История трёх судеб. Игра богов (СИ) - Григорова Юлия (читать полностью бесплатно хорошие книги TXT, FB2) 📗
***
– Поздравляю с назначением, – Мидин.
– Я все же считаю, что нельзя сосредоточивать столько власти в одних руках, – Рана.
– Тьма, разрушение, смерть, это взаимосвязано. Мы всегда выбираем нового бога тьмы из числа вестников, почему же им не может оказаться сам бог смерти? – Аиона.
– Жизнь и свет в принципе тоже одно и тоже и взаимосвязано, однако я не лишаю Эн ее работы, – Лайсер.
– А стоило бы, бедняжка так вымоталась, смотреть больно, – Мидин.
– Отлично, выбрали, так выбрали, главное Хенорп счастлив, ну и ладно. У нас другая проблема, – Лайсер.
– Она связана с тем, что ты позволил лидеру совета Миаленике Кленской скрыться в Апатию со всеми полученными знаниями на посвящении, и тем самым стать недоступной для нас? Я сразу говорила, что ее надо убить, – Аиона.
– И сорвать весь план? Она обещала ничего не говорить ему, да даже если и расскажет, это ничего не изменит. Виндед знает про план и то, кто помогал нам его исполнить. Миаленика пока нужна нам живая, но они не должны знать об этом, иначе сразу все поймут. Пусть лучше думают, что мы хотим ее смерти, – Лайсер.
– У него есть шанс помешать, если он все поймет? – Рана.
– Да. Как раз только он и лидер совета Кленская могут все испортить. От Джораха уже ничего не зависит, – Мидин.
– Он еще не влюблен в нее, но и ребенок еще не родился, пока есть время просто подождать, – Рана.
– Есть еще новости. Бастард объявил войну совету, а Алист покидая тело, заразил Андраника чумой, велев тому распространить ее по замку. Советники могут вымереть до того, как мать ребенка окажется с ними и впитает силу и знания всех, – Лайсер.
– Так спаси их, это в твоей компетенции, – Аиона.
– Нет, не в моей. В моей – позволять им жить. Улучшать их жизнь в зависимости от молитв и поступков, – Лайсер.
– Рана? – Аиона.
– Я не стану спасать этих людей для того, чтобы они помогли вам уничтожить мир и начать все заново. Видимо перед изгнанием Алист проснулся и совершил первый разумный поступок в своей жизни. Или он просто хотел досадить вам и убить совет, зная, что без них вряд ли что-то получится, – Рана.
– Поверь, если бы мы хотели уничтожить мир и начать все заново, нам бы не пришлось проворачивать все это. Хенорп мог бы просто щелкнуть пальцами, и отправить всех ныне живых на тот свет, я бы не возражал, – Лайсер.
– Тогда чего же вы хотите? – Рана.
– Лично я хочу Миаленику Кленскую, и теперь достану ее даже в Апатии, – Хенорп.
– Смотри, не испорть все дело, – Мидин.
– Не переживай, я знаю что делаю, – Хенорп, – Пророчество исполнится, и тогда мы вернём то, что принадлежит нам по праву. Нужно просто немного подождать, совет все равно умрет, а ребенок родится, и мне кажется он уже достаточно впитал сил. Не забывайте, что если его настроят против нам, все может пойти прахом.
– Совет погибнет, кто тогда сможет защитить Апатию? – Рана.
– Есть Венториэль, – Мидин.
– Он всего лишь человек, – Аоина.
– И пока нужен нам в этой роли, – Мидин.
Глава 19.
Летя вниз со стены, прижавшись всем телом к возлюбленному, девушка обдумывала свой поступок. Разумно ли это бежать от воли богов? Особенно если учесть все, что ей стало известно на посвящении. Вдруг они пренебрегут правилами, чтобы убить беглянку даже в Апатии? Мурашки бегали по коже от волнения и страха одновременно. Будучи готовой к смерти ради блага мира и Венториэля в том числе, дочь герцога испытывала некую эйфорию при мысли о том, что парень сам предпринял такой ход ради ее жизни. С другой стороны вспоминалась фраза из легенды, как раз о том, что изгнанный бог нарушит правила из-за беглянки. Голова шла кругом, сейчас она все равно не сможет в чем-то разобраться, пока летит вниз со стены и ощущает на себе крепкую и уверенную руку лидера совета, поддерживающую ее. Волосы щекотали лицо, от него исходил запах пота вперемешку с его обычным ароматом, так сводящим Миаленику с ума.
Рука в перчатке свободно скользила по веревке, казалось, словно они летят вниз уже несколько часов, но на самом деле все заняло не больше двух минут. Буря эмоций переполняли Венториэля, что само по себе казалось новым и необычным. Одновременно сомненья и уверенность разрывали душу на части. С одной стороны парень знал, что поступает не правильно, но с другой не мог бросить дочь герцога на произвол судьбы. В правилах совета нигде не сказано, что он не может так поступить, а значит пока ничего и не нарушено.
Когда сапоги коснулись земли, лидер совета вспомнил единственный минус во всем плане. Виктор крепко спал в спальном мешке возле потухшего костра, кутаясь в дополнительное одеяло и укрывшись с головой. Прикусив губу и отпустив девушку, Вент сглотнул ком в горле, и посмотрел на лошадей. Следовало как можно скорее отъехать от стены, пока боги не спохватились.
– Я кое о чем не рассказал вам, – честно признался парень, дернув за веревку и поняв, что ее вернуть не получиться. Внимательные глаза девушки осмотрели местность, и она сразу поняла, что речь идет именно о его спутнике, – в данный момент я сопровождаю Виктора в миссии по спасению богов и мира в целом. – не придумав ничего лучше, сказал он, отчего брови Миаленики взмыли к волосам. Ничего не сказав, беглянка лишь выставила вперед руку и неуверенно отошла на шаг и от него и от Виктора.
– Того самого Виктора, которому вырезали глаза в камере у стены и который оставил мне шрам на боку? – на всякий случай спросила девушка, хотя другого ответа не ожидала, больше некем этот человек быть просто не мог, – Хорошо, – кивнув, Миа чувствовала себя не в своей тарелке, но тут неожиданно лидер совета прижал ее к себе и уткнулся щекой в макушку девушки.
– Я обещаю, он не причинит вам вреда. Иначе отправится туда, где ему самое место, а боги пусть сами себя спасают. Надо торопиться, чем дальше мы окажемся от стены, когда они спохватятся, тем лучше, – отпустив ее, парень принялся седлать лошадей. Подняв с земли небольшой камешек, лидер совета зашвырнул его прямо в спутника, чем вызвал недовольный возглас и шевеление Виктора в мешке, – Подъем, надо срочно ехать отсюда. Поднимайся, – скомандовал Вент, закрепляя ремни и краем глаза замечая движение возле остатков костра.
– Чего тебе не спится…– тут он осекся. Прикоснувшись к дару, предатель сразу увидел огонек разума и принял его за лидера совета, решив, будто снова может видеть того, однако стоило приблизиться, и Кленский понял, что ошибся. – Что она тут делает? Да и откуда она здесь! – воскликнул предатель, вставая на ноги и отряхиваясь от сухих листьев и веточек, забравшихся к нему в спальный мешок по случайности. Наверно если бы не повязка на глазах, то негодование парня увидеть мог каждый, а так его чувствовал только он сам.
– Отвечу, когда мы свалим от стены на достаточное расстояние, где боги точно уже не смогут нас достать, – недовольно буркнул Венториэль, продолжая свое дело, но со второй лошадью. Нарастало еще большее напряжение, но теперь не только между двумя парнями, но сюда присоединилась и Миаленика. В одном наверно все трое были согласны друг с другом, стоит убраться от территории контролируемой богами подальше, раз те теперь точат зуб на каждого из них в отдельности. Виктор виноват в убийстве множества членов совета, Миаленика за побег от казни, а Венториэль как ее соучастник. Кто знает, что придет в голову высшим силам и как они накажут их. Проведя указательным пальцем по вышитому на плаще имени, лидер совета усадил девушку на свою лошадь, затем помог забраться в седло Кленскому, и только потом взобрался сам, предварительно закрепив все сумки.
Продираясь через заросли, всадники удалялись от границы в надежде оказаться вне досягаемости от возможностей богов. Единственным минусом сейчас оказалось то, что деревня, в которую изначально ехали Вент и Виктор, прилегала к стене далеко на севере, и в любом случае им придется к ней вернуться. Думать вперед не хотелось совершенно, особенно лидеру совета. Сейчас он спас девушку, занимавшую его мысли последние дни, и надеялся сохранить ей жизнь. Боги поступали несправедливо, по мнению парня, ведь она не виновата в том, что с ней сотворил Алист, почему тогда расплачиваться должна именно Миа? Лучше бы они решили, наконец, отнять у него бессмертие. Глаза слипались, ночь подходила к концу, пусть и оставалась светлой.
