прощенный Геннер, я думаю что вы помните его, а это, – короткий кивок в мою сторону показал что речь сейчас ведется именно обо мне, – Илья. Он… это долго рассказывать, да боюсь, что вы не сразу во все и поверите… Он чужак. Из другого мира. Утверждает, что попал сюда при помощи одной странной машины.
– Машины? – Физиономия Ктараха перекосилась так, как будто он только что дольку лимона съел.
– Старинного амулета, выполненного в форме восьмигранника. – Быстро поправилась Виталина. Губы ее при этом значительно побледнели, зато Ктарах, наоборот, внезапно расплылся в улыбке.
– Деточка, каждый раз когда ты пытаешься меня обмануть, лицо все равно выдает тебя. Не беспокойся, с твоим другом ничего плохого не случиться, он будет нашим гостем ровно столько, сколько сам того пожелает. Почему? Поверь: я не настолько глуп и невежественен и понимаю, что никакой амулет, даже самый сильный, не в состоянии проложить дорогу между мирами. Сотворить такое может только машина, – одна из тех, что делали древние. А ты знаешь, как мы относимся к машинам после того, как при помощи некоторых из них артаны уничтожили этот мир. Но, с другой стороны, Иннииш оставил этого путника в живых и даже позволил тебе привести его к нам. Кхм… Думаю, что поступил он так памятуя о нашем добросердечии, а вовсе не для того, чтобы мы его здесь убили.
– Верно. А еще этот чужеземец меня спас!
– Ну вот видишь! Значит, я оказался прав. Чужеземец ниспослан к нам свыше. Это знак. Очень хороший знак.
– И что же он означает?
Во внезапно наступившей тишине слышно было, как один из старейшин, стоящий чуть поодаль от Ктараха древний старик в потасканной серой хламиде, потрясенно охнул и обессилено оперся о плечо одного из своих сотоварищей, не переставая при этом во все глаза таращиться на меня.
– Нет, Геридий, я не думаю, что пришелец этот и есть Велеречивый Апострум, Спаситель Душ и Глашатай Господа нашего Всемогущего, Иннииша, да благословенно имя Его будет во все веки во языце и на устах. Сдается мне, что Иннииш просто ниспослал нам этого ходока между мирами как знак. Знак того, что дело, задуманное нами, воистину свято. Ведь что значит кровь нескольких десятков тысяч неверных, когда речь ведется о деянии, значимее которого нет: окончательном очищении мира от скверны?
– Святоша. Ненавижу святош. Куда ни плюнь – везде одинаковые. – Антонина Семеновна недовольно заворочалась в моем черепе, послав довольно пикантную картинку, на которой пастор вовсю отпускает грехи раскаявшейся грешнице при помощи собственного детородного органа. Картинка эта была настолько забавна, что невольно вызвала на моем лице широкую улыбку.
– Илья, а чему это вы так улыбаетесь?
– Да так, не обращайте внимания, уважаемый Ктарах. Просто доволен, что нашел, наконец, в бесконечной череде увиденных мною миров тот, в котором люди воистину живут огнем истинной веры и души их невыразимо чисты. Кто бы мог подумать? И где? В таком мире как этот!
– Да, возможно со стороны и кажется, что наш мир убог и уродлив, покрыт шрамами далекой войны, остовами давно покинутых зданий, в которых побрезгуют поселиться даже призраки, но поверьте мне: для нас, его жителей, нет ничего более прекрасного. – Видно было, что и Ктараха, и остальных старейшин весьма польстило мое предыдущее высказывание, и, если некоторые из них до этого все еще продолжали смотреть на меня волком, то теперь ситуация в корне изменилась. Что тут сказать? Не придумано еще в мире оружие лучшее, чем лесть.
– Уважаемый Ктарах, наш путь был очень труден…
– Понимаю, понимаю, дитя мое. Ну что ж, идите. Карин проводит вас.
– Спасибо, мы сами доберемся!
– Как знаете. Всепрощенная, жду вас сегодня вечером в палатке совета. Посыльный уведомит вас о его начале. И вы, Илья, тоже приходите. Ваша информация о других мирах не то чтобы очень ценна, но потешить свое любопытство все-таки желание есть. Старость, знаете ли.
Я молча кивнул. Странно, Геннера почему-то не пригласили. Что это: дискриминация Всепрощенных по отношению к Прощенным, или попросту личная антипатия Ктараха к клыкастому товарищу Виталины?
