Рыжая Соня и Меч Севера - Бахорин Юрий (книги хорошем качестве бесплатно без регистрации .TXT) 📗
— Об этом не может быть и речи! — отрезала госпожа Сонжа и тут же расплылась в самой любезной улыбке, на какую была способна.— Мне очень не хотелось бы обременять таких славных молодых людей,— прошамкала она.— Мы сами скажем владыке о своем отъезде.
— К сожалению, не могу воспользоваться твоей добротой, госпожа,— с каменным лицом ответил стражник и, одернув куртку, шагнул в коридор.
Однако что-то заставило его насторожиться. Быть может, неясный шорох за спиной, а может, и невнятное восклицание напарника. Он успел еще взмахнуть рукой, защищаясь от хлесткого удара, но она тут же повисла плетью вдоль тела, а ребро старухиной ладони врезалось ему в горло.
Жрица Затха тут же развернулась и, по-паучьи быстро пробежав несколько шагов, вонзила сухонький кулачок в живот его приятелю. Тот согнулся, ловя ртом воздух, и тут же получил мощный удар по шее, сваливший его на пол.
Когда старуха обернулась, первый парень еще сипел, скорчившись на полу и держась рукой за разбитый кадык.
— Добей его, черепаха,— проскрипела Гана.
Соня хмуро посмотрела на нее и ударила лежащего по затылку.
— Наповал,— удовлетворенно кивнула Гана.
— Очухается,— возразила Соня.
Близился полдень. Солнце прошло почти половину пути и замерло, заливая землю потоками расплавленного золота. Удивительно синее небо без единого облачка казалось неестественно глубоким. Запряженная восьмериком карета медленно катилась, с трудом прокладывая дорогу в пестрой толпе. Несмотря на жару и на то, что день совсем недавно начался, чувствовалось, что люди уже успели немало выпить. Причем не некоторые, а все, кто попадался на пути. Уродливых старух встречали приветственными криками и пьяными шутками, далеко не всегда безобидными, но обе карги только понимающе кивали, мол, чего еще ждать от пьяных.
Им предстояло всего лишь обогнуть королевский дворец, но в такой толпе и это оказалось делом непростым. Однако впереди уже виднелось свободное пространство, и Соня направила коней прямо туда.
Шум вокруг стоял просто невообразимый. Тут и там встречались небольшие группы музыкантов, нещадно мучивших свои инструменты, и те весьма странные звуки, которые им удавалось извлечь, можно было назвать чем угодно, но только не музыкой. По крайней мере, так казалось двум древним жрицам Затха. Однако толпившиеся вокруг музыкантов янайдарцы, видимо, никогда не слышали ничего иного и потому находили дикую мелодию восхитительной. Из толпы даже выскочил бородач, который затянул заунывную песню, показавшуюся Соне воплями смертельно больного осла.
— Я не вижу Севера,— негромко, но отчетливо произнесла Гана.
— Свернем за угол, увидишь,— отозвалась Соня.
Возница легонько ударила вожжами, направляя коней вправо. Медленно, но уверенно они двигались вперед, огибая королевский дворец, выворачивая из бокового проезда. Гана уже увидела слева возвышение, сооруженное ночью как раз напротив Столба Пыток. До свободного от людей пространства оставалось всего сотни три локтей.
— Приготовься,— шепнула воительница, хотя и сама толком не знала, что будет делать дальше.— Держись уверенно и не обращай внимания ни на кого, кроме меня.
Гана даже не обернулась к ней, но Соня не сомневалась, что подруга все слышала и все поняла так, как нужно. Толпа стала плотнее, и люди расступались неохотно, так что карета поехала еще медленнее. Когда до трибуны, на которой разместились Странник и Уру со своими приближенными, оставалось не больше сотни локтей, их наконец заметили.
Соня видела, как приближенные зашептались, как владыка повернул голову. Казалось, ему было все равно, приехали посланницы Кара-Зуда посмотреть на казнь или нет, но, когда карета пробилась-таки сквозь толпу и взгляды их встретились, воительница увидела, каким древним, как мир, злом лучатся глаза Уру. Она мгновенно поняла, что этот маленький, улыбчивый человечек с орлиным профилем — не более чем избранный королем-вампиром образ, в котором он показывается всем непосвященным. И еще она поняла одну очень неприятную истину — Уру не согласится на ее предложение.
Когда это дошло до девушки, она порадовалась, что притирания, обезобразившие ее лицо, скрывают мертвенную бледность, которая могла бы выдать ее. Она осознала, что время, неумолимо двигаясь вперед, ведет ее не к победе, а к краху, к поражению тем более сокрушительному, что вчерашнее видение уверило ее в победе. И все-таки Соня смогла взять себя в руки и даже скорчила гримасу, которую, она уже знала это, Уру воспримет как улыбку.
— Ты все-таки решила покинуть нас, прекраснейшая из жриц Затха? — усмехнувшись, поинтересовался он.
— Истинно так,— кивнула старуха и, опираясь на сей раз не на посох, а на дверцу кареты, повернулась к владыке.
Гана закивала и захихикала, и Соня порадовалась, что подруга даже не догадывается о ее мрачных мыслях.
— Почему же мои слуги не предупредили меня, как им было велено, о твоем отъезде? — слегка нахмурился Уру.— Придется их наказать.
— Накажи их, владыка,— с готовностью отозвалась госпожа Сонжа.— Эти негодяи напали на нас с Гангой, и мне пришлось…
— Что ты сделала с моими слугами?! — перебив ее, всполошился Уру, и Соня с удовлетворением отметила, что владыка хоть и недоволен, но вовсе не собирается немедленно отомстить ей.
— А что могла сделать с ними старая слабая женщина? — пожала плечами старуха.— Лежат, мальчики, отдыхают… Может, и встали уже,— равнодушно пояснила она.
— И все-таки жаль,— успокаиваясь, заметил Уру,— что меня не предупредили о вашем отъезде. Я позаботился бы о торжественных проводах.
— Это лишнее,— отмахнулась госпожа Сонжа.— Встреча ведь закончилась неудачей…— Она указала рукой на закованного в кандалы Севера, едва стоявшего на ногах, так что его поддерживали с двух сторон люди Уру.— Впрочем…— Она помедлила.— Быть может, ты передумал? Я готова дать и твою цену.— Она посмотрела в глаза Уру, но взгляд владыки не отражал ничего.— Даже удвоить ее,— продолжила она, и по тому, как губы Уру дрогнули в усмешке, поняла: нет.— Впрочем,— тут же заговорила старуха, словно отгоняя навязчивые мысли,— я ведь сказала это так, на всякий случай.
— Я бы согласился,— неожиданно сказал Уру,— предложи ты мне это вчера, но сейчас подданные меня не поймут, да и сам я не хочу отказываться от развлечения. Жизнь стала скучной,— посетовал он.— Ничего интересного не происходит.— Он помолчал.— Врагов, и тех не осталось…
— Так-таки?..— задумчиво спросила Соня, радуясь возможности потянуть время и лихорадочно думая о том, как же ей поступить.
Вот он, Север, вот карета… Солнце сияет, небо голубое и толпа ревет — все как в видении, не хватает только хлыста в руке.
— Живых врагов не осталось,— уточнил Уру, тихонько засмеялся, и приближенные, до сих пор молча прислушивавшиеся к разговору, с готовностью подхватили смех повелителя.— Теперь ты понимаешь,— вновь заговорил он,— что такие вот редкие развлечения особенно ценны.
— Тогда, надеюсь, ты не откажешь и в моей просьбе?! — прошамкала старуха, и глаза ее зло сверкнули.— Дозволь и мне выместить на нем свою злость!
Она протянула руку, и Гана с готовностью вложила в нее хлыст, словно ждала именно этого.
— Злость — хорошее чувство. Злость делает нас сильнее. Я уважаю злость,— кивнул Уру.— Что ж…— Он взмахнул рукой, и двое тюремщиков, державших пленника под руки, отошли в сторону.— Надеюсь, ты сумеешь устоять на ногах, мой друг? — насмешливо спросил он, обращаясь уже к смертнику.
Соня поняла вдруг, что теперь видение повторилось до мельчайших подробностей. Она почувствовала волнение и неожиданный прилив сил. Омерзительный смех Ганы, которая вместе с остальными радовалась удачной шутке владыки Янайдара, донесся до нее словно сквозь густую пелену.
Старая карга размахнулась, и с резким щелчком хлыст обвил плечи Вожака. Все увидели, как древняя развалина напряглась и неожиданно мощным рывком сдернула приговоренного с помоста, так что тот полетел вниз головой прямо на пол кареты.
